Кодекс Крови. Книга II (СИ) - М. Борзых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что-то я размечтался, надо бы для начала уточнить, какой привилегией меня одарили.
Дверь тихо отворилась, и в кабинет вплыла Тэймэй. Она успела сменить траурное кимоно на повседневное и снова склонилась в поклоне. Я отложил газету и указал девушке на кресло возле кофейного столика, сервированного для завтрака на любой вкус: блинчики, фруктовый салат, джемы, мясная и сырная нарезки, мёд с орехами.
Я смотрел на иллюзионистку и не мог понять, что не так. Поведение её неуловимо изменилось. Не став ломать голову, решил просто спросить. С женщинами, конечно, не факт, что сработает, но хоть попытаюсь.
— Тэймэй, что-то не так?
Девушка вздрогнула от вопроса, отчего заварочный чайник в её руках звякнул о край чашки.
— С чего ты взял? — она снова избегала смотреть мне в глаза.
— С того, что ты теперь отвешиваешь мне поясные поклоны, прячешь взгляд, и в целом такое поведение было бы более логичным после нашего приключения в бамбуковом лесу, чем сейчас, — я пожал плечами. — Я так печально выгляжу? Или дело в чём-то другом?
Тэймэй обняла чашку руками, словно пыталась согреться. Взгляд её гипнотизировал чаинки, медленно вращающиеся по кругу и оседающие на дно.
— Ты хочешь меня прогнать? — тусклый и надтреснутый голос показался мне неестественным, но я не стал заострять внимания на этом.
— Не прогнать, а вернуть тебе свободу. Ты честно выполнила условия сделки и даже больше! Ты не просто помогла мне в войне, ты… — передать словами ощущения от дымных фигур погибших я не смог, мешал ком в горле.
— Не суть важно. Я стала тебе неинтересна, и ты отправляешь меня домой. Наигрался.
Сколько боли и безразличия было в одном этом слове.
— Дорогая, я никогда не прогоню человека, разделившего со мной мою боль, — проговаривая это, я заворачивал в блинчик сыр и фруктовые дольки, обильно поливая всё мёдом. Когда лакомство было готово, осторожно поставил тарелку перед Тэймэй. — Скажи, что тревожит тебя на самом деле?
Девушка неуверенно орудовала ножом и вилкой, поедая блинчик. Наши столовые приборы всё ещё для неё оставались непривычными.
— Не делай так, не закрывайся в себе. Ты в таком состоянии прожила годы, но это путь в никуда.
Я уже было потянулся к кровной связи, пытаясь выяснить причину поведения девушки, но она заговорила.
— Я подслушала ваш разговор со Светланой, — Тэймэй отложила столовые приборы и, наконец, посмотрела мне в глаза. Во взгляде за вызовом прятались боль и неуверенность в себе. Ох-ох-ох! — Ты выбрал себе невесту, а я не нужна. Хорошо, хоть не воспользовался мной, когда я сама к тебе пришла.
— Тэймэй… — я встал со своего места и присел возле девушки, чтобы наши лица были друг напротив друга, — моё предложение Свете идентично тому, которое я сделал тебе. Вам обеим я предложил свободу. Её статус значительно ниже твоего, но условностей хватает, ведь она — женщина. Удивительно талантливая в своей сфере, но женщина. Её мечта, стать военно-полевым врачом, несбыточна, поэтому я предложил побыть ширмой на срок обучения. Дальше уже она сама решит выходи́ть замуж или нет. Наша с тобой ситуация несколько иная. Я обещал вылечить тебя, а ты, мало того, что подарила мне моё лицо, так ещё и участвовала со мной в войне плечом к плечу и во время прощания сделала невероятное вместе с Комаром. Для меня ты выполнила все обязательства. Моё решение — это не отказ от тебя и не высылка домой. Была бы ты одного статуса со Светой, я бы, не задумываясь, предложил тебе брак. Но ты не просто член рода, ты — будущая глава одной из ветвей императорской крови в Японии. Ты не можешь быть одной из жён захолустного графа в нашей империи. Не тот статус.
— Барона, — поправила меня девушка.
— Да нет, уже графа. Расту, мать его! — отмахнулся я от повышения статуса, как от назойливой мухи. — Сути дела это не меняет. Впереди у тебя собственная война за место под солнцем. И ты её выиграешь, я уверен. Если нужна будет помощь, я приду и помогу тебе так же, как ты помогла мне.
Я держал девушку за руки, рассказывая прописные истины, которые она и сама знала, но забыла под влиянием ревности и реакций молодого тела.
— Пойми, в перспективе мы равны в этом мире, а, значит, брак, в том смысле, в котором он здесь принят, для нас не может существовать. Ни я, ни ты в гаремы друг к другу не пойдём. А объединить два рода из разных стран в один клан не позволят, с точки зрения международной политики. Но это не отменяет наших чувств друг к другу, доверия и готовности прийти на помощь.
Чем дольше я говорил, тем разнообразней была гамма эмоций на лице Тэймэй. Грусть, понимание, печаль, надежда, решительность и благодарность.
— Прости, я была не права.
Я обнял девушку и крепко прижал к себе, поглаживая по волосам.
— Испугалась или обиделась?
— Да всё вместе, — нервно хихикнула Тэймэй.
— Но всё равно поддержала на прощании, — сейчас я осознал, что сидящая предо мной девушка даже злая и обиженная всегда будет на моей стороне. А это дорогого стоит.
— Я не понимала, что ты делал, но чувствовала, что так правильно, — пожала плечами Тэймэй. — Наши чувства лишь песчинки в огромной пустыне времени, направляемые ветрами божественной воли. В тот момент я почувствовала дуновение чужого ветра, но Инари была не против.
— Тому мужчине, которого ты выберешь однажды, неимоверно повезёт, — я чмокнул девушку в макушку и вернулся на своё место.
— Знаешь, Инари ведь просила вернуть меня через четыре месяца, а прошёл всего один. Могу я… — она запнулась, глядя на меня с надеждой.
— Можешь! — перебил я девушку. — Буду рад твоей компании!
— Тогда какие у нас планы?
* * *
Планы у меня были грандиозные, но часть из них я должен был осуществить самостоятельно. Пока Тэймэй отправилась к Подорожниковым, я созвонился с Тигровым.
Еремей Аристархович согласился встретиться незамедлительно:
— Тут подарочек тебя почти неделю дожидается, как и обещал, пальцем не тронул.
Встреча в Русско-Азиатском банке прошла уже совсем по-другому. Меня встречал сам Тигров. Заметив моё плачевное состояние, тот лишь удивлённо приподнял бровь:
— У меня подарок здоровее выглядит, чем ты. Я что-то пропустил?
— Да уж неделя прошла плодотворно, — хмыкнул я, не вдаваясь в подробности посреди холла.
Мы расположились в моём собственном кабинете. Оказывается, весь третий этаж банка был отведён под рабочие апартаменты акционеров. Таковых было трое: Еремей Тигров, Михаил Комарин и неожиданно Мария Белухина.
О её существовании я узнал, когда эта во всех смыслах знаменательная женщина ворвалась ко мне в кабинет, оттеснила грудью никак не меньше шестого размера Тигрова, и, уперев руки в столешницу стола, нависла надо мной, как кит над утлой лодчонкой в море, грозя раздавить.
— Так вот ты какой, сопля шустрая! Дед у тебя был не промах, но ты и его обскакал! — прогрохотал хриплый практически мужской бас так, что стёкла в окнах зазвенели.
Я галантно встал со своего места, дабы не позорить даму неучтивостью и не упираться носом в необъятный бюст. Женщина передо мной была выдающаяся, вне всяких сомнений. Про таких говорят:
'Есть женщины в русских селеньях,
Их бабами нежно зовут
Слона на скаку остановят
И хобот ему оторвут!'
Ростом выше Тигрова, Мария Белухина и габаритами удалась покрупнее, при этом будучи блондинкой с крупными чертами лица и почти бесцветными глазами. Женщина презирала платья и щеголяла в мужском костюме в сочетании с ботфортами и кожаными перчатками на руках. Комнату стремительно затягивало дымом, ибо Мария ещё и курила трубку.
Кажется, более колоритную личность в этом мире я ещё не встречал.
Совершив боевой подвиг сквозь вражеские клубы дыма, комарихи принесли мне пару капель её крови и скрылись, чихая и кашляя.
То ли кровь
