Остров надежды - Андрей Ливадный

Обзорные экраны лизнуло пламя. Корабль заходил на посадку, и впереди уже вспыхнули две цепочки голубых солнц, обозначившие открытый проход в силовом куполе города.

Семен повернулся. В его глазах нежность смешивалась с яростью. Он вовсе не собирался отдавать этому монстру их жизни. Он совершенно не боялся машин, да и люди не внушали ему страха.

— Реальность Острова подчинялась законам. Мы привыкли играть по правилам и думали, что так будет всегда. — Он коснулся ладонью ее щеки. — Мы с тобой были и хотели остаться детьми. — Он улыбнулся. — Все разделялось, как линия терминатора — по одну сторону свет, по другую тьма.

— Нет… — Яна схватила его за руку. — Зачем ты порочишь людей, ведь мы столько мечтали о них! Подумай, может быть, не все так страшно?

Корабль несколько раз ощутимо дернулся, вплывая в створы огромного ангара. Семену казалось, что время вновь вернулось назад. Когда-то он заставил ее надеть скафандр, чтобы вывести в жуткую реальность сфероида. Теперь все было сложнее и больней…

Семен был устроен немного иначе, чем обыкновенные люди. Слова Джедиана явились для него лишь подтверждением горьких выводов, и ему не нужны были в качестве щита ни наивные надежды, ни утопические мечты. Боевые машины сфероида, воспитавшие его, не различали подобных уловок человеческого сознания.

За тридцать дней он прожил целую человеческую жизнь.

Учиться полутонам и получувствам, раболепствовать и лгать, приспосабливаясь то к толпе безликих, уставших от жизни трудяг, то к сильным мира сего, было для Семена равносильно смерти. Он привык к чистым, сильным и честным чувствам…

— Мы не можем тут жить, — произнес он. — И лучше признать это сразу, чем прикрываться мечтами и надеждами…

Яна понимала, что он прав, но ей трудно было смириться. Признать реальность такой, как описал ее Семен, означало умереть. Внезапно до нее дошел весь ужас их положения.

— Мы обречены? — с тоской спросила она.

Семен стиснул зубы.

— Есть два пути, — проговорил он. — Но в конце концов нам уготована моральная смерть. Все, чем мы дышали до сих пор, будет выкинуто вон. Жизнь обяжет нас приспособиться к «цивилизации», — произнес он с горькой иронией.

Лицо Яны дрогнуло. Она не верила, что это говорит он!

— Есть другие планеты! — почти крикнула она.

— Нет. Мы с тобой выродки, — отрезал Семен.

— Ты предлагаешь изменить мир?

Семен посмотрел на нее с искренним удивлением.

— Изменить мир? — переспросил он. — Зачем?

— Он станет лучше!

Семен сокрушенно покачал головой.

— Сто семьдесят обитаемых планет… Две галактические войны… — Казалось, он размышляет вслух, обращаясь в никуда. — Родовые муки цивилизации. Потерянные поколения. Мы с тобой верили в утопию, а ее не существует! И никогда не будет существовать… Людям плевать на нас. Мы для них лишь эпизод, несчастный случай.

Он понимал, что говорит жестоко, но иначе было нельзя…

Несколько секунд они молчали.

— Ты прав… — По щеке Яны скатилась слеза. — Ну неужели тут нет никого, кто мог бы помочь?

Ей показалось, что почва уходит из-под ног…

На самом деле это корабль вошел наконец в захваты причальных штанг.

Они прибыли на Стеллар.

Глава 14

На вилле Джедиана в прохладной тиши библиотеки трижды звякнул зуммер электронной почты.

Андор повернул голову. Сообщение предназначалось ему.

От библиотечного процессора к вскрытой черепной коробке андроида тянулся кабель интерфейса. Он взглянул на монитор, пробежав визуальными сканерами по скупым строчкам кодированного сообщения.

Губы Андора тронуло подобие улыбки.

Один из охранников, заглянувший в этот момент в окно, непроизвольно отшатнулся. «Господи, — подумал он, — что за привычки у хозяина коллекционировать всякую дрянь! То мутанты с заброшенной орбитальной станции, теперь этот робот с кабелем в башке сидит и корчит рожи!..»

Охранник сплюнул и пошел дальше. Через час, делая очередной обход, он вновь заглянул в окно.

Андроида не было.

Охранник вошел в библиотеку и тщательно осмотрел все углы, но робот словно испарился. Кабели были аккуратно уложены в нишу. Процессор отключен, лишь на панели спутниковой связи горел сигнал, свидетельствуя о работе факса. Охранник проверил код и непроизвольно присвистнул — информация была передана непосредственно адмиралу.

Он еще немного потоптался на месте, мысленно выругался и пошел прочь. В конце концов Джедиан не оставлял никаких инструкций относительно робота. За периметр виллы ему не выйти, а остальное никого не волнует.

На взлетную полосу выруливал рейсовый шаттл. Машина медленно вползла в арку сканирующего устройства. Через секунду загорелся зеленый сигнал, означавший, что груз полностью декларирован. Никаких посторонних предметов, полный автоматический режим.

Взяв короткий разбег, машина оторвалась от бетонной ленты и начала медленно набирать высоту.

В тесной кабине управления Андор наблюдал, как уменьшается фигурка охранника на краю взлетно-посадочной полосы. В электронной декларации он числился как дополнительный блок навигационного контроля.

Пальцы андроида вошли в контактный разъем. Через несколько секунд компьютер шаттла изменил курс; на мониторе вместо привычных навигационных данных мелькнули помехи, сменившиеся грифом «Абсолютно секретно». Затем появилось графическое изображение громадного боевого корабля.

«Крейсер дальнего радиуса действия „ГЕНЕЗИС“, — высветил монитор в командной строке. — Прошу код доступа».

Губы Андора вновь тронула улыбка.

С балкона банкетного зала открывался вид на Форт Стеллар.

Семен стоял, облокотившись о мраморные перила, задумчиво вертя в пальцах пустой бокал из-под шампанского. Резные двери за его спиной жалобно звякнули. Он повернулся.

— Адмирал?

Воронцов, в черном мундире космического флота, скрывающем детали спецкорсета, подошел к перилам. Титановый кортик адмирала глухо стукнул о мрамор.

— Хандришь?

Семен пожал плечами.

— Тебя трудно понять, — упрекнул адмирал. — Покидая свалку кораблей, ты мечтал о людях. И вот ты вернулся. Чему же ты не рад?

Семен пристально посмотрел в его лицо. Мелкая сеть морщин, как паутина, пролегла от глаз к вискам. Этого человека любил его отец… Как ирреально порой переплетаются судьбы…

— Я рад… — ответил он.

Воронцов не отвел взгляда. В желтоватых глазах адмирала таилась тщательно обуздываемая ярость. Он привык повелевать.

— Не лги мне! Я вижу — ты умен, но твоя голова повернута не в ту сторону! Не понимаю твоего циничного фатализма. Устроен прием в твою честь, а ты бродишь по залам с мрачной независимостью… От твоего вида бросает в дрожь. Ну прямо архангел смерти, получивший откровение о дне Страшного суда!..

Семен улыбнулся краешком губ.

— Bellum omnium contra omnes… — процитировал он, глядя в глаза деда.

Воронцов вопросительно поднял брови.

— Война всех против всех… — перевел Семен. — Я изучал латынь на той «свалке», которая была моим домом… Глядя на трупы, плавающие в вакууме, я думал о выживших. Я представлял, как они мучаются тем, что совершили. Я оказался наивным глупцом.

— Не ты первый, — ухмыльнулся адмирал. — Реальность, мой мальчик, порой действительно — грязь, но от нее не скроешься за иллюзиями. — Мы живем в жестоком мире. Приходится считаться с реальностью. Человек — это животное, едва приподнявшееся над уровнем инстинктов…

— Я не животное, — резко оборвал его Семен. — Я — человек. Я вырос среди смерти и холода. Я знаю, что мог оказаться нищим, попади на другую планету, ходить не в этом, — он отогнул лацкан черного фрака, — а в лохмотьях, но я человек, и остался бы им!

Старый адмирал хмуро смотрел вдаль.

— Я могу многое для тебя сделать, — после затянувшейся паузы проговорил он. — Только не надо капать мне на мозги, понял, внук? — озлобился старик. — Это, — он махнул рукой в сторону диких скал Стеллара, меж которых вздымались купола лазерных батарей, — это моя реальность. Может быть, через миллион лет люди перестанут грызть друг другу глотки, в чем я, честно говоря, сомневаюсь, но для этого нужно взять новое поколение и вырастить его за тысячу парсек от этих башен! — гневно выдохнул он.

Семен непроизвольно вздрогнул.

— Это здравая мысль.

Воронцов почувствовал, как механическое сердце гулко бьется в его груди. Ярость, сожаление, запоздалое раскаяние — все смешалось в его душе. «Нервы ни к черту, — подумал он. — Зачем мне все это?» Теперь он понял, что отчаянно хочет лишь одного — забыть!

— Я сделаю для тебя все, что смогу, — глухо повторил он. — Но только не думай, что перевернешь мир. Он крепко стоит на ногах.