Элефтэра - Кирилл Симонов

— Ты проницателен Гермес, этого у тебя не отнять, — Бог над богами засмеялся. Только вот этот смех был наполнен горечью. — Именно поэтому я и спрашиваю у вас, как обстоят дела у людей, ради помощи которым я вас и создал. Ваше вмешательство должно быть минимальным, чтобы мои дети прочувствовали все то, что испытал и я когда-то. Но это не умоляет того факта, что вы должны внимательно следить за своими последователями. По статистике из всех игроков Элефтэры, около сорока трех процентов уже умерли по одному разу. Когда кончится безопасный режим, смерть станет перманентной. Чем меньше у вас будет последователей, тем слабее будете вы, и тем меньше вы сможете помогать людям. Поэтому я и спрашиваю у вас, стоит ли мне вмешаться в устройство мира, чтобы облегчить страдания игроков?

— Не стоит, — Сунь Укун, который все это время безучастно сидел на посохе, решил высказать свою позицию. — Если вы создали Элефтэру такой, какой она есть, значит, вы знаете силу людей. Если вы хотите проучить своих детей, то оставьте пока что все так, как и есть. Верьте в них. Иначе во всем этом не было бы смысла. Вы же сами говорили, что хотите напомнить людям какого это, когда у них получается сделать что-то сложное, где они выложились на всю. Ради радости, эмоций, себя. Если все будет слишком легко, то нам и помогать им тогда не стоит. Пусть познают мир, и исполняют вашу волю, мы же в свою очередь выполним свою задачу.

— В кой-то веке, я согласен с макакой, — сквозь зубы процедил Арес, который редко разделял с кем-либо одно мнение. В этом вопросе, можно сказать, покровитель сражений переступил через себя. — В битве нету красоты и желания, если она будет легкой. Другое дело, когда ты ставишь на кон все, что есть, чтобы победить. Поддерживаю Сунь Укуна.

— Определенно, — лаконично и со скрипом в голосе согласился Один. — В Вальхалле нет места слабости.

— Буйные потоки Атлантиды так же передали свое одобрение, о величайший, — ответил Посейдон, склонившись в почтенном поклоне. — В море выживают только те, кто адаптируется к новым обстоятельствам.

Остальные участники совета тоже согласились с позицией Короля обезьян. По ощущениям совет прошел быстро, но это заняло несколько часов. Большинство Богов покинули зал Творца. В покоях Создателя осталась лишь Гестия, которую явно что-то беспокоило. Гермес так же не стал задерживаться, и отправился по своим делам. Как только покои Бога над богами опустели, и более никто не мог помешать личному разговору, Гестия решилась заговорить.

— Отец, могу ли я спросить ваше мнение? — Девушка расплылась в реверансе. — Это важный вопрос.

— Конечно. — Творец заинтересовано ожидал развитие этого диалога. — Что тебя беспокоит?

— Во время нашего собрания, мне пришло сообщение о том, что один из игроков смог обнаружить важное блуждающее подземелье, связанное с Абиссалом.

— Вот оно что, — Творец вновь улыбнулся. Люди быстро смогли найти одну из многих крупиц истории, которая поможет в его свержении. — Гермес постарался?

— Да, но в это подземелье по определенным причинам попал мой последователь, а не Гермеса, — Гестия была озадачена. Ее Бог был рад тому, что приблизилось его падение. Она не могла понять причину его радости. — Только есть одна загвоздка. Этот человек умер. Если отправлю его в таверну, то подземелье исчезнет. Что прикажете мне делать?

— То, ради чего я тебя создал, Гестия, — Творец скрестил пальцы рук перед собой. — Помоги этому человеку победить меня за то, что я сделал. Помоги ему всем, чем только сможешь…

— Я вас поняла, Отец, — богиня вновь поклонилась. — Теперь же, разрешите откланяться и исполнить вашу волю.

— Конечно, — Гестия покинула покои. — Все эти жертвы ради возвращения старого геймдейва…

Глава 8

Богиня благоволит тебе, герой

Пустота. Светлая. Бесконечная. Мертвая. Она была везде. Внутри. Вокруг. Казалось, что я умер во всех смыслах. Я ничего не ощущал. Ни звуков, ни прикосновений, ни собственного дыхания. Я дрейфовал в белоснежной невесомости, в которой единственным моим компаньоном были собственные последние мысли. Похоже, Элефтэра смогла меня убить. Вот же гадство. Даже дня не прожил в виртуальном мире, в который убегал больше десяти лет при первой же возможности. Мечта, обернувшаяся моей кончиной. М-да. Умер там, куда хотел сбежать большую часть своей жизни, чтобы не тратить жизнь на людской бред. Так еще так глупо! Проиграл какой-то козлоногой твари лоулвла… Ну, я хотя бы откинулся по заветам своего старого друга: — «умереть ради своей мечты почетно». Согласен, что это самый лучший жизненный исход, но мне бы хотелось прожить в ней чуть больше. Игра, ставшая реальностью… Жаль, что я не успел сделать в Элефтэре хоть что-нибудь, что могло хоть немного тянуть на героический подвиг избранного героя. Походу, я был избранным, только не героем, а придурком, получившим крах собственных надежд…

— Критическое состояние… — Послышалось откуда-то издалека. Что это за голос⁈

— Ахилл… — Раздался жалобный знакомый женский вопль с другой стороны бесконечного ничего. — Отзовись…

— Луна… — Где она⁈ Почему я ее слышу, но не вижу?

— Требуется лечение… — Вновь раздался голос, сопровождающийся раздражающим пиликаньем. Этот звук прожигал мозг до основания. Он был резким, ужасным, опасным. Каждую долю секунды нервы в ужасе содрогались от последующего критического звона. — Срочно используйте припарку…

— Припарку? — Осознание последних минут постепенно вернулось ко мне. — Это же хилка! Я еще жив! Не все потеряно, вставай, открой глаза слабак! Хватит бегать от проблем! Борись, сражайся, чтоб тебя, лузер! Что бы о тебе подумал величайший кумир твоей жизни⁈

— Твое время еще не пришло, — за своей спиной я почувствовал присутствие неизвестного существа. Это была девушка с нежным голосом. Ухоженные руки аккуратно обняли меня, скрестившись на груди, а голова неизвестной с любовью приложилась к спине. Материнское тепло разлилось по всей моей душе. Край глаза зацепил знакомые локоны длинных волос. — Тебе еще рано умирать, избранник Богов, Ахилл!

— Гестия…

Тошнотворный запах гнили и экскрементов ударил меня по носу с двух ног. Несколько секунд я не понимал, что происходит. В один момент все мое тело пронзила резкая неописуемая боль, которая заставила меня свернуться креветкой от болевого шока. От боли я даже не мог кричать. Лишь терпеть, сцепив зубы до скрежета. В этот же момент нутро свело в рвотных позывах. Меня стошнило кровью вперемешку с остатками еды. В глазах троилось от агонии, а все темное окружение было покрыто кровавой сеткой, лопнувших от напряжения, капилляров на белках. Воздуха не хватало, голова разваливалась на куски, легкие горели, пытаясь затянуть в