Стихи и песни - Вероника Долина

Я обиды рассовала по карманам…

Я обиды рассовала по карманамИ царапины как кошка зализала.Я училась этим маленьким обманам —Ничего тебе про это не сказала.

В сумку сунула ещё две-три тревогиИ за пазуху упрятала упрёки.Завязала в узелок свою досаду —Ничего такого мне теперь не надо!

Мне нельзя заплакать, если захочу я.И молчать нельзя мне, если замолчу я.Ну, а главное — глубокие карманы,Чтобы в них держать свои обманы!

Нетерпению купила я уздечку.Ожиданию достала птичью клетку.В уголке сложила каменную печку,Чтоб кидать туда стихи свои как ветки.

А еще купила швейную машинуИ дешёвые обрезки матерьяла,И себе карманы новые пришила —Мне уже карманов старых не хватало…

1975

Летняя колыбельная

Я пустышечку несу,Я колясочку трясу.Баю-баю, моя крошка!Мы с тобой живём в лесу.

Дружка к дружке все рядком,Держим кружки с молоком.А у дома на опушкеХодит дядька с узелком!

Может, вышла бы в лесокЗа калитку хоть разок,Я нашла бы того дядьку,Поболтала б с ним чуток…

Он пастух или кузнец,Этот самый молодец.Может, он киномеханик,Зоотехник, наконец.

Он прохожая душаИ похож на алкаша.И бредёт себе по лесу:Жизнь трудна, но хороша!

Ночь чернее, чем зрачок.Повернёмся на бочок.Маме к песенке придуматьОстается — пустячок.

1984

Пастораль

Я развлечь вас постараюсьСтаромодной пасторалью.От немецкой сказки в детскойВеет пылью и теплом.Кто-то их опять читаетИ страницы не считает,И, незримы, братья ГриммыПроплывают за стеклом.

"Если ты меня не покинешь,То и я тебя не оставлю!" —К этой песенке стариннойЯ ни слова не прибавлю.

Там на лаковой картинкеГанс и Гретель посрединкеУмоляют: под сурдинкуСпой, хороший человек!Этот облик их пасхальный,Их уклад патриархальный —Позолоченный, сусальный,Незамысловатый век!

"Если ты меня не покинешь,То и я тебя не оставлю!" —К этой песенке стариннойЯ ни слова не прибавлю.

Но от этой сказки мудройТонко пахнет старой пудрой.Ветер треплет Гретель кудри,Носит новые слова.Я сниму остатки грима.Что вы натворили, Гриммы?Вы-то там неуязвимы,Я-то тут едва жива.

К этой песенке стариннойЯ свои слова прибавлю:Если ты меня вдруг покинешь,То я это так не оставлю!

Я развлечь вас постараласьСтаромодной пасторалью.От немецкой сказки в детскойВеет пылью и теплом.Это я опять читаю!Я их очень почитаю.И, незримы, братья ГриммыПроплывают за стеклом…

1978

Посвящается Б.Ш.Окуджаве

Я с укоризной богу говорю:"Прости, Господь, что я тебя корю, —Но я горю, ты видишь сам, как свечка,Когда глаза в глаза тебе смотрю!"

Бог отвечает: "Это пустяки.Опять тебе не спится, не живётся.Смотри, вот-вот твой голосок сорвётся,Сердечко разобьётся на куски".

А я с волненьем: "Боже, извини!Ты положенье все же измени!Ты видишь, как мне далеко до небаИ как уже далёко до земли!"

Бог отвечает: "Дурочка моя,Я ни за что на свете ни в ответе.А если б мог решить проблемы эти —Я б был не бог, я б был не я".

"О, Боже, я в тревоге и тоске!Я полагала — ты-то мне поможешь,А ты не можешь, ничего не можешь,Хоть я прошу о сущем пустяке!"

Но господа упрёк мой рассердил.Махнув рукой, он скрылся в переулке.Бог жил в Безбожном переулкеИ на прогулки пуделя водил.

1979

Я сама себя открыла…

Я сама себя открыла,Я сама себе шепчу:Я вчера была бескрыла,А сегодня — полечу.

И над улочкой знакомой,И над медленной рекой,И над старенькою школой,И над маминой щекой.

Как ни грело всё, что мило,Как ни ластилось к плечу —Я вчера была бескрыла,А сегодня — полечу!

Над словцом неосторожным,Над кружащим над листомИ над железнодорожнымНад дрожащим над мостом.

То ли дело эта сила,То ли дело — высота!Я вчера была бескрыла,А сегодня я не та.

Кто-то Землю мне покажетСверху маленьким лужком…На лужке стоит и машетМама аленьким флажком.

Было время — смех и слезы,Не бывало пустяков.Слева — грозы, справа — грозы,Рядом — стаи облаков.

Как ни мучались, ни звалиКто остался на лугу —Я вчера была бы с вами,А сегодня — не могу…А сегодня — не могу…А сегодня — не могу…

1983

Размышления по поводу отдыха на юге

Я сижу и мучу строчку.Не выходит, к сожаленью.А хозяйка мочит бочку.Вероятно, для соленья.

Столько фруктов — неприлично.Неприлично — не шучу.Непривычно, непривычно.С непривычки — не хочу.

Продаётся виноград —Винограду каждый рад.Я не рада винограду,Там же косточки подряд.

Продается помидор,Помидор — чистейший вздор.Не люблю я помидорыС малолетства до сих пор!

Продают еще арбуз —Он один на весь Союз!Мы с тобою не верблюды,Чтоб носить подобный груз.

…Я желаю быть в Москве!Выхожу себе на дождик.Сумка в левой, в правой — две.Это, право же, надёжней.

Постою себе часокЗа хвостом неторопливым,И тогда любой кусокМне покажется счастливым!

А кавказский рай фруктовыйДоведет нас до сумы!Мы с тобою — не готовы,Ни желудки, ни умы.

Ах, зачем, мой милый друг,Мы поехали на юг?

1980

Я теряю тебя, теряю…

Я теряю тебя, теряю —Я почти уже растеряла,Я тираню тебя, тираню —Позабудь своего тирана.

Вот бескровный и безмятежныйОстровок плывёт Чистопрудный,Заблудился мой колос нежныйНад Неглинною и над Трубной.

Я теряю тебя, теряю,Просто с кожею отдираю,Я теорию повторяю,А практически умираю.

И играет труба на Трубной,И поют голоса НеглиннойНад моей головой повинной,Над душою моей невинной.

Так идём по стеклянной крошке,Напряжённые, злые оба.Намело на моей дорожкеДва совсем молодых сугроба.

И оглядываюсь ещё разИ беспомощно повторяю:Ну услышь мой дрожащий голос —Я теряю тебя, теряю…

Эхо

Я хотела бы, знаешь ли, подарить тебе шарф.Было время — цепочку на шею дарила…А шарф — нечто вроде зелья из тайных трав,Зелья, которое я никогда не варила…

Длинный, лёгкий, каких-то неслыханных нежных тонов,Мною купленный где-то в проулках бездонного ГУМа,Не проникая в тебя, не колебля твоих никаких основ,Он улёгся бы у тебя на плечах как пума…

Он обнимет тебя за шею, как я тебя не обнимала.Он прильнёт к твоему подбородку — тебе бы так это пошло…А я — уже не сумею. А раньше я не понимала,Что — никаких цепочек, а только — тепло, тепло.

И ещё: очень долго казалось, что нет никого меня меньше.И все свои юные годы я жила, свою щуплость кляня.Нет, правда, вот и моя мама, и большинство прочих женщинБыли гораздо больше. Гораздо больше меня!

И теперь я, наверное, вздрогну, когда детское чьё-то запястье,Обтянутое перчаткой, в троллейбусе разгляжу.Эта женщина — много тоньше. Эта женщина много моложе.И потом — она ещё едет. А я — уже выхожу.

Будешь ей теперь пальчики целовать.Выцеловывать ушко, едва продвигаясь к виску…Будешь курточку ей подавать, помогать зимовать.И по белому снегу — за нею, и по чёрному, с блёсткой, песку…

А со мною всё кончено. И хорошо, хорошо, хорошо!И никто никого, я клянусь тебе, так и не бросил.Дождь прошёл, снег прошёл, год прошёл — да, прошёл.Ей теперь говори — "твой пушкинский профиль, твой пушкинский профиль!.."

Примечания