Четыре покойника и одна свадьба - Дарья Калинина

– Надо, – решительно произнес он. – Ты должна сказать! Может, это тот самый человек, который вредил Осинкину и нам всем, который постарался разорить бизнес твоего мужа, который…

Он не успел договорить.

– Нет! – воскликнула Иринка. – Он не мог!

– Почему?

– Только не он!

– Объясни мне почему?

– Нет, я не могу. Я поклялась… дала слово, что буду молчать.

– Иринка, но мне казалось…

– Вася, нет, – решительно произнесла Иринка. – Не настаивай, или я буду вынуждена попросить тебя удалиться из моего дома.

Среди ночи хочет выставить его на улицу! Только потому, что он осмелился спросить про какого-то Гарика. Нетрудно предположить, что после этого разговор у них не заклеился. Они сидели молча и поглядывали друг на друга, Вася с обидой, Иринка с затаенным страхом. Причину этого страха Вася понять не мог, и от этого злился еще больше.

– Ладно, пойду спать.

Как-то само собой подразумевалось, что ночевать Вася останется тут. Да и куда ему идти? Всюду его ждали полицейские, и дома, и у мамы. А с Иринкой у них подразумевалось что-то вроде делового сотрудничества. Во всяком случае, до тех пор пока она не начала вести себя столь странно и пугающе, заступаясь за неизвестного Васе человека с такой горячностью.

Расстроенный всеми этими мыслями Вася улегся на диване в гостевой комнате, где было и свежее белье, и свежий воздух. И несмотря на это, ему не спалось. У него из головы не шел разговор, который вела в машине Иринка и свидетелем которого он стал. Он готов был поклясться, что Иринка разговаривала там с мужчиной. И не просто с мужчиной, а с тем, кто был ей весьма симпатичен. В ее голосе слышались такие теплые нотки, каких Вася в свой адрес от нее никогда не слышал. А слышал он их только несколько раз, когда Иринка в особо хорошем расположении духа обращалась к своему мужу. Только там ноток бывало одна-две, от силы три или четыре. А тут они буквально струились в голосе Иринки.

– Она влюблена, у нее есть мужчина, – пробормотал Вася. – Черт, что же это такое происходит?

Вася так разволновался, что не мог ни спать, ни думать, ни сосредоточиться на чем-то другом. Лежал и думал про Иринку и ее мужчину. То обстоятельство, что у Иринки есть любовник, потрясло его сильнее, чем все, что происходило с ним за эти дни. Он так привык, что Иринка не испытывает ни к кому из окружавших ее мужчин, включая собственного мужа, сильных чувств, так свыкся с мыслью, что когда-нибудь он откроет ей свои чувства, что появление на его пути соперника совершенно деморализовало Васю.

И тут он услышал, как Иринка тихонько вышла из своей комнаты. Вася тут же натянул на себя одеяло и притворился спящим. Вовремя! Потому что уже через мгновение Иринка просунула голову к нему в комнату.

– Вася! – прошептала она. – Вася, ты спишь?

Вася не отозвался. Тогда Иринка подошла к нему поближе, откинула одеяло и посмотрела на Васю. Ему стоило огромного труда сдержаться и не подать виду, что он не спит. Как назло разом и лицо зачесалось, и чихнуть захотелось, и губы едва не дрогнули в предательской ухмылке. Но сдержался, сумел себя не выдать.

Иринка отошла от него, убежденная, что ее гость спит. И неспроста была проведена ею эта проверка. На уме у Иринки было неладное. Вася убедился в этом, прислушиваясь к доносящимся из соседней комнаты звукам. Иринка явно куда-то собиралась. В ночи. И эти сборы очень не нравились Васе.

– Ночь на дворе. Меня не зовет. Куда это она намылилась одна?

Он невольно тоже начал одеваться, сожалея лишь о том, что по совету Иринки выстирал свои носки и футболку. Теперь ему предстояло щеголять в кроссовках на голую ногу и с обнаженным торсом. А на улице совсем осенняя погода. Холодно, дождик накрапывает, ветер гудит в верхушках деревьев. Самая неудачная погода для прогулки.

– Куда же она все-таки собралась? – прыгая по комнате на одной ноге и пытаясь другой попасть в штанину, бормотал Вася. – Нет, одну я ее не отпущу!

Носков Вася подходящего размера для себя так и не нашел. А вот торс ему удалось прикрыть. Нашел у Иринки кофту неопределенного размера с широченными рукавами, которую и нацепил на себя. Тот факт, что на груди красовалась пара умилительных котят, его смутил не сильно. Важней казалось понять, куда это направляется его приятельница.

– В такую погоду хороший хозяин и собаку из дому не выгонит, а она куда-то собралась.

Квартира Иринки хотя и была большой и просторной, но находилась на окраине города, в новых кварталах новостроек вдоль улицы Савушкина. Место неплохое, залив в нескольких шагах. Но с залива-то как раз и дует сильней всего.

Иринка между тем закончила свои сборы и тихонько вышла из дома. Она явно не хотела тревожить Васю, но тот был начеку и проследовал за ней во двор. Там он увидел, как Иринка щелкнула сигнализацией и села в свою машину. Тут уж Вася оказался перед выбором: либо оставаться ему тут во дворе в жесточайшем обломе, либо преследовать Иринку пешком. Он выбрал последнее. Побежал следом за удаляющейся машиной, напрягая мышцы изо всех сил.

Глава 11

Очень скоро Васе стало ясно, что без носков бегать в кроссовках, в которых до того проходил целый день, удовольствие куда ниже среднего. К тому же на улице шел дождь, вода попадала внутрь обуви. Пальцы и ступни быстро стали скользкими, так что Вася поминутно боялся, как бы не оступиться и не грохнуться в лужу. Машина Иринки удалялась все дальше, вскоре Вася мог вовсе потерять ее из виду, но тут провидение ему улыбнулось и возле него затормозила машина цвета сочного апельсина.

На машине были шашечки. На ней горел приветливый зеленый огонек. И шофер оказался славным дядькой, не обращая внимания на мокрый вид пассажира, он приветливо распахнул перед Васей дверцу.

– Садись.

С трудом переводя дыхание, Вася залез в машину.

– Вон за той машиной, пожалуйста.

Шофер оказался проницательным.

– Гонишься за кем?

– Ага. За женой.

Шофер развеселился окончательно.

– Значит, бабу свою ловишь?

– Да.

– С кем-то уехала?

– Нет, одна.

– Все равно, не нравятся мне эти ночные прогулки, – покачал головой шофер. – Вот моя женушка, взять ее, к примеру, тоже одно время взяла такую манеру – из дому уходить. Мне, значит, вечером в компот снотворное, а сама на ночную дискотеку. Ну, я раз заснул, другой заснул, а потом чую, от моей-то табачным дымком попахивает, да и звонить ей всякие подружки зачастили. Я и смекнул: нечисто дело. Что такое со мной происходит? Даже в детстве я крепко никогда не спал, а тут словно в яму каждый вечер проваливаюсь. И башка наутро так зверски болит. И вот рту погано, как кошки насрали. Да и вообще, чувство такое, будто бы я накануне здорово на грудь принял. Не меньше литра, если по ощущениям судить.

Вася слушал невнимательно. Но шофер в его поощрениях и не нуждался.

– Вот я сам себе и говорю, я буду не я, если не выясню, что такое со мной происходит. И не стал в тот вечер компот пить. Да он мне, сказать честно, давно каким-то странным казался. Моя-то благоверная обычно сахару жалеет, дорог ей нынче сахар-то, мало она его тратит. В чай одну ложечку кладет. В компот вовсе, по-моему, не кладет, только врет, что кладет. Кислятину обычно хлебали, а тут она мне который день подряд все слаще и слаще питье подносит. Я уж и сам не рад, от сладости в горле першит. А она все варит и варит, и все сладкий. И главное, сама кислятину продолжает пить, а мне сладкий подносит. И с чего, думаю, такое уважение? В другом-то чем она меня по-прежнему в черном теле держит. А вот компот сладкий дает. Подозрительно мне это показалось. Не стал я ее компотик пить, но что сплю, вид сделал. Моя-то только заметила, что я захрапел, сразу платье-поддергунчик из шкафа вытянула, в таком только заборы подпирать, приличная женщина вовек такое не оденет. Туфли на метровых каблучищах откуда-то достала, сумочку, губы себе нарисовала, глаза, волосы у нее под полотенцем давно уже были взбиты, и вперед из дома! Ну, я за ней. Приезжаем на танцульки к клубу, к ней девчонки со всех сторон. Ну, какие девчонки, такие же гулящие бабенки. И мужчины тут как тут, тоже заинтересованные взгляды кидают. Моя-то и рада, крутится, вертится, хохочет. Ну, меня-то когда увидела, смеху у ней поубавилось. Стоит, гляделки свои таращит, будто бы не поймет, я это перед ней взаправду или ей моя персона только чудится.

– И чего? – проявил интерес к рассказу и Вася.

– А ничего. Отвез я мою голубушку домой, а там дедовским способом с ней разобрался. Достал ремень из шкафа, какой пошире, да по голой заднице ее и отходил от всей души.

– И жена не сопротивлялась?

– Орала, конечно, в полицию обещала меня сдать. Да только и я не лыком шит, придушил ее слегка, да покуда следы от ремня не сошли, спрятал от чужих глаз.

– Где это?

– Отвез к деду в деревню, объяснил тому ситуацию. Засунули мы мою бабу в погреб да и оставили там на пять суток.

– На пять суток? Как же она там выжила?