Сердце куклы - Алиса Эльфман

— Не в этом дело. В смысле — ты здесь не причем. Просто, я не люблю, когда мной пытаются манипулировать.

— Понимаю. Родители норовят контролировать каждый мой шаг.

Вампиресса рассеянно кивнула, поправляя свои светлые локоны так, чтобы они полностью закрывали шрамы на шее. Она не любила, когда люди начинали глазеть на багровые отметины, "украшающие" ее алебастровую кожу. И уж тем более ей не нравилось, когда кто-то пытался об этом заговорить. А этот Томас и так был весь из себя — вежливый, заботливый, понимающий. От этого Долл испытывала непреодолимое желание, как следует цапнуть его — увидеть, как сломается его самоуверенность, как погаснут смешинки карих глаз, подчиняясь ее бессмертной воле…

Это видение настолько ярко вспыхнуло в ее голове, что вампиресса с удивлением поняла, что ее клыки уже начали немного удлиняться и заостряться. Долл еле успела остановить этот процесс, который, несомненно, выдал бы ее сущность. К счастью, Том, похоже, ничего не заметил, будучи слишком погружен в собственные мысли.

Больше всего Долл обеспокоило то, что после этого странного разгула фантазии, в ней вновь загорелась жажда. Нервно облизнув губы, вампиресса проговорила, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся паузу и отвлечь себя.

— И где же официант? Мы сделали заказ почти вечность назад!

— Я так понимаю, ожидание тоже входит в список вещей, не любимых тобой? — усмехнулся Том.

— Просто я привыкла к лучшему обслуживанию, и не вижу в этом ничего плохого, — отрезала Долл.

В следующий момент девушка с красным шарфиком опустила на скатерть стола по паре тарелок с дымящейся ароматной едой и два бокала на высоких ножках.

— Видишь, здесь не так уж плохо, — Томас поднял свой бокал и улыбнулся вампирессе, — Предлагаю тост. За хитросплетения судьбы, благодаря которым мы сейчас сидим в этом месте.

Долл заставила себя улыбнуться в ответ, хотя губы почему-то немели и не желали слушаться. Она поспешно отпила свое вино, надеясь унять дрожь. Это ей не очень удалось, однако даже будучи настолько взвинченной, девушка не могла не оценить замечательный вкус этого напитка.

Став вампиром, она полюбила вино больше коктейлей, которые предпочитала раньше. Теперь она могла различить куда больше, в обычном сладковатом вкусе: там был и свет солнца, немного жгучий, но придающий вину какую-то особенную перчинку; мягкое серебро луны, так радующее ее вампирскую кровь; прохладные прикосновения дождя, ласкающего молодые виноградные лозы; касания смуглых человеческих рук — таких теплых, пахнущих солью и немного — кровью; густая черноземная земля, из которой и рождался виноград; даже трепетание крыльев бабочки, приманенной ароматом сладких ягод… И все это Долл могла почувствовать, просто прикоснувшись языком к терпкому напитку. Пожалуй, вампиры могли бы быть лучшими дегустаторами: тут бы пригодилась и их умение не хмелеть и столь тонкий вкус. Хотя, никакое, даже самое лучшее вино не смогло бы сравниться с другой красной жидкостью, в которой Дети Ночи нуждались, как ни в чем другом…

Смакуя изысканный напиток, Долл задумалась: почем у она никак не может стать прежней? Неужели превращение в вампира меняет так сильно? Вот сейчас, к примеру, она сидит в хорошем ресторане с симпатичным парнем… Так что мешает ей расслабиться и получать удовольствие от своей жизни? Девушка не хотела верить, что Алекс мог сломать ее натуру, мог сделать ее слабой…

Нет-нет-нет! Пусть он пытался убить ту, что имела глупость довериться вампиру, но беспомощной она не стала. Даже наоборот, теперь Долл сама Бессмертная. Пытаясь уничтожить ее, Алекс, напротив, дал хрупкой девушке невероятное могущество. А вот что грызло Долл, не давало покоя…

Это было просто. Она не могла жить спокойно, как раньше, пока где-то по этой Земле ходил ее убийца. Вампиресса и желала бы, чтобы это было иначе, но… Кое с чем она не могла справиться. Вампиры могут быть и вспыльчивыми и агрессивными, хотя чаще всего они хладнокровны. Могут годами выжидать удобного случая, чтобы отомстить. Долл не чувствовала себя злой. Конечно, и доброй она бы себя не назвала. Она была такой, какой ее сделали.

Правда, не только чувство неудовлетворенной мести мешало Долл сейчас хорошо проводить время. Было что-то еще. Висело в воздухе какая-то тревожность, неощущаемая людьми, но очевидная для вампирессы. Томас молча ковырялся в своей тарелке, даже не пытаясь вновь с ней заговорить, официанты сновали по залу туда-сюда, посетители негромко беседовали, жевали, звякали ножами и вилками… Все казалось привычным и заурядным, но в тоже время таковым не являлось.

— Я скоро вернусь, — вампиресса встала со своего места и, прихватив клач, удалилась.

Оказавшись внутри дамской комнаты, Долл подошла к раковине и повернула позолоченный краник. Девушка с удовольствием погрузила руки в ледяную струю. Почему-то ее кожа горела, будто при гриппе. Но это было смешно! Вампиры не болеют, это всем известно…

Наверное, она просто перенервничала. Вообще, Долл жутко раздражал этот Том, хотя сама вампиресса не смогла бы назвать объективную причину этого. Вроде бы он и не был тем самовлюбленным "золотым" мальчиком, которого она ожидала увидеть. На самом деле, парень был очень даже ничего — милый, обаятельный, симпатичный… Но, не смотря на все это, вампирессу выводил из себя этот все время смеющийся взгляд карих глаз. Даже когда сам Том выглядел смущенным или расстроенным — глаза продолжали искриться непонятным весельем. Будто бы он видел или знал что-то, недоступное Долл.

Блондинка взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее глядела красивая девушка, разве что чересчур бледная… и взор голубых глаз какой-то потерянный.

— Прекрати воображать всякую ерунду! — зло прошипела она самой себе. Отражение, казалось, немного испугалось неожиданного приступа ярости.

Томас Крэйн был достаточно хорош, чтобы она могла провести один вечер с ним. И не нужно бросать такие взгляды на окно в туалете! Оно все равно слишком высоко, и вряд ли она сможет в него пролезть… Конечно, для вампира это было бы не так сложно, но…

Все, хватит! "И вовсе нет у меня никакого мистического предчувствия! Детка, это называется одним словом — паранойя", — Долл все еще была взвинчена, но, по крайней мере, уже не кричала на зеркало, перейдя на мысленные разговоры с самой собой.

В какой-то мере вампирессе удалось убедить себя, что все в порядке. Не смотря на это, ощущение чего-то нехорошего все так же сжимала ее сердце холодной лапой. Она привыкла доверять своей интуиции, однако сейчас это все больше походило на манию.

Открыв клач, Долл вытащила оттуда косметичку — привычный обряд должен был успокоить ее. Заново подрумянив щеки и нанеся на губы помаду, она поправила локоны и ослепительно улыбнулась отражению. Вот только глаза все равно остались холодными и пустыми… После превращения в вампира Долл не могла контролировать их выражение, как раньше; будто бы собственный взгляд уже не принадлежал ей.