Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Проза » Волк среди волков - Ханс Фаллада

Волк среди волков - Ханс Фаллада

Читать онлайн Волк среди волков - Ханс Фаллада

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 232
Перейти на страницу:

Вольфганг секунду раздумывает, потом:

- Нельзя ли попросить стакан воды?

- Пиво расслабляет, - соглашается тот. И приносит стакан воды. Стакан стоит на тарелке, и в воде плавает даже кусочек льда, все как полагается.

- Ох, вот это приятно, - говорит Вольфганг и жадно пьет.

- Не торопитесь, - говорит лакей все с тою же приветливой важностью. Всей воды вы у нас не выпьете... Льда тоже хватит, - добавил он, помолчав, и в углах его глаз заиграли морщинки. Однако приносит еще стакан.

- Очень признателен, - говорит Вольфганг.

- Фройляйн Лизбет сейчас занята, - говорит лакей. - Но она скоро придет.

- Да, - говорит медленно Вольфганг. И встряхнувшись: - Я, пожалуй, пойду, я уже отдохнул.

- Фройляйн Лизбет, - продолжает приветливо лакей, - очень хорошая девушка, хорошая и работящая.

- Конечно, - вежливо соглашается Вольфганг. Лишь мысль о последних своих деньгах в кармане фройляйн Лизбет еще удерживает его здесь. Эти две-три еще недавно презираемые им бумажки позволят ему быстро вернуться на Александерплац.

- Хороших девушек много, - подтверждает он.

- Нет, - говорит решительно лакей. - Извините, если я вам возражу: хорошие девушки того сорта, какой я разумею, встречаются не часто.

- Да? - спрашивает Вольфганг.

- Да. Добро надо делать не только ради того, что это тебе приятно, а из любви к добру. - Он еще раз посмотрел на Вольфганга, но уже не так приветливо, как раньше. ("Чучело гороховое", - думает Вольфганг.)

Лакей говорит, как бы ставя точку:

- Подождите, теперь уже недолго.

Он уходит из кухни так же тихо, так же степенно, как вошел. Вольфгангу кажется, что у лакея сложилось о нем неблагоприятное суждение, хоть он, Пагель, почти ничего ему не сказал.

Нужно посторониться: девушка, возившаяся у плиты, подходит со скатертью, потом с подносом и начинает накрывать на стол.

- Не беспокойтесь, сидите, - говорит она. - Вы не мешаете.

У нее тоже приятный голос. "Люди в этом доме хорошо говорят, подумалось Вольфгангу. - Очень чисто, очень четко".

- Это ваш прибор, - говорит девушка гостю, который, ни о чем не думая, воззрился на бумажную салфетку. - Вы сегодня обедаете у нас.

Вольфганг делает бездумное, но отклоняющее движение. В нем просыпается беспокойство. Дом стоит совсем неподалеку от палаццо фон Цекке, и все же очень от него далеко. Но зачем же с ним разговаривают как с больным, нет, как с человеком, который в припадке безумия сделал что-то дурное и с которым говорят пока что бережно, чтоб не разбудить его слишком неожиданно.

Девушка сказала:

- Вы же не захотите огорчить Лизбет. - И, помолчав, добавила: - Барыня разрешила.

Она накрывает, позвякивает ножами и вилками - чуть-чуть, ее руки делают все проворно и бесшумно. Вольфганг сидит неподвижно, это, должно быть, какое-то оцепенение - от жары, конечно. "Как будто пришел с улицы нищий и ему с разрешения хозяев подают обед. Мама приказала бы Минне намазать маслом ломоть-другой хлеба, на кухню нищие не допускались. В лучшем случае подавалась через дверь тарелка супа, которую надо было выхлебать, сидя на лестнице.

Здесь, в Далеме, больше утонченности, но для нищего разница невелика: за дверьми ли он или на кухне, нищий остается нищим, и днесь, и присно, и навеки. Аминь!"

Он ненавидит себя за то, что не уходит. Не нужно ему никакого обеда, что ему обед? Он может пойти обедать к матери; Минна рассказывала, что там для него всегда ставится прибор. Ему не то что стыдно, но нечего разговаривать с ним как с больным, которого нужно щадить, он не болен! Только эти проклятые деньги! Почему он не выхватил у нее из рук свои жалкие бумажки? Он сейчас сидел бы уже в поезде метро...

Он нервно вынул сигарету, приготовился уже закурить, но девушка сказала:

- Пожалуйста, если можете потерпеть, не сейчас. Как только я отошлю кушанья. Барин так чувствителен к запахам...

Дверь раскрывается, и входит девочка, господская дочка лет десяти двенадцати, светлая, радостная, легкая. Она, конечно, ничего не знает о злом, сером, чадном городе где-то там! Ей хочется посмотреть на нищего, по-видимому, в Далеме нищий и впрямь редкое явление!

- Папа едет, Трудхен, - говорит она девушке у плиты. - Через четверть часа можно подавать... Что на обед, Трудхен?

- Пришла по кастрюлям нюхать! - смеется девушка и снимает крышку. Поднимается пар, девочка деловито потягивает носом. Говорит:

- Ох, зеленый горошек, только и всего. Нет, правда, Трудхен, скажи!

- Суп, мясо и зеленый горошек, - говорит Трудхен, состроив постную мину.

- А потом? - настойчиво спрашивает девочка.

- А потом - суп с котом! - смеется нараспев девушка у плиты.

"Есть еще на свете и это, - думает Вольфганг с улыбкой и отчаяньем. Выходит, что есть еще. Мне только не приходилось этого видеть в моей конуре на Георгенкирхштрассе, вот я и позабыл. Но есть еще, как прежде, настоящие дети, невинность, неиспорченная, неведающая невинность. Еще важно спросить, что дадут на сладкое, когда сотни тысяч не спрашивают даже о хлебе насущном. Повальные грабежи в Глейвице и Бреславле, голодные бунты во Франкфурте-на-Майне, в Нейруппине, Эйслебене и Драмбурге..."

Он смотрит на ребенка, смотрит, не приемля. "Надувательство, - думает он, - искусственная невинность, боязливо охраняемая невинность, так же вот, как они вставляют решетки в окна. Но жизнь идет - что останется через два-три года от этой невинности?"

- С добрым утром! - говорит ему девочка. Она его только сейчас заметила, потому, может быть, что он отодвинул стул, чтобы встать и уйти. Он берет протянутую ему руку. У девочки темные глаза под ясным красивым лбом, она серьезно смотрит на него.

- Вы тот господин, который пришел с нашей Лизбет? - спрашивает она с сочувствием.

- Да, - говорит он и пробует улыбнуться в ответ на эту чрезмерную серьезность. - Сколько тебе лет?

- Одиннадцать, - говорит она вежливо. - И у вашей жены нет ничего, кроме пальто?

- Правильно, - говорит он и все еще пробует улыбнуться и принять легкий тон. Но проклятая это штука - услышать о своих делах в изложении постороннего, да еще ребенка! - И она ничего не ела и, верно, ничего не получит, ни даже мяса с макаронами.

Девочка, однако, и не заметила, что он хотел ее уколоть!

- У мамы так много вещей, - говорит она задумчиво. - Большую часть она даже не надевает.

- Правильно, все как полагается, - повторил он и сам себе показался жалок в своем дешевом молодечестве. - Такова жизнь. Ты это еще не проходила в школе? Нет?

Он все ничтожней, все мельче, особенно перед этими серьезными глазами, которые смотрят на него, смотрят почти печально.

- Я не хожу в школу, - говорит девочка с подчеркнутой, немного тщеславной серьезностью. - Ведь я слепая. - Опять тот же взгляд в упор, потом: - Папа тоже слепой. Но папа раньше видел. А я никогда не видела.

Она стоит перед ним, и у него, так неожиданно наказанного за свою дешевую насмешку, у него все усиливается чувство, будто девочка смотрит на него. Нет, не глазами, но, может быть, ясным лбом, смело изогнутыми, немного бледными губами. Точно слепой ребенок видит его лучше, чем зрячая Петра. Девочка рассказывает:

- Мама видит, но она говорит, что лучше бы и ей стать слепой, а то она не знает, как у нас на душе, у меня и у папы. Но мы ей этого не позволяем.

- Нет, - соглашается Вольфганг. - Вы этого, разумеется, не хотите.

- Фройляйн, и Лизбет, и Трудхен, и господин Гофман тоже рассказывают нам, что они видят. Но когда рассказывает мама, это совсем другое.

- Потому что это мама, да? - спрашивает осторожно Вольфганг.

- Да, - говорит девочка. - Папа и я, мы оба мамины дети. Папа тоже.

Он молчит, но девочка и не ждет ответа, вещи, о которых она говорит, представляются ей, должно быть, чем-то само собой понятным, да и что тут скажешь?

- У вашей жены есть еще мама? - спрашивает она. - Или у нее никого нет?

Вольфганг стоит с жалкой улыбкой на губах.

- Нет, у нее нет никого, - говорит он решительно. И думает: "Уйти! Скорее уйти!" В своем безлюбии, в своей половинчатости он получил нокаут от ребенка.

- Папа непременно даст вам денег, - объявила девочка. - А мама хочет сегодня после обеда поехать к вашей жене. Где это?

- Георгенкирхштрассе семнадцать, - говорит он. - На втором дворе, говорит он. - У госпожи Туман, - говорит он.

"Только бы ей помогли! - вскипает в нем. - Ей надо помочь! И она заслуживает помощи!"

Он ускользает, твой мир, в котором ты несся, бедный, опутанный, опутывая других. Вдруг, когда ты почувствовал, что она от тебя освобождается, ты замечаешь, как она тебе дорога. Ты изгнан во мрак, вдали еще мерцает свет, но гаснет и он. Ты один... Можешь ли ты вернуться назад, и вернешься ли, ты не знаешь! Были у нас хорошие часы, но они ушли в песок. Изредка еще привкус на губах, летучий, сладкий - и мимо! И прочь! Бедная Петра!.. Он в самом деле нищий, потому что теперь, когда близится поворот, быть может помощь, он чувствует, что помощь ему не поможет, потому что он пустой, выжженный и пустой. Мимо! Мимо!

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 232
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Волк среди волков - Ханс Фаллада торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит