Спасенные (СИ) - Денисов Константин Владимирович

Спас посадил Юну на брёвнышко поблизости. Хотя девочка была очень лёгкой, но постепенно руки начинали гудеть от статичной нагрузки. Если они пойдут сейчас дальше, нужно будет посадить её себе на хребет, подумал он.

— Ну, ты как? — спросил он, подойдя к Семёну.

— Плохо, — ответил тот, — всё плывёт. Нужно отдохнуть.

Спас отвёл его к бревну, где сидела Юна и, усадив, прислонил к нему спиной. Семён кивнул, закрыл глаза и отключился.

— Как бы он не умер… — тихонько сказала Юна.

— Думаю, что оклемается, — сказал Спас, чтобы её подбодрить, но полной уверенности у него не было.

Прошло, наверное, больше часа, а Семён всё не просыпался. Радовало то, что он жив. Дышал он ровно, но в носу что-то просвистывало, похоже, без повреждений не обошлось. Юна тоже задремала, облокотившись на бревно. Для неё такой стресс был в новинку, её эта схватка сильно вымотала. Учитывая бессонную ночь, Спас тоже еле держался, но если все будут спать, то кто же будет их охранять?

Чтобы не уснуть, он периодически прохаживался поблизости с ружьём наперевес, внимательно прислушиваясь к шуму леса. Но всё было спокойно.

Во время очередного обхода, когда он уже возвращался, прямо перед ним из кустов выступил человек в форме, как и у тех двух, которых они встретили до этого. Спас улыбнулся и получил удар сзади по голове.

Пришёл он в себя от криков Юны. Он разлепил глаза, пытаясь понять, в чём дело, но сначала вообще не понял где он и что происходит, лишь постепенно, последние события начали всплывать из памяти.

Юна бросалась на одного из вновь прибывших, которых было двое. Она наскакивала на него и колотила в грудь, а он пытался её сдержать, не причиняя вреда, но как успокоить, не знал.

— Ты убил моего папу! — кричала она и яростно бросалась на него.

— Юна! Я жив, — попытался сказать Спас, но вместо этого из горла вырвался лишь какой-то хрип.

Но этого было достаточно, Юна услышала, бросилась к нему на грудь и плача забормотала:

— Ты жив, жив, жив…

— Мужики, ну серьёзно, зачем бить не разобравшись? — услышал он вялый голос Семёна.

— Ну а что мы должны были думать? Он выглядит как один из них, и с нашим ружьём? Подумай сам? Ты без сознания…

— Вот именно! — продолжал вяло спорить Семён, — я без сознания, а он ходит с ружьём вокруг. На что это похоже? А? Не на то, что он меня охраняет?

— Ну, если подумать, то конечно…

— Вот именно, если подумать! А присутствие ребёнка вас не смутило? Думать вообще полезно. А это, на минуточку, друг Папаши, который подал сигнал, чтобы его встретили, — Семён был в этом до конца не уверен, да и сам Спас этого наверняка не знал, но ему нужно было зачем-то додавить своих коллег. Ему не понравилось, как они себя проявили в сложившейся ситуации.

У Спаса в голове гудело и хотелось уже поскорее оказаться хоть где-то, где не нужно было бы оглядываться и убегать и желательно, чтобы там не били по голове.

Семён объяснил товарищам, где спрятал тело их погибшего сослуживца и они ушли за ним.

— Ты прости их, они не со зла. Правда, тебя за одного из местных приняли. Да мы тоже ведь, поначалу, — сказал он Спасу.

— Да ладно, не убили, и то хорошо. Скорее бы уж добраться до вашей базы, а то такими темпами мы до завтра идти будем, — ответил Спас.

— Я тебя понимаю, самому медицинская помощь не помешает… ты это, ружьё возьми, теперь уже можно, они ничего не скажут. А то, мало ли чего? Тут леса кишат этим сбродом. А из меня сейчас, сам видишь, защитник так себе… — сказал Семён.

Юна, прежде чем он встанет, бросилась сама и, схватив прислоненное к дереву ружье, понесла Спасу. Спас заметил, что она хромает. Хотя когда бросалась на солдата, этого заметно не было. Адреналин, наверное, притупил боль, а теперь она возвращалась.

— Как нога? — спросил он у неё.

— Терпимо, — ответила она и кисловато улыбнулась.

Он взял ружьё и устроился поудобнее, чтобы обзор был больше.

Через некоторое время вернулись те двое. Один из них нёс тело на плече. Они недоверчиво посмотрели на ружьё в руках Спаса, но ничего не сказали. Когда они появились, Семён сразу стал вставать. Задерживаться здесь дольше не имело никакого смысла, поэтому они просто пристроились за двумя солдатами и пошли в сторону базы.

Впереди шёл один из солдат, за ним второй нёс тело, после пошатываясь брёл Семён, и замыкали процессию Спас и Юна, которые оба хромали, только на разные ноги. Немного расходившись, Спас остановился и нагнулся вперёд, уперев руки в колени.

— Юн, полезай на горб, — скал он ей.

— Ещё чего, — гордо ответила она, — ты вон сам хромаешь!

— Моя хромота уже постоянная, а твоя пока временная. А будешь продолжать идти сама, тоже как я, всегда хромать будешь, — сказал Спас.

Было видно, что Юна не очень ему поверила, но возразить было особо нечего, к тому же, идти и правда было больно. Она вздохнула и залезла ему на спину, обхватив руками за шею, а ногами за туловище.

— Ну вот, совсем другое дело! — сказал Спас распрямляясь, — так мы теперь, хоть тыщу километров пройдём!

Юна совсем легонько шлёпнула его по макушке, показывая, что она всё понимает и не нужно держать её за дуру. Спас усмехнулся и поспешил догонять остальных с ружьём наперевес. Они слышали возню сзади, но останавливаться и ждать не стали.

Шли медленно и, показалось, что очень долго. Идущие впереди солдаты периодически менялись и несли тело по очереди. Семёну было тяжело, но он стойко терпел и они не сделали ни одной остановки. Держаться на загривке было не так-то и легко, поэтому Юна периодически слезала на землю и шла сама, а когда становилось невмоготу, то вновь взбиралась на Спаса. Когда добрели до скалы, которая, по всей видимости, и была их целью, то все буквально повалились на траву.

— Придётся ждать здесь до темноты, — сказал один из солдат, — мы и так спускались сегодня при свете дня, нельзя демаскировать базу.

— А чего же вы днём-то полезли? — спросил Спас.

— Выстрелы услышали, а стрелять тут могут только наши. На помощь спешили. Экстренная ситуация, — ответил он, а потом, помолчав немного, спросил, — а ты и в самом деле друг Папаши?

— Не знаю. Ваш приятель, — спас кивнул на труп, — говорил, что я был тут полгода назад с ним. Но что-то случилось, я теперь ничего не помню. Мне помогли выжить. Спасли. Я пытался выбраться, вспомнить, откуда я пришёл. Похоже, получилось, но всё на догадках и интуиции.

— Ясно, — кивнул солдат, — а девочка откуда?

— Неважно. Теперь это моя дочь. Я поклялся её защищать, и клятву свою сдержу, — ответил Спас.

Они помолчали.

— Ты, это, прости что мы тебя того… ну, по голове двинули… — виновато сказал солдат.

— Ничего, бывает, — примирительно сказал Спас, — ты не волнуйся, я жаловаться никому не буду. Даже если я, правда, друг Папаши. Хотя, я сейчас даже понятия не имею, кто это такой…

Солдат посмотрел на него с благодарностью и сказал:

— Это великий человек! Если ты с ним на короткой ноге, я тебе завидую. Жаль, что была не моя смена, когда он сюда приходил, — сказал солдат.

— А мне-то как жаль, — сказал Спас и потрогал шишку на голове, — глядишь, ты бы тоже меня узнал.

Они невесело и тихонько рассмеялись.

Глава 15

Когда стемнело, они начали карабкаться вверх по склону до отвесной стены. Там им сверху спустили верёвку с ремнями, которые нужно было крепить на себя. Сначала подняли Семёна, потом труп солдата, потом дошла очередь и до Спаса с Юной. Для парного подъёма эта штука была не предусмотрена, нужно было по одному. Спасу не хотелось отправлять Юну одну вперёд, ведь что их ждёт наверху, было неизвестно, и, несмотря на то, что отношения с солдатами вроде бы наладились, он не полностью им поверил и был настороже. Но и внизу оставлять её не хотелось. Нужно было выбрать, и он решил сначала подняться сам, о чём и шепнул ей на ушко. Она с пониманием кивнула.

Несмотря на его опасения всё прошло гладко. Он сразу оценил ситуацию, сосчитал людей на всякий случай — получалось, что вместе с погибшим там было восемь человек. Это если никто не прятался внутри.