Махавира - Александр Поехавший

Она позвала меня в квартиру, я пришёл. Элен была не из бедной семьи, училась на дорогом факультете. Она сообщила, что эту квартиру дали её отцу. Она была в домашнем, я прошёл и сел за компьютер. Я предложил посмотреть мой любимый фильм Море внутри. Она охотно согласилась. Мы молча сидели, смотрели 2 часа кино. Потом она что-то сказала, что ей понравилось, я встал со стула и так и ушёл.

Я мог бы хотя бы дотронуться до неё там, прильнуть там, приобнять, но мне было жаль, что этого светлого человека неизбежно придётся потом просить заняться анькой или анной. Я никогда не хотел заниматься любовью с девчонками распространённым способом, я всегда хотел делать это с ними через анну, анал, в жопу. Она любила меня, как человека, а я не мог к ней притрагиваться, потому что она мне не нравилась на вид. Мой гендер был примерно между натуралом и бисексуалом, чуть ближе к первому. Я не хотел заниматься любовью с мужчинами, я не хотел заниматься любовью с женщинами. Между ними святая анна, но с перевесом в ж.

Я не мог выбрать Элен своей ни первой, ни последней девушкой, потому что я не хотел, чтобы этот человек страдал от моего вожделения извращённой воли. Мне нравилось, когда у девушки было тело, а не тельце. Я думал, бывают ли такие девицы на планете, кто обретает сексуальное удовольствие от аньки. Или хотя бы чередоваться, чтобы по-честному, сначала она получает оргазм, потом я через анну. Даже в компьютерном классе меня спалили за внимательным разглядыванием женского таза в разрезе. Я сказал, что для судебной медицины, а у меня и вправду был такой предмет и от меня отстали. Должно же было быть на свете такое строение тела, чтобы когда есть углублённое проникновение через толстую кишку это сообщалось с половыми органами и у девчонки приключался оргазм. Всё очень близко было друг другу, я уверовал в эту настолько невероятную теорию.

И делом всей моей жизни стал поиск той самой самозваной принцессы, что тащится от анны, как я. Мне было отвратно смотреть на то, как член попадает во влагалище, я всегда считал это совершенно неприемлемым, патологическим. Я думал, может я садист, но если б я был им, я бы не пожалел Элен. Каждый день её фронтовая подруга просила меня с ней погулять в парке. Я просто не реагировал, они не могли меня ни к чему принудить, я не реагировал. Элен находила меня на переменах, что-то говорила, я просто наблюдал. Оксана, большое тебе спасибо.

Я спел и сыграл финальную песню. Элен подпевала рядышком и периодически улыбалась и смотрела на меня, она была счастлива находиться около со мной. Я и свалил, не дождавшись вердикта жюри, потому что сам точно знал, где не попал голосом в ноту.

Это не беда, что мы идём туда

Знания богатств мы наберём

Мы любовь найдём богатства наберём

Знания с тобой приобретём,

Вот так я спутал весь священный текст, зачем они вообще позвали меня петь, неужели они не разглядели, что я почти невменяемый всегда. Токмо благодаря моему непревзойдённому экспрессивному вокалу и полному отсутствию памяти больше суток наш факультет занял предпоследнее место. Ясно дело, что это была моя заключительная студвесна. Я никогда не мог сделать ничего по-нормальному, так как обычно ожидают. Сердце моё было от Махавиры, рост и плечи от одного самозванного царя Израиля, голова полностью принадлежала Диогену.

Я непреклонно не сближался с Элен из своей безмерной любви и сострадания. Это просто против пошлой истины, у неё такие хрупкие и маленькие ягодницы, а я метр восемьдесят сверху в её попе. Я знал шаблон: поцеловать, потом договориться о ядрёной ночи. А надо было поиметь её, как следует, а я был просто придурок, вот и все дела. Почему я, видя, как она хочет особой близости не занялся с ней любовью известно одному Всевышнему.

Махавира покинул тело и оказался на небесах. Привратник терял терпение, Махавира никак не переступал порог врат Рая. Привратник не выдержал, поприветствовал и пригласил войти внутрь двадцать пятую и предпоследнюю тиртханкару, достигшего Мокши и всеведения великого мастера джайнов, ибо его уже там заждались. Махавира не шелохнулся и ответил, что не войдёт в Рай пока не пропустит каждого вперёд, он будет всегда последним в очереди.

Не через вагану, а через анну: таково было высшее предназначение, воспламенить так девушек к новейшей безумной жизни и для этого не нужно было ничего делать.

Этернель возобновил репетиции, Миса играл чисто соло, он никогда не лабал риффы. Песни стали звучать интереснее, я написал пару свежих. Я прекрасно наблюдал свою усложнившуюся задачу перестать быть девственником и не только. Я понимал, что нельзя сразу девушке открыто предлагать анну, она сразу поймёт, что душевно больной и смотается, это без сомнений. Женщины очень пассивные и трусливые. По поведенческому шаблону надо было с ней поговорить, облобызать, попытаться заняться и не раз традиционной любовью и только потом галантно хлопотать о входе в её нетронутый зад. И если она бы отказала, расставаться с ней и по-новому, но уже с кем-то другой.

Я до сих пор был нищий и прыщавый, но уже поменьше, чем рассыпалось по набряклому лицу на первых курсах. В таком скорченном положении третью стадию обработки никак не миновать. Элен продолжала любить меня, а я начинал её избегать. Миса организовал ещё одну рок-группу Энкор. Прибавилось ещё три человека, включая басиста, второго ритм гитариста и экстрим-вокалиста. Новый гитарист из моей академии, на курс младше и другой фак. Я стал в этом сборище просто с микрофоном в руке, чистый вокал. Ударник вечерами тусил на набе со своими братьями и сёстрами по разуму, такими же мимимишками с ушками. Вскоре весь Энкор там собирался.

Я решил тоже съездить и взял с собой гитару, распечатал аккорды бидва, киши, сплин, цой и всё это самое, наутилус и многое-многое другое. Я не запоминал ни аккорды, ни тексты, носил с собой кипу листов. Там было немало публики, я и ударник всегда пели эти песни, остальные слушали. Лицо практически почистело, я был очень рад, что это лицо просветлялось от гнойников. Единственной песней отложилась в памяти только ветер брэйнов.

На набу заявилась парочка девушек, одна посимпатичней и пониже ростом, с голубыми глазами, уже грудь была хоть куда. Другая худощавая, метр