Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна

А главное, картина ее совершенных губ, которые, он помнил, сколько могут принести наслаждения, когда впиваешься в них жестким требовательным поцелуем, когда надеваешь их тугую мягкость на свой член и ведешь по стволу до основания и обратно.

Дарио очень хотел бы забыть блеск слюны на стволе, слезинки от старания, застрявшие в длинных пушистых ресницах, тихие тонкие стоны в постели, под его тяжестью, когда, вбиваясь во влажную глубину, он кайфовал, делая стоны любимой женщины громче…

Сука! За одни эти воспоминания ее стоило сразу убить.

А не может. Зверь. Деспот. Тиран. Настоящий Дьявол. А убить простую переводчицу не может. Потому что она — лучшая половина его каменного сердца, живая. Остается только мучаться, вспоминать ее предательство и пытаться заглушить боль мариезаменительницами…

— Все скажу… все, — хрип Ноллана вернул Дарио из параллельной реальности, в которой он зацеловывал беременную жену и думал, что, наконец, заслужил тихое, спокойное, семейное счастье.

— Ты что, псина, решил, что можешь приходить в дом к господину Брунетти с его бывшей женой?! — вступил в допрос Валенсио. Он передохнул и набрался новых сил. Пнул ногой Бриана под ребра.

Люди Дарио еще несколько дней назад доложили ему о том, что Мария связалась с Нолланом. Тогда он крепко выпил и решил, что все, хватит думать о гулящей суке. Но даже для Брунетти было сюрпризом, когда Бриан на встречу по поводу перебоя с поставками товара взял с собой Марию.

Удивил так удивил. Теперь пусть расхлебывает собственную кровь, уебок. Будет знать, как забавляться с доном мафиозного клана.

— Почему Мария с тобой? — произнес Дарио, уже не удивляясь, что этот вопрос волнует его сильнее потерянных сотен тысяч евро.

— Она… Она отрабатывает долг моряка. Энрике. Он работает на меня, на вас. Потерял крупную партию героина. Сказал, что его обокрали. Мария сама вызвалась отработать долг. Принесла часть долга…

Дарио откинулся на спинку кресла. Потер пальцами переносицу. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Значит, даже без чувств, из-за денег его Мария полезла в койку ирландца.

— Как она отрабатывает? — глухо спросил Брунетти, уверенный в ответе.

Зачем ему переспрашивать? Чтоб до конца увериться в том, что она притворщица, гулящая девка? Чтоб даже шанса не имела на оправдание…

— Господин Брунетти, она переводчица. Клянусь святой Марией и Иосифом, ее никто пальцем не тронул. Я устроил ее в миграционный комитет. Ваши люди ведь приглядывали за ней. Спросите… Валенсио, ты ведь знаешь… подтверди. Марию никто пальцем не коснулся… Никто бы не посмел. Я на следующий же день знал, что это ваша жена, — Бриан тараторил очень быстро, словно боялся, что ему заткнут рот очередным ударом.

Может, он и наркоторговец, и бандит, но еще не полный идиот, чтоб покуситься на собственность босса. Единственный раз при знакомстве с Марией, когда еще думал, что она Эмилия Маркович, он унижал ее, предлагая минет. Но уже на следующий день с утра ему доложили о том, кто она. И тогда в клубе, вечером, он точно понял, что не похожа эта умная и образованная женщина на шлюху. Осталось еще Дарио Манфредо это понять и разглядеть в Марии качества, которые видят все, кроме него, ослепленного ревностью. Но те чертовы фотографии, сделанные Орсино Росси и переданные ему в тюрьме. На которых она с Армандом в его доме, в беседке на пляже, сексом занималась.

Дарио оскалился в бороду. Он ту беседку уничтожил. Каждую планку приказал сжечь. Любое напоминание о Марии выжег раскаленным железом. А она сама… сама нагло заявилась в его замок. И пусть по незнанию, глупости Ноллана. Но она снова стала объектом вожделения хищника…

Глава 25

Минуты перетекали в часы. Я отсидела всю задницу в машине, а Бриан все не появлялся. В доме зажглись уличные светильники. Яркий свет в окнах стал ярче выделяться в сгущающихся сумерках.

Я откинула голову в машине на кресло и устало прикрыла веки. Никак не могла понять, за что мне, простой Машке, переводчице, в тридцать лет столько испытаний. Я что, не перевела бабушку через дорогу?! Не покормила зимой синичек?! Не уступила место беременной в троллейбусе?! Какого ж хрена, эти мафиози все ополчились против меня. И я уже была готова жить с Дарио. Забыть все свои страхи и просто любить его. Дарить этому жестокому мужчине свое тепло и заботу, лечить его и мое истерзанное сердце. Но нет. Надо было появиться тогда Орсино! Все испоганить. Убить во мне наследника Брунетти. Заточить мужа в тюрьму Медичи, чтоб самому расплатиться в ней за свои грехи жизнью.

Почему нельзя мне включить телевизор и наложить себе тарелочку пельмешек, обнять здорового бородача перед сном, утонуть в его жарких медвежьих объятьях и насладиться страстью? А утром с улыбкой встретить новый день и отправиться на работу? Даже миграционный комитет подойдет. Я к нему уже привыкла. И к громким вечно недовольным ирландцам. Зачем все так усложнять?!

Дарио — козлина с бородой! Вот кто он! Увидел мою измену. Да, согласна. Виновата. Но ведь год без мужа в мертвецкой депрессии и безнадеги — любая бы женщина на моем месте сдалась под натиском влюбленного Арманда… Хм… Я была не любая. Я была выбрана главным вожаком стаи. Должна была удержаться от соблазна. Как у викингов, сгореть вместе с ним на драккаре. А я… Может, Дарио и прав. Я оказалась слабовольной сукой, а сейчас просто пытаюсь оправдать себя.

И ведь я чувствовала, что Дарио жив. Во снах он часто ко мне являлся. Днем меня преследовал его образ. Знала! Знала, что он выберется из любой передряги. Такие мужики неубиенные. Бороться с Брунетти то же самое, что скалу руками рушить. Бесполезно!

Глупая Машка. В который раз я потеряла свой шанс на счастье. Осталась у разбитого корыта. И винить, кроме себя, некого. Дарио никогда не простит меня. Вон, как зверюга, рычал сегодня на меня. Готов был убить. Вцепиться не только лапой в мою шею, но и зубами. Теперь он еще думает, что я прогулялась по всем членам мафиозных мужиков.