Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Светлая Надежда

Оглядев постоялый двор, а это было простое строение, сложенное из толстых стволов дуба, Ян согласно кивнул и спрыгнул с Клевера. Оставив лошадей отдыхать в стойле, троица поспешила поскорее распрощаться с утомительным днём.

С виду сие архитектурное творение не строилось с целью завлекать постояльцев, которые потом бы положительно о нём отзывались или упоминали в своих произведениях, но и оно представляло собой ценность. Местное зодчество изощрилось в короткие сроки спроектировать нетипичное для севера сооружение, построить под боком господ и отделаться малой кровью за разрушение народных идеологий и пропаганду иноземной культуры.

Внутреннее убранство ничем не привлекало, что и считалось удивительным. Внешний вид не мог зацепить взгляд, зато владельцы делали упор на приятной обстановке внутри заведения. Делали акценты за счёт палитры цветов, многоуровневых декораций и растительности на окнах и стенах, но в данном проекте изначально не было прописано никаких украшений. Всё та же нехитрая деревянная мебель, средней величины окна, пропускающие внутрь достаточно света, и точечные источники света, расположенные в нескольких шагах друг от друга. Ничего лишнего, что могло бы привлечь внимание. Всё самое нужное и необходимое.

— Ну, как? Чисто и опрятно? — поинтересовался Маркус, распахнув двери таверны перед обеспокоенными Яном и Соней.

Не успев переступить порог, троица очутилась среди тесных рядов захмелевших гостей, которые отдыхали после тяжёлого рабочего дня и заняли все свободные места по краям просторной комнаты, освобождая немного пространства только для воодушевлённых зрителей и пока что живых конкурсантов. Заприметив искомое, мечник энергично вошёл внутрь и помахал рукой поверх опущенных голов, направляясь в гущу событий, где четверо ещё державшихся на ногах здоровых мужиков соревновались за звание наиболее устойчивого к действию алкоголя человека.

— И что на уме у этого валенка на этот раз? — с нотками обречённости вздохнула девушка, пронзая широкую спину придирчивым взглядом, и зашла внутрь следом. — Нам вечно предстоит выпутывать его пятую точку из зоны поражения? Клянусь четырьмя божествами, однажды настанет день, когда ему придётся поплатиться за свои деяния.

Нервно покашляв в кулак, Ян пошёл за Соней, наблюдая за ситуацией со стороны, готовый в случае чего ринуться в бой, спасая тушку знакомого. К счастью для двух измотанных путешественников, уже через пару минут их «головная боль» вернулась к ним с повеселевшим лицом

— Дорогие ягнята, я добыл место для ночлега. Теперь можете вздохнуть с облегчением. Всего две комнаты — девушки и парни отдельно. Твоя комната, — Маркус вложил в руку Сони заветный ключик, — третья с конца по правую руку. Наша — напротив. На этом моя миссия выполнена. Вынужден откланяться, ибо меня ждут давние приятели. Приятно провести вечер.

Отвесив низкий поклон, северянин нарочито медленно развернулся на каблуках и змейкой проскользнул между болельщиками, громко скандирующими имена выживших участников. Окончательно пропав из вида застывшей на месте компании товарищей, Маркус отправился искать старых знакомых. Что изменилось за время отсутствия мечника, продолжаются ли его поиски, как близкие справляются с возложенной на них ролью. Довольствуются ли они заготовленной реальностью или отсиживаются в тени, совсем как он?

Рыцарь остановился, и будто весь мир вокруг задрожал. Жизнь в доме, что больше ощущалась заточенным лезвием гильотины на шее. Уморительные в своей неопытности попытки закрыть на всё глаза, при этом впитывая каждое предсмертное проклятие, что приглушённо долетало из подвала. Первое бегство — неудачное бегство. Розги гибким прутом, что новых и старых ран больше не отличить. Приходящие и уходящие целители. Горькие слёзы матери, громкие родительские крики, а затем тишина, тишина, тишина…

Мерзкие мысли гноились в голове мечника, лопались под давлением и шумно вываливались, марая иссякающее здравомыслие. Набухали, скрывая очертания человечности. Перекрывали доступ кислорода. Но неизменно, почти лениво возвращались на исходные места, в предвкушении ожидая часа расплаты.

* * *

Заурядный обыватель мог забыть, что вся его созидательная и, наоборот, разрушительная деятельность была воздвигнута на сотнях ошибок экспериментаторов-практиков, но истинный творец не мог позволить себе расслабиться от этого знания, скрыться и перестать созидать. Он упорно продолжал следовать извилистому пути, гонимый тем же лицемерным народом, хвалящим за удачу создания одного и порицающим за неудачу иного.

Исследовательский центр, что начал свою громкую деятельность с рено-структурного анализа, а далее прославился чистыми кристаллами для точного распознавания материй. Долгие годы новая игрушка развлекала заскучавшие от однообразия умы, пока случайно брошенная на игральную доску кость не переменила ход событий.

Молодая кровь, как магнитом, притягивалась к запретному плоду, в надежде прикоснуться к священным вратам — Дыханию Первых. Искусственно воссоздать схожие по структуре свойства, изменяя длину, глубину и направление энергетических каналов человека. Руками смертных создать вторичную магию, явив живого Ванабавла на земле. И не все эксперименты могли быть раскрыты обществу.

Многие привыкли к дикостям Центра, но это не отменяло факт, что в их сердцах навсегда будут отпечатаны позорные моменты в истории человечества, какими бы благими намерениями они не прикрывались. Действия исследователей науки продолжали быть аморальными, далеко выходившими за рамки дозволенного. В погоне за успехом они обращались в преступников, которых ручались побороть. Использовали запрещённые вещества, вливали Энергию в Лишённых. Экспериментировали над созданием существа, обладающего всеми типами магии. Каждый учёный, вне зависимости от стажа на научном поприще, молил о случайном везении. Тёмные грезы об обеспеченном будущем, молве о небезызвестном гении тысячелетиями омрачали умы.

К счастью, успешных попыток Панпуг так и не увидел.

Единственной отрадой, что смягчала их изнывающие души, была крепость Центра, что была окольцована стройной линией грубых каменных стен. Двое путников прошли сквозь плотный купол, что покрывал весь Центр и являлся оберегом от нечистых намерениями людей. Перед ними представали здания различных форм и размеров. В опьяняющем разнообразии домиков, обрамляющих холм точно грибы после дождя, лишь одна черта являлась всеобъемлющей. Непорочно белоснежный цвет зданий растекался по вечно весенним зелёным полям, олицетворяя преданность хранителей знаний.

Скромные, сооружённые без особых излишеств жилые и общественные здания плотно прилегали друг к другу, заставляя вновь прибывших поверить в бесконечность Центра. Парящая над головами стеклянная сфера с шестигранными плитами создавала видимость огромной оранжереи. Маленькие искусственные пруды мелькали между кирпичными постройками, давая возможность передохнуть уставшим людям. В местах, где градоначальники не предусмотрели места для высадки растений или создания искусственных водоёмов, одноэтажные домики были увиты гибкими лозами. Там птицы сбивались в пары и гнездились под боком у учёных.

Животные в здешних краях не боялись человеческого присутствия. Наоборот, чувствовали спокойствие и защиту, находясь под покровительством Научного Центра. Беспрепятственно снующие по улицам малого городка зайцы, хорьки и дикие кабанчики охотно ластились к прохожим, выпрашивая угощение.

Пробежавшись глазами по минималистично устроенному домику, вид которого буквально кричал о немалом количестве времени и средств, потраченных на его постройку, Маркус протяжно присвистнул и с размаху шлёпнул ладонью по спине Яна. Выходящее на задний дворик искусственное озерцо серебряными бликами слепило глаза, вынуждая взгляд искать спасение на менее ярких вещах.

— Хочешь сказать, что здание в полном его личном распоряжении? А твой профессор не постеснялся выбить себе несколько ссуд из казны Панпуга. За какие подвиги учёным предоставляются такие роскошные берлоги практически в центре научного корпуса? Я бы на твоём месте остерегался таких личностей. Кто знает, какими делами они промышляют на стороне? А, может, и на глазах у всех.