История Африки с древнейших времен - Теа Бюттнер

По данным этнографии, одна «сукала» (большая семья) насчитывала в среднем от шести до двадцати человек. Судя по этим данным, в Гао накануне вторжения марокканцев в XVI в. могло жить приблизительно 75 или 80 тысяч человек.

Как уже отмечалось, несвободные люди подвизались не только в сельском хозяйстве, но и в ремесле. Отдельные вельможи имели в городских центрах тысячи «рабов», которые самостоятельно занимались ремеслом или торговлей и значительную часть доходов отдавали своему господину. Таких людей было много, например, в промысловом городе Буса на территории современной Нигерии, где они пользовались полной профессиональной независимостью, сами заботились о содержании семьи, но были вынуждены около половины получаемых доходов отдавать своим владельцам.

В результате во многих областях производства, прежде всего в тех, товары которых шли на экспорт, и в горнодобывающей промышленности труд несвободных людей получил широкое применение. Они разрабатывали соляные копи в древнем государстве Конго и промывали золотой песок. Рабы во множестве использовались на различных стадиях производства тканей, которое в хаусанских государствах XVIII и XIX вв. достигло некоторых форм организационного объединения под началом одного владельца всех участвовавших в нем ремесленников: прядильщиков, ткачей, красильщиков. Мы не располагаем доскональными сведениями об организации труда в мастерских такого рода, но, судя по косвенным свидетельствам, занятые в них рабы, число которых иногда колебалось между 500 и 800, работали под надзором надсмотрщиков и в ходе всего трудового процесса номинально объединялись под верховенством одного господина. Фактически, однако, производство ориентировалось на кустарный труд отдельных семей и групп рабов, частично занимавшихся еще и своим личным хозяйством.

В доколониальный период ремесленное производство даже в высокоразвитых хаусанских городах не достигло раннекапиталистической стадии простой кооперации и мануфактуры. В этих городах отсутствовали почти все предпосылки, необходимые для возникновения даже самой простой капиталистической кооперации. Их было лишено и само ремесленное производство, и тесно связанный с ним торговый капитал, и, что не менее важно, сельское хозяйство. Здесь не мог появиться свободный наемный рабочий, подвергшийся экспроприации средств производства и потому полностью их лишенный, а бывший «раб», сохранявший многие черты прежней правовой зависимости, никак не восполнял этот пробел. Значение ремесленного производства и основные тенденции его развития можно определить только в связи со всеми сторонами материальной жизни и общественного производства.

Преобладание преимущественно сельскохозяйственного способа производства и то место, какое занимала во всей общественной структуре эксплуатация «рабов», убеждают, что, хотя в силу благоприятных географических и исторических условий в некоторых городах Судана сложились сориентированные на экспорт ремесла, они не стали почвой для возникновения капиталистических форм материального производства. Это относится не только к государствам, существовавшим до XVI века, который ознаменовал крутой поворот в истории Африки и всего остального мира, но и к государственным образованиям XVIII и начала XIX в.

Некоторые из наиболее передовых государств и централизованных иерархий Африки до известного момента находились в своем развитии на такой же стадии, какая определяла на том этапе ход всемирно-исторического процесса, а следовательно, полностью достигли возможного для того времени прогресса. И тем не менее даже эти государства в общем не вышли за рамки раннефеодального периода. Почему в Африке к югу от Сахары не сложились позднефеодальные и раннекапиталистические формации — вопрос, требующий в числе многих других неразрешенных проблем специального исследования.

Социально-экономический и политический строй ряда упоминавшихся государств рассматриваемого периода, особенно его начального этапа (Гана), а также образований, возникавших в последующие столетия в процессе перехода многих этнических групп и племен к классовому обществу, сплошь и рядом был отмечен чертами патриархального уклада. Часто в силу природных или исторических условий развитие замирало на определенной стадии и появившиеся было признаки перехода на более высокую ступень исчезали. Так, например, во многих областях Африки выделялась аристократия, которая с помощью аппарата власти и управления угнетала и эксплуатировала самые широкие слои населения и заняла прочные классовые позиции. Несмотря на это, процесс расслоения общества на классы правящие и угнетенные, эксплуатирующие и эксплуатируемые не завершился еще и в государствах XIX в.

Даже в самых развитых обществах аристократии, как классу эксплуататоров, и зависимому населению крестьян и пастухов, как классу эксплуатируемых, было далеко до положения «класса для себя». Повторяем: классовый антагонизм очень часто бывал заслонен патриархальным характером власти знати и государства. Этим объясняется почти полное отсутствие организованных и зрелых проявлений классовой борьбы эксплуатируемого населения городов и деревень. Это необходимо подчеркнуть, хотя имеется много свидетельств стихийных актов возмущения зависимых несвободных людей, крестьян, пастухов и ремесленников против гнета и эксплуатации знати.

Важную роль играло и то обстоятельство, что к началу европейской колониальной экспансии народы Африки достигли самых различных уровней социально-экономического развития. В непосредственной близости с блистательными центрами государственного и культурного развития продолжали жить племена, еще находившиеся на стадии первобытного общества. Ниже всех по своему развитию стояли общества охотников и собирателей: пигмеи, населявшие влажные экваториальные леса Центральной Африки, и этнические сообщества бушменов и готтентотов, кочевавшие по сухим и засоленным степям Южной и Юго-Западной Африки. Многие племена, еще не знавшие классов, жили деревенскими или родовыми общинами и занимались земледелием, часто в сочетании с некоторыми формами скотоводства. Их можно было встретить и в саваннах — на территории от Судана до Восточной Африки, — ив лесных районах Западной и Центральной Африки. Кроме того, многочисленные скотоводы-кочевники Северо-Восточной, Восточной, Юго-Западной Африки и Судана по старинке объединялись в первобытнообщинные родственные группы на основе отцовского права.

Подобное многообразие достигнутых ступеней общественного развития опять же не является чисто африканской особенностью. Оно наблюдается во многих регионах всех континентов, например в Латинской Америке и Азии, которые не смогли сами достигнуть капитализма со всеми его последствиями в общественной сфере, включая и определенное нивелирование различий в уровнях развития.

Итак, некоторые факторы, тормозившие внутреннее развитие и с разной силой проявлявшиеся в разных государствах Африки, в целом не способствовали вызреванию раннекапиталистических отношений. Однако с конца XV в. естественное развитие африканского общества было насильственно прервано вмешательством извне. Появление и закрепление на континенте европейских колонизаторов, а особенно (начиная с XVI в.) связанная с первоначальным накоплением трансатлантическая работорговля с ее опустошительными последствиями оказали сильнейшее влияние на исторический прогресс Африки и в некоторых районах даже приостановили его или вовсе прервали. Конечно, это отнюдь не означает, что самостоятельное развитие народов Африки прекратилось полностью. В XVIII и XIX вв. во внутренних областях Африки снова образовался ряд феодальных государств. Как будет ясно из последующего изложения, некоторые из них достигли определенного прогресса, но в целом они были не в состоянии разорвать навязанные им со стороны путы, сдерживавшие общественное развитие. Экономическая и социальная пропасть, отделявшая их от европейских стран, которые вступили на путь капитализма, становилась все шире. За ускоренное историческое развитие отдельных стран Западной Европы и Северной Америки народы Африки заплатили бедствиями и историческим регрессом, от которых их могла избавить только национально-демократическая, антиимпериалистическая борьба.

Глава IV

АФРИКА — «ЗАПОВЕДНОЕ ПОЛЕ ОХОТЫ НА ЧЕРНОКОЖИХ» (К. МАРКС)

ИСТОРИЯ ТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКИ В ПЕРИОД С XVI ДО НАЧАЛА XIX В.

В XVI в. история народов Тропической Африки приняла оборот, имевший самые серьезные последствия. Наступил век колониализма, влияние которого сказалось во многих районах Африки, и прежде всего на ее побережьях.