Лев Троцкий - Георгий Чернявский

Что же касается России, то в условиях складывавшейся мировой капиталистической системы революционный процесс в ней должен был «сжаться». Парвус выражал несогласие со схемами ведущих российских социал-демократов, что на смену абсолютизму в России придет вначале конституционная монархия, затем либерально-демократическая республика, в ходе длительного процесса будет развиваться капитализм, увеличиваться численность и расти сознательность пролетариата, и только эти предпосылки обусловят грядущую социалистическую революцию. Парвус высказывал мысль, что эти этапы могут слиться воедино, в ходе вооруженного восстания будет образовано рабочее социал-демократическое правительство.

Отсюда вытекал известный лозунг Парвуса, который позже сталинисты приписывали не только самому Парвусу, но и Троцкому: «Без царя, а правительство рабочее». Этот лозунг был выдвинут Парвусом не как устойчивая установка, а, можно сказать, для красного словца. Что же касается Троцкого, то он его вообще не разделял, а позже подверг прямой критике.[199] Троцкий рассматривал соотношение пролетариата и крестьянства в демократической революции и в развитии последней в социалистическую как сложный и противоречивый феномен, хотя сам, как мы увидим, не был в состоянии преодолеть связанные с этим противоречия.

Именно в это время, весной 1904 года, произошла встреча Троцкого с Парвусом в мюнхенском квартале Швабинг, где последний проживал. По дороге в Россию Троцкий, как уже упоминалось, вновь остановился у Парвуса. Перед отъездом Троцкого в Россию Парвус заверил его, что события полностью подтверждают сделанные им анализ и прогноз. «Нужно только договорить, что революция в России может привести к власти демократическое рабочее правительство».[200] Поддержка крупного социалистического авторитета, каковым считался Парвус, явилась важным стимулом к дальнейшему обдумыванию Троцким принципиальных вопросов и схемы развития революции. В то же время восприятие «теории перманентной революции» как теории Парвуса-Троцкого[201] является неточным не только потому, что это не была самостоятельная теория, но и потому, что Парвус лишь дал начальный толчок разработке концепции, которая полностью являлась плодом рассуждений и выводов Троцкого.

Брошюра Троцкого «До Девятого января», опубликованная в Женеве в начале марта 1905 года, шла вразрез с общепринятой классической революционной схемой. Основные положения брошюры, сосредоточенные в последних ее разделах «Демократия и революция» и «Пролетариат и революция», состояли в следующем.

Действительная демократия в обстановке абсолютизма может быть только революционной демократией. Партии, ориентирующиеся на соглашение, а не на революцию, не могут быть демократическими партиями. Абсолютизм нельзя убедить, его можно только победить. Для этого необходима не «сила логики», а «логика силы». Демократия должна мобилизовывать революционные ряды. Российская демократия лишена возможности опереться на национальные традиции, эти традиции необходимо создать. Вновь и вновь в различном словесном оформлении автор повторял, что партия демократии не может не быть партией революции. Российские либералы, прежде всего «освобожденцы», то есть те, кто примыкал к журналу «Освобождение» и позже оказался во главе кадетов, даже не упоминая о всеобщем избирательном праве, апеллировали, по мнению Троцкого, к антиреволюционной традиции русской истории (революционная, по его мнению, отсутствовала).

Единственной партией последовательного демократизма является социал-демократия. «Мы, социал-демократы, выступили на поле революционной борьбы в эпоху полного политического затишья. Мы с самого начала формулировали нашу революционную демократическую программу. Мы пробуждали массу. Мы собирали массу. Мы выступали на улицу».[202] Иначе говоря, демократизм неотделим от революционности, а революционность от социал-демократизма. При этом Троцкий сильно преувеличивал масштабы деятельности социал-демократов и делал это сознательно во имя обоснования своих основных тезисов.

Автор стремился показать реалистичность своей позиции, подчеркивая, что для революции нельзя назначать день и час, как это можно сделать для демонстрации. «Народ никогда еще не делал революций по команде».[203] Но в то же время необходимо готовить массы к революции, выбирать для этого наиболее удобные позиции, выдвигать соответствующие лозунги, упражнять массы в боевом искусстве и т. д., чтобы ударить в подходящее время.

Троцкий высказал предположение, что царизм будет низвергнут всеобщей забастовкой, на основе которой развернутся революционные столкновения. Всеобщая забастовка мыслилась им не как средство достижения экономических, социальных и политических целей без применения открытой силы, а как этап на пути к вооруженному восстанию. Развиваясь и расширяясь, классовые столкновения внесут разложение в армию и толкнут «лучшие ее части» на сторону восставших. Высказывалось мнение о необходимости привлечения к выступлению пролетариата внимания и симпатий городского мещанства. «Политическая стачка, как единоборство городского пролетариата с полицией и войсками при враждебности или хотя бы только пассивности всего остального населения, означала бы для нас неизбежный крах».[204] Политическая забастовка пролетариата должна сразу же превратиться в массовую революционную демонстрацию широких слоев городского населения.

Основным агитационным лозунгом мобилизации пролетариата и более широких масс должна стать идея всенародного Учредительного собрания, сочетаясь с лозунгом немедленного прекращения Русско-японской войны. С этой целью необходимо привести в действие все технические средства и агитационные силы партии. Созыв Учредительного собрания должен был стать результатом всеобщей забастовки и вооруженного восстания рабочих, поддержанных армией.

Лишь в конце статьи «Пролетариат и революция» выдвигалась задача перебросить политическую агитацию в деревню.

Крестьян необходимо было призывать на сходы, которые бы принимали постановления о созыве Учредительного собрания. А к пригородным крестьянам следовало обратить призыв собираться в городах, чтобы участвовать в уличных массовых выступлениях под тем же знаменем.

Итак, в брошюре «До Девятого января» Троцкий впервые в истории российского революционного движения провозгласил, что пролетариат должен захватить государственную власть в форме Учредительного собрания в сравнительно близком будущем. Подразумевалось, что в качестве авангарда революции рабочий класс сформирует правительство. Несколько позже это положение было сформулировано открыто. Подчеркивая слабость российской буржуазии, ее неспособность играть лидирующую роль в революции, неорганизованность крестьянства, Троцкий делал вывод, что только пролетариат способен возглавить революцию. Он соглашался с возможностью объединенного оппозиционного фронта против царизма с другими силами, но такое объединение рассматривал как кратковременное.