СССР — ответный удар - Анатолий Логинов

Недалеко от всё еще горящих после налетов советских бомбардировщиков нефтяных приисков в районе Плоешти, в расположенной вдали от центральных магистралей деревне Фикк-Найтешь, располагался зенитный взвод локотенента Вальтера Марочиняну — две 75 мм зенитки Бофорса, 2 тяжелых пулемета «Гочкис», четыре десятка солдат и унтер-офицеров и два офицера. Один из тех разбросанных вокруг основного богатства Румынии батарей и взводов, которые по мысли умников из Генштаба, должны были прикрыть этот район от налетов русской авиации. Да, конечно, «прикрыли». Неуязвимые скоростные русские безвинтовые бомбардировщики так пропахали все, что Марочиняну, первоначально бесившийся из-за того, что его взвод загнали в эту чертову дыру, начал молить бога, чтобы командование о нем не вспоминало. И, похоже, молитвы таки сработали. Про взвод забыли. Забыли так крепко, что, когда недавно прервалась связь по полевому телефонному кабелю, никто даже не озаботился ее восстановить. Справедливости ради надо сказать, что связь рвалась довольно часто, так как эти темные крестьяне ну никак не могли не урвать себе кусочек такой необходимой в хозяйстве вещи, как стальная проволока, брошенная военными без присмотра прямо в лесу. Но обычно ее сразу же восстанавливали, а сейчас видимо произошло что-то очень серьезное и очень нехорошее. Поэтому Вальтер и его суб-локотенент Влад Цепеску, еще в училище называемый за глаза «вурдалаком», причем не только за сходство имени и фамилии, а еще и за внешний вид — худой как скелет, с впавшими глазами, торчащими в разные стороны зубами, сидели в самой богатой хижине деревни, ибо другого слова этот домишко не заслуживал, и пили местный отвратный самогон. Последние новости недельной давности глухо сообщали о каких-то затруднениях с первоначально победным наступлением в Россию. Не надо было быть сильно умным, особенно после наглядных уроков русских бомбардировщиков, чтобы понять, что «затруднения» добрались уже и до Румынии. В горницу неожиданно вбежал аджюдан-шеф авиации Стефанеску и, вытянувшись, доложил о появлении на дороге русских танков и бронемашин. Спотыкаясь о неожиданно неровный пол, офицеры неторопливо вышли во двор, сразу уже уткнувшись взглядом в остановившийся против заборчика громадный русский танк с такой крупной пушкой, что от одного взгляда на уставившийся на них срез ствола оба офицера моментально протрезвели. Из-за танка вывернули и остановились напротив замерших офицеров штабной автомобиль и БТР со счетверенной установкой крупнокалиберных пулеметов. Из автомобиля не торопясь вышел крупнотелый, грозного вида русский офицер в высоком генеральском чине, судя по количеству сопровождающих офицеров и охраны. Оглядевшись, он жестом подозвал одного из адъютантов и что-то сказав, послал его в сторону офицеров. Подойдя поближе, русский улыбнулся и на отличном румынском спросил офицеров, кто они и что это за деревня. Локотенент Марочиняну от неожиданности икнув, ответил. В ответ представившийся лейтенантом Молдаванеску русский офицер осведомился, неужели господа офицеры не слышали о заключенном между Румынией и СССР перемирии и вводе в нее советских войск. Далее он попросил выделить проводника для сопровождения их заблудившейся колонны, добавив, что они спешат в Бухарест. Тут внимание всех присутствующих отвлек непонятный звук, похожий на стрекотание мотора легкого самолета, но сопровождающий странным свистящим звуком. Внезапно из-за крыши ближайшей хаты появился странный летающий аппарат, с вращающимся над корпусом винтом и вторым на хвосте, неожиданно застыл в воздухе и в открывшуюся сбоку дверцу вывалилась веревочная лестница. По ней вниз спустился офицер, придерживавший правой рукой фуражку. Он, пригибаясь, подбежал к русскому генералу и начал что-то докладывать. До румынских офицеров донеслось громкое слово похожее на «маршал». Влад, от всего свалившегося на них, видимо слегка растерявшийся и забывший о субординации, спросил русского переводчика, что это за летающая кофемолка и неужели они видят русского маршала. Улыбнувшись, русский лейтенант объяснил, что зависший над деревней летающий аппарат по-русски называется вертолетом, а маршал которого они видят — командующий советским Вторым Украинским фронтом знаменитый советский полководец Жуков.

Может быть, он и был знаменит у себя в СССР, но румынам его фамилия ничего не говорила, а вот звание… Оба офицера, переглянувшись, решили удалиться. Но лейтенант напомнил им о проводнике. Тогда Вальтер приказал аджюдан-шефу привести знающего местность унтер-офицера. Тот, козырнув, рысью побежал к позиции зениток, а румынские офицеры, предупредив лейтенанта, пошли в хату. Не успели они сделать пару шагов, как раздался рык русского маршала. Русский лейтенант криком попросил их вернуться, а сам стремительно пошел к маршалу. Вернувшись, он пояснил, что маршал некуда их не отпускает пока не появиться проводник. К счастью для офицеров, подошел аджюдан-шеф с капралом Романешту. Последний и был представлен русским как проводник. Русские быстро снова сформировали колонну и отправились в сторону большой дороги. А офицеры, облегченно вздохнув, позвали с собой третьим аджюдан-шефа и продолжили пьянку.

Маршал Жуков, прибывший в Бухарест с большим опозданием, был ужасно зол. Если бы это было в ту войну, то начальник колонны комендант штаба капитан Жмуриков уже рассматривал бы направленные на него стволы винтовок.

Увы, попытки таких действий были на корню пресечены членом военного совета фронта Георгадзе, млять, законником. Словно и не был он раньше сотрудником НКВД, бериевским жандармом, его м… Как можно командовать войсками, не имея возможности расстрелять труса и паникера, неудачника и дурака, более вредного своим войскам, чем противнику? Мысли Жукова были написаны на его лице крупными мазками и комендант постарался сразу скрыться с глаз разгневанного шефа. Ему это не слишком помогло и уже через два часа он собирал вещи, получив назначение в передовой отряд фронта.

Собравшиеся на Унтер-ден-Линден берлинцы молча и внимательно следили за проходящими по улице частями Советской Армии. Только вчера был окончательно подписан мирный договор и согласно его условиям в Берлин входили части 5-й механизированной армии Белорусского фронта. Впереди проехали несколько легких бронетранспортеров с разведчиками, затем подъехали и заняли свои места русские регулировщики. За ними проследовала длинная колонна танков и бронетранспортеров. Впереди каждого подразделения двигалось несколько легковых вездеходов с солдатами и офицерами. После, казалось, нескончаемых колонн танков и мотопехоты, появились автомобили и тягачи с орудиями. Зрители, видевшие ранее на парадах части вермахта, были поражены порядком и четкостью прохождения колонн русских войск. За несколько часов прохождения ни одна машина не отказала, ни один танк не остановился из-за технических неполадок. Но больше всего поразили немцев русские танки. Огромные, со сплюснутыми гладкими башнями, из которых торчали длинные крупнокалиберные орудия, непередаваемо мощные даже на вид, танки шли на расстоянии не более полуметра борт от борта. Это шла сила, равной которой немцы никогда не видели, шла красиво и грозно, напоминая, что бороться против нее бесполезно.

Зрители, молча или тихо перешептываясь, стояли, пока не прошел последний автомобиль. А в здании рейхстага тем временем русскую делегацию встречали представители немецкого правительства и привезенные из санатория, куда их поместили после освобождения из тюрьмы, сотрудники советского посольства. Вместе с командующим Белорусским фронтом маршалом Тимошенко, другими генералами и представителем Советского правительства министром иностранных дел Молотовым в Берлин из Москвы прибыл Эрнст Тельман. Немалую сенсацию вызвал приехавший вместе с ним Паулюс, постаревший на 12 лет и в мундире генерал-фельдмаршала. Он тотчас же занял должность военного министра переходного правительства.

Через несколько дней в Берлине же состоялся учредительный съезд новой Национальной Социалистической Единой Партии Германии. В ней объединились коммунисты и большая часть социал-демократов, а также большинство членов распущенной национал-социалистической партии. Отколовшаяся часть бывшей социал-демократической партии воссоздала Социал-Демократическую Партию. Вообще в течение нескольких месяцев число партий в Германии достигло десятка, но реальной силой из них стали всего лишь три — НСЕПГ, Христианско-демократический союз и Социал-демократическая национальная рабочая партия. Временное правительство обещало, что после окончательного решения вопроса с «Мюнхенскими изгнанниками», как стали называть правительство Гиммлера, и «вервольфами» в стране пройдут демократические всеобщие выборы.