Дурная кровь (в сокращении) - Линда Фэрстайн

— С одной существенной разницей, — уточнила Анна Воровски. — Сказанное вами относится только к крови. Волосы Дюка, клетки его кожи, слюна, даже сперма — исследуйте что хотите, и вы обнаружите: все это по-прежнему уникально и относится только к нему.

Я думала о клетках кожи, полученных с пальца Дюка, о несовпадении их ДНК с какими бы то ни было следами крови, найденными среди туннельного мусора. Теперь это расхождение начинало обретать смысл.

— Просто скажи лейтенанту, что мы в Бронксе, — посоветовала я детективу, который ответил на мой звонок в убойный отдел. — Едем за Триш Квиллиан. Майк хочет снова насесть на нее, так что мы привезем ее к вам после полудня, если она согласится поехать с нами.

И я закрыла крышку телефона.

— Готов поспорить, она и понятия не имеет, что между кровью Дюка и ее ДНК существует некая связь, — сказал Майк. — И все же она наверняка знает о нем больше того, что рассказала нам. Возможно, ей пора узнать правду о Бекс. На заднем дворе Триш зарыто куда больше костей, чем она думает. Знаешь, в меня за мою жизнь плевали не один раз, однако такого удовольствия, как от ее плевка, я еще не получал.

— Вон ее дом, — сказала я, указывая на оштукатуренный домик с давно не крашенными ставнями.

— А вот и наш пост, — ответил Майк, ставя свою машину перед серой «хондой», в которой сидели двое детективов.

Я взялась за ручку дверцы, собираясь выйти из машины.

— Подожди, Куп. И если сможешь, пригнись и сползи с сиденья, чтобы тебя не было видно.

Я не стала спрашивать, что такое увидел Майк, уже успевший опустить противосолнечный козырек и развернуть газету, чтобы прикрыть ею лицо.

Услышав звук заработавшего двигателя, я немного приподняла голову:

— Что я проглядела?

— Тедди О'Мэйлли. Вот уж не думал, что, пробегав со мной всю ночь по туннелям, он сохранит достаточно сил для визитов соболезнования.

— Вы засекли тот темно-зеленый внедорожник? — спросил Майк у сидевшего за рулем детектива.

— «Форд-эксплорер». Я записал номер.

— Следуйте за ним.

— Мне приказано оставаться около дома.

Майк показал ему свое удостоверение.

— Я приказываю вам следовать за ним. Сестрицей займусь сам. И докладывайте мне каждые пятнадцать минут. Чапмен. Убойный отдел.

Двое копов переглянулись и поехали вслед за машиной О'Мэйлли.

Мы поднялись по ступенькам крыльца, и, пока Майк разговаривал по телефону с лейтенантом Петерсоном, я постучала в дверь.

Триш Квиллиан вышла на стук в том же тренировочном костюме, только теперь на ней был еще кухонный передник.

— Мы приехали в неудачное время? — спросила я.

— Для вас удачного не бывает, — ответила она.

— Извините. Вы готовите еду для матери?

— Какая вам разница? Она спит. И пусть спит.

— Мы можем войти?

С мгновение ее ладонь крепко сжимала дверь, удерживая ее на месте. Затем Триш развернулась, прошла в маленькую гостиную и села там на оттоманку.

Майк подтолкнул меня к дивану. Гостиная выглядела так, точно время в ней остановилось полвека назад, — розочки на выцветшей обивке, вышитые салфетки на изголовьях кресел, непарные стулья, семейные снимки и фотографии папы Пия XII на стенах, оклеенных полосатыми обоями.

— Вы меня каждый день будете от дел отрывать? — спросила Триш, однако теперь страха в ее голосе было больше, чем вчера.

— К вашей матушке часто приходят гости?

— Задайте вопрос поумнее, детектив.

— А к вам?

— У меня тут с утра до вечера не протолкнешься. Разве не видно?

Я вглядывалась в семейные фотографии, сделанные в более счастливые времена. Триш, приодевшаяся для первого причастия; окруженная детьми миссис Квиллиан на пляже в Куинсе, подростки — Брендан и Дюк, догадалась я, — стоящие рядом с отцом посреди какой-то строительной площадки.

— То есть Тедди О'Мэйлли оказался в ваших краях случайно?

У Триш вздулись на шее вены.

— Так вы теперь следите за мной? В окна подглядываете…

— Мы подъехали, когда он спускался по ступенькам крыльца. Мы же встречались с ним в шахте, Триш. Я узнал его, только и всего.

— Ну, в таком случае вам известно, что он работает в профсоюзе. Мы обсуждали одно связанное с Дюком дело. Вопрос о профсоюзном пособии.

Майк наклонился к ней:

— То есть у вас все будет в порядке, Триш? Профсоюз позаботится о вас и о вашей матушке?

Она закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, кивнула. Сверху донесся негромкий стон — матери, решила я. Конечно, мы обязаны были задать Триш кое-какие вопросы, однако видеть, какой горькой мукой стала ее жизнь, было тяжело.

Она вытерла слезы подолом фартука.

— У меня дел полно. Что вам нужно на этот раз?

— Я уже говорил, мы ищем Брендана, — ответил Майк.

— Почему бы вам просто не переехать сюда, детектив? Место за столом у меня для вас найдется. Только виски вам придется приносить с собой.

— Ваш брат позвонил сюда через час после пальбы в суде. Почему вы лжете, прикрывая его?

Стоны наверху усилились, и Триш поднялась на ноги:

— Никого я не прикрываю.

— Вы можете проехать с нами в участок?

— Я там уже была. А сейчас я не могу оставить мать.

— Тогда давайте договоримся на завтра. Найдите кого-нибудь, кто поможет вам, посидит с матерью.

— Мне только Бог поможет, мистер Чапмен. — И Триш направилась к двери. — А что, пригодилась вам моя слюна?

— На самом деле — да. Она помогла нам узнать, как вы спасли жизнь Дюка.

Услышав это, молодая женщина испуганно замерла на месте.

— Мы узнали о трансплантации, — пояснила я. — Нашли записи врачей. Наверное, он был очень вам благодарен.

Триш прикусила губу:

— А при чем тут моя слюна? Я же отдала ему кровь.

— Приходите завтра, и я вам все объясню, — сказал Майк. — И о вскрытии тоже расскажу. У вашей подружки Бекс все-таки имелись кое-какие секреты.

— Какие еще секреты, детектив? Она всегда рассказывала мне обо всем.

— Вы сейчас расстроены, так что новые потрясения вам ни к чему.

— Для потрясений я уже слишком отупела. Говорите, раз начали.

Майк прислонился спиной к дверному косяку.

— Бекс умерла беременной, Триш.

— Мелкие ублюдки, — сказала она. — Найдите их, детектив. Попадись они мне в руки, я убила бы каждого, кто сделал с ней это.

— Вот и помогите нам в поисках, хорошо? — Майк подождал, пока она поднимет на него взгляд. — Все не так, как вы думаете, Триш. Отцом ее ребенка был ваш брат Брендан.

Триш осела на пол — так, точно ей ударили под колени бейсбольной битой. Из кармана ее передника выпал надорванный конверт.

— Нет! Не трогайте! — воскликнула она, когда я подняла его.

Но я уже увидела почтовый штемпель и имя адресата: Дюк Квиллиан. Я вернула конверт Триш, и та тотчас же постаралась прикрыть большим пальцем обратный адрес — адрес Брендана.

— Дату ты не заметила?

— Не успела, — ответила я. — Она слишком быстро выхватила у меня конверт.

Мы уже сидели в машине перед домом Триш Квиллиан.

— Но в именах ты уверена? — спросил Майк.

— Полностью. Брендан Квиллиан поддерживал связь с Дюком, уже работая на своего тестя. В обратном адресе значилось: «Недвижимость Китинга».

— Ладно, а почему этот конверт оказался сегодня в кармане ее фартука? Почему он был при ней, когда появился Тедди О'Мэйлли?

— Может быть, Тедди ей его и отдал? Как страховку, что-то вроде того. А может, там просто сентиментальная записка, которую она то и дело перечитывает?

— Ну конечно, Куп, эта парочка братьев была на редкость сентиментальна!

— Нет, погоди, мы же не знаем…

— Если Брендан прислал Дюку письмо с благодарностью за убийство Аманды, нам не помешало бы взглянуть на него, ты не находишь? А ты отдала его быстрее, чем старая дева сбрасывает карты, когда проигрывает.

— Закон — это всегда такая помеха. Знаешь что, раз уж я в твоей машине, отвези меня на пару часов в мой офис.

— Я бы с удовольствием сплавил тебя куда подальше, однако кто-то из нас должен торчать рядом с тобой как приклеенный, хочешь ты того или нет. — Машина Майка уже доехала до конца улицы, на которой стоял дом Триш. — Знаешь, раз уж мы с тобой в Бронксе, я бы обделал тут еще одно дельце. Ты составишь мне компанию?

— Конечно. Куда поедем?

— В форт Шуйлер. К Финнеасу Бейлору.

— Хорошая мысль.

— Изредка и у меня проблески случаются, — сказал Майк, уже направив машину к старому форту на берегу пролива Лонг-Айленд.

Фин пребывал в точности там, где мы его оставили, рядом с ним покоилась прислоненная к скамье ржавая трость. Он сидел, откинувшись на спинку скамьи, и, казалось, дремал на теплом послеполуденном солнышке. Впрочем, заслышав наши шаги, он приоткрыл глаза.