Аптечка - Анна Туровская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет ещё раз! — Павел сел напротив Олеси. Она вежливо улыбнулась и убрала «айпад» в сумку.
— Рада тебя видеть, — сказала Олеся. Она действительно была рада его видеть. В темных коротко постриженных волосах Павла заметно поблёскивала седина, вокруг глаз виднелись морщины, но в самих глазах играл яркий огонёк неподдельного интереса.
— Прекрасно выглядишь! — сказал Павел.
— Спасибо, — Олеся «отключила протокол» и решила просто хорошо провести вечер.
— Надо за встречу выпить, — сказал Павел.
Олеся слегка напряглась. Общие знакомые рассказывали, что жене Павла Ладе стоило немалых усилий вылечить его от алкоголизма. По словам тех же знакомых, ей за это прощалось многое в Пашиной семье.
— Немного, — продолжил Павел. — Я больше бокала не пью.
— Я тоже, — Олеся снова расслабилась.
Они заказали по бокалу шампанского и легкую закуску.
Официант ушёл, но разговор как-то не клеился.
— Расскажи, как ты живёшь? Чем сейчас занимаешься? — Олеся взяла инициативу в свои руки.
Десять лет назад, когда Павел и Олеся расстались, у него была своя небольшая туристическая компания. По отрывочным сведениям, которые доходили до Олеси в прошедшие годы, было не ясно, существовала ли фирма до сих пор. Павел рассказал, что теперь он работает на госслужбе, во главе какого-то предприятия оборонного сектора.
— Почти невыездной, — рассмеялся Павел. — Каждый раз надо разрешение просить на поездку за рубеж. Ну а ты всё там же?
— Да, там же. Только теперь глава Представительства и член Совета Директоров совместного предприятия в городе N.
Павел состроил уважительную гримасу.
— И много ли за это платят? — Олесе показалось, что в голосе Павла звучало снисхождение.
— Достаточно, — Олеся хитро улыбнулась. Тема ей не очень нравилась.
— И всё же? — не унимался Павел.
— Вообще-то, это конфиденциальная информация.
— Да ладно тебе! — панибратски воскликнул Павел. — Сто тысяч баксов в год? Двести? Триста?
— Нечто среднее, — не без напряжения ответила Олеся.
Ну, это ерунда, — Павел откинулся на стуле.
— Кому как, — сказала Олеся. — Надо же как-то себя обеспечивать.
— Лучше замуж, — возразил ей Павел.
— Пока не получается, — Олеся решила на время умолчать о Егоре. Тем более, тот не торопился предлагать ей руку и сердце.
— Ну так, — Павел закрасовался на стуле, изображая жениха.
— По-моему, ты женат, — сказала Олеся.
— Развожусь. Уже съехал от жены и детей. Живу один.
— Почему?
— Невозможно с ней жить. Скандалит постоянно. Разные мы с ней люди…
— Сам выбирал, — в голосе Олеси скользнуло ехидство.
— Так это ты виновата, что я женился не на тебе, — утвердительно заявил Павел.
— Как интересно! — Олеся вскинула брови и придвинулась к столу, показывая, что ждёт объяснения.
— Лада проявила инициативу. Я был готов, вот всё у нас и сложилось…
— По-моему, мужчина должен проявлять инициативу, — левой рукой Олеся начала вращать кольцо на правой. Она всегда так делала, когда задумывалась или говорила о чём-то важном.
— Вот я и проявил, — гордо ответил Павел. — Позвал тебя сюда.
Официант принес шампанское. На некоторое время Павел и Олеся отвлеклись от темы, выпили за встречу. Потом появились закуски.
— Леськ, я ведь серьёзно, — сказал Павел, когда их тарелки наполовину опустели.
— Серьёзно что? — Олеся сделала вид, что не понимает.
— Замуж предлагаю выйти.
«Когда-то я это уже слышала», — подумала про себя Олеся, а вслух сказала:
— А как же дети?
— Они без меня скучают, ждут, — Павел явно расстроился. — Но я каждый день отвожу их в школу, беру на выходные… Я уверен, что ты им понравишься! Родители мои тоже «за». Сестра мне постоянно говорит: «Дурак ты, что на Русаковой не женился»…..
— А ты? — игриво спросила Олеся, сама не зная зачем.
— Что я? — в голосе Павла слышалось недоумение.
— Ты-то чего что хочешь?
— Семью хочу, жену любящую, — после небольшой паузы неуверенно заговорил Павел.
— Может быть, у вас с Ладой всё же получится наладить отношения, — сказала Олеся. — Я считаю, что ради детей можно потерпеть. Ведь все наши «заскоки» рождаются в детстве. Детки ещё многого не понимают.
— Ну а зачем им видеть наши скандалы?
— Дело ваше семейное, конечно, но мне кажется, что ради детей можно постараться. Ближайшие лет десять вы за них отвечаете.
У Павла зазвонил телефон, он вытащил его из кармана и с улыбкой сказал: «Да, сынок!».
Олеся тоже улыбнулась. Она вспомнила, как Павел мечтал об их совместных детях. «Возможно ли было наше счастье? — задумалась Олеся. — Я ждала инициативы от Паши, а он считал, что инициативу должна проявлять я. И виновата у него во всём тоже я. Похоже, Павлик так и не вырос — остался шаловливым мальчиком, не желающим брать ответственность на себя». Потягивая шампанское, она удивлялась, что больше не жалеет о несостоявшейся семейной жизни с Павлом. Роман был красивым, чувства порой зашкаливали, «эмоциональный контакт» надёжно скреплял отношения … Олеся вдруг осознала, что до утра разговаривая обо всём, они с Павлом, очевидно, не поняли друг в друге главного. У каждого была своя суть, оставшаяся с ними спустя годы. Павел — шалунишка, «сынок» при строгой «маме», принимающей за него решения. Олесе же нужен спутник, способный её поддержать и защитить. «Вот поэтому у нас ничего и не получилось», — подумала про себя Олеся.
Павел продолжал говорить с сыном, а Олеся смотрела на пустеющую вечернюю улицу. Она обязательно придумает, как устранить разногласия с Егором, сказала она сама себе.
Фильм второй
Олеся любила прилетать из Стокгольма ночным рейсом. Самолёт приземляется в половине третьего ночи, максимум полчаса на все формальности, еще полчаса до дома на машине, и в четыре утра она уже в своей постели. До полудня можно поспать, и потом впереди целый день. Вот и сегодня она прилетела после заседания Совета Директоров совместного предприятия, в этот раз проходившего в Швеции. Помимо заседания и его подготовки Олесе пришлось выступать с докладом на ежемесячном корпоративном собрании всего автоконцерна, в котором она работала. Конечно же, масса рабочих встреч и дел. Но теперь всё позади, она почти дома. Егор уже в Москве, и когда она проснётся, она поедет к нему. Они вместе проведут выходные. Наметившиеся между ними взаимонепонимания постепенно таяли. Перед вылетом самолёта Олеся говорила с Егором, который пообещал ей сюрприз. Олеся терялась в приятных догадках, желая и боясь того, о чем мечтала.
Олеся вышла в зал прилёта и направилась к Юрию Ивановичу, водителю представительства. Она открыла рот, чтобы с ним поздороваться, но не услышала собственного голоса. Лицо водителя постепенно затуманилось, и Олеся провалилась
