Григорий Распутин-Новый - Алексей Варламов

А между тем, покуда сибирский крестьянин жил в Петербурге и круг его знакомств расширялся, Тобольской консисторией неожиданно было возбуждено дело о принадлежности Г. Е. Распутина к секте хлыстов. В современной «распутинистике» этот вопрос решается, как правило, безоговорочно: да, был хлыстом (Э. С. Радзинский, И. В. Смыслов) или: нет, хлыстом не был (О. Платонов, И. Евсин). Но при всей разности конечных выводов здесь тот редкий случай, когда и Эдвард Радзинский, и Олег Платонов, «хулитель» и «апологет», сходятся в том, что само расследование о принадлежности Распутина к хлыстовской секте было начато по инициативе сестер-черногорок Анастасии и Милицы и их мужей, стремившихся любыми путями остановить восхождение человека, которого сами же они привели во дворец в надежде проводить через него свою политику, а он вышел из повиновения.

Э. Радзинский полагает, что инициатором всего была Великая Княгиня Милица Николаевна, задетая тем, что ее протеже стал бывать во дворце у Императрицы без нее, хотя обещал этого не делать, и именно она, Милица, настроила против Распутина Великого Князя Николая Николаевича.

О. Платонов винит во всем самого Великого Князя: «После размолвки с Великим князем Николаем Николаевичем и его кругом, к которому принадлежали, в частности, и епископы Феофан и Гермоген, Распутин начинает ощущать давление недоброжелательных сил».

И чуть дальше: «…совершенно очевидно, что снизу инициатива идти не могла, ибо серьезных фактов для начала такого дела не было. А когда же сверху поступил "социальный заказ", непроверенные доносы начинают представляться как реальные факты».

С О. Платоновым не согласился С. Фирсов:

«К Распутину уже давно присматривались, подозревая в сектантстве. Дело Тобольской консистории по обвинению крестьянина Григория Ефимовича Распутина-Нового в распространении подобного хлыстовскому лжеучения было начато еще до всевозможных публичных разоблачений "старца" – 6 сентября 1907 г. – и утверждено местным архиереем Антонием (Каржавиным) 7 мая 1908 г.

Это дело приводит в своей тенденциозной книге О. А. Платонов, стремящийся доказать надуманность обвинений против Распутина, который-де стал жертвой злостной и преднамеренной фальсификации. Расследование, по мнению автора, велось с целью доказать на пустом месте пресловутое "хлыстовство" Распутина. Возникает закономерный вопрос: а с какой стати Тобольскому епископу было начинать это расследование, собирать компрометирующие крестьянина Григория данные? О. А. Платонов полагает, что дело "организовал" великий князь Николай Николаевич, до Распутина занимавший место ближайшего друга и советника царской семьи. "В то время только он мог через руководителей Синода и епископа Тобольского назначить следствие по делу человека, который хорошо был известен в высших сферах и самому царю, – полагает Платонов. – Видимо, сначала дело носило характер проверки – что за человек так приближается к особе царя, а когда великий князь почувствовал ущемление своих интересов – оно приобрело клеветнический характер".

Подобный ход мысли невозможно признать убедительным. Во-первых, Николай Николаевич (как и любой другой близкий императору человек) не мог занять то место, какое занимал "мужик" Распутин… Во-вторых, Николай Николаевич в то время пользовался искренним расположением самодержца, регулярно с ним встречался.

Более того, именно в 1907 г. в жизни Николая Николаевича произошло знаменательное событие – он, наконец, получил возможность жениться на великой княгине Анастасии Николаевне, которая 10 ноября 1906 г. развелась со своим первым мужем герцогом Лейхтенбергским. Сообщая об этом в письме матери – императрице Марии Федоровне – Николай II признался, что подтверждение столичным митрополитом Антонием (Вадковским) возможности женитьбы великого князя его очень обрадовало. "Этим разрешается трудное и неопределенное положение Николаши и в особенности Станы, – подчеркивал самодержец. – Он стал неузнаваем с тех пор, и служба его сделалась для него легкой. А он мне так нужен!"

Итак, "нужный" великий князь, облагодетельствованный императором, на свой страх и риск начинает вести работу по сбору компрометирующей Распутина информации! В таком случае стоит признать Николая Николаевича человеком не только подлым, но и недалеким. Однако ни одно из этих определений не может быть подтверждено фактами: принципиальность и честность великого князя в императорской семье считались общепризнанными».

Насчет принципиальности и честности Николая Николаевича можно и поспорить, но важно даже не это, а то, что общение Распутина с «черногорками» не было прервано в 1907 году, но продолжалось как минимум еще несколько лет.

19 июня 1907 года Николай записал в дневнике: «В 3 часа поехали с Алике в ее двуколке на Знаменку. Встретили Стану на террасе перед дворцом, вошли в него и там имели радость увидеть Григория. Побеседовали около часа и вернулись к себе».

Год спустя, 4 августа 1908 года Государь отметил: «Приехал в Петергоф в 6.30. Алике в это время разговаривала с Григорием, с которым я тоже виделся полчаса!»

Именно в Петергофе располагался дворец «черногорок».

Наконец сам О. Платонов (противореча собственной же версии о разрыве Распутина с Великим Князем еще в 1907 году) приводит письмо Распутина царским детям, датированное 17 февраля 1909 года, где есть такие строки: «Сладкие детки, вот наступает весна и цветочки цветут… Золотые мои детки, я с вами живу… Я скоро приеду к вам. Я бы сейчас приехал, но надо икону привести на закладку вашему Николаше дяде».

Едва ли повез бы Распутин икону Великому Князю Николаю Николаевичу, если бы их отношения были уже тогда испорчены.

«С 1911 года (а не раньше. —А. В.) стало заметно изменение чувств государя к великому князю Николаю Николаевичу, – вспоминал царскосельский комендант В. Воейков. – Произошло оно на почве испортившихся отношений между императрицей Александрой Федоровной и великой княгиней Анастасией Николаевной (супругой великого князя), с которой она раньше состояла в большой дружбе, имевшей, между прочим, последствием и появление во дворце «старца» Распутина. Пока существовало благорасположение государыни к великой княгине Анастасии, Распутина во дворце великого князя называли «Божьим человеком». Но как только произошло изменение в отношениях, великий князь Николай Николаевич под влиянием супруги и великой княгини Милицы Николаевны задумал удалить «старца» от их величеств. Когда эти старания не увенчались успехом, во дворе великого князя началась открытая интрига против императрицы, которой стали вменять в вину посещение двора Распутиным».