Танец мертвого сердца (СИ) - Конорева Вероника

Он говорил, глядя на Макса, а его слова раскаленными кинжалами впивались в сердце черноволосой вампирши. Хотя по ее лицу и нельзя было сказать что внутри нее разыгралась буря, Айда еле стояла на ногах, поэтому, непринужденно, в своей безразличной манере, оперлась на подоконник.

— …Я бы хотел, что бы он ее сопроводил и на время стал ее телохранителем.

— Конечно я не против.

Ответ Макса на просьбу друга был весьма естественным и вполне ожидаемым. Откуда он мог знать, что только что подписал новую историю вампирского мира. Разве он мог предположить, что все, что происходит сейчас, началось далеко не сегодня, а закончится только через пятнадцать лет. Никто из них не мог знать что решение, принятое в эту минуту, станет той самой «точкой кипения» грядущих событий. И уж тем более знать о том, что мертвое сердце уже начало свой последний танец.

— Я переговорю с ним сегодня же ночью. И как только Николь соберется в Хорватию, Сарг будет сопровождать ее. Спасибо за то, что собираешься помогать нам, даже не определив, на сколько, это отразиться на твоем клане.

Макс сделал паузу, а затем перевел взгляд на Айду.

— Ночью тебя будет пытать Тэм.

— Но…

Спози попытался возразить, все знали что больше всех в замке Айда сблизилась именно с ней, и доверяла ей почти так же сильно как Фло.

— Я сказал Тэм.

Максимилиан пресек возражение совершенно спокойным тоном, даже не взглянув в сторону генерала.

— В полночь в пыточной.

Айда кивнула.

— Так, а теперь всем доброго утра и приятных снов. Нас ждет тяжелое время. И кто знает, насколько оно затянется. Люциус, останься.

Все, кроме Люциуса, поклонившись, вышли из кабинета и отправились по своим покоям, каждый отчасти был погружен в свои мысли, и одновременно одну на всех «Что ждет их впереди?»…

Глава 15. Истинное лицо

Неожиданно сорванная маска, оголяющая боль прячущуюся под ней, может сжечь и оставить под руинами не только обладателя маски…

Год 2009.

Когда Айда вернулась к себе было уже за полдень, наружные жалюзи на окнах были плотно закрыты, не пропуская, в погруженную в кромешную тьму комнату, ни единого лучика света. И как только дверь спальни была захлопнута, силы, держащие до этого момента спину Айды прямой, покинули ее, словно снимая с души один из замков, удерживающих ее вечную маску безразличия. Айда сползла на пол, скорее даже не осела, а просто рухнула. Внутри черноволосой вампирши все рвалось в клочья, в непроглядной тьме комнаты перед глазами стояла лишь одна картина: вновь и вновь Николь приближалась к Саргу и целовала его в губы, а он не отталкивал ее.

Весь день Айда так и просидела, ни разу не пошевелившись, в полной темноте, не моргая, смотря пустым взглядом перед собой. В ее голове не было ни одной мысли, она не хотела сейчас думать и искать причины случившегося, из последних сил цепляясь за маску, скрывающую ее истинные эмоции. Знакомое жужжание оповестило о том что ночь уже вступает в свои права. Наружные жалюзи поползли вверх, пропуская в открытое окно яркий свет полной луны и легкий морозный зимний ветер, играющий тонкой тюлью и принесший с собой несколько заблудившихся снежинок. Рука вампирши вытянулась вперед, скользнув вдоль луча лунного света, будто прося у ночи защиты, при этом коснувшись подушечкой указательного пальца одной из снежинок, разбивая ее на мельчайшие осколки, заметные лишь взгляду вампира.

В потайном кармане платья раздались звуки будильника (Limp Bizkit — Behind Blue Eyes) на телефоне, пора было принять свое наказание. Глубоко вздохнув, Айда резко встала и посмотрела в зеркало, рядом с которым просидела все это время. На ней все еще было голубое платье, напоминающее ей теперь о поцелуе между Саргом и Николь, видимо поэтому она решила не переодеваться, пытаясь уничтожить в памяти эту ночь вместе с платьем, что вскоре будет разорвано кнутом на лоскуты. Улыбнувшись своему отражению привычной холодной улыбкой, сбросив туфли, что сейчас будут только мешаться, достав из шкафа черную плащ-накидку, Айда вышла из комнаты и направилась в подземелье, где ее уже ждала княжна.

Последние гости, приехавшие на бал «Долгая ночь» уже покинули замок. Как ровным счетом и Николь вместе с сопровождающим ее Саргом. Узнав о произошедшем и о том, что на время жнец станет ее личным телохранителем, безупречно сыграв обеспокоенность, но внутри наслаждаясь таким стечением обстоятельств, Николь тут же изъявила желание вернуться в Загреб и помочь брату с делами клана, при этом еще больше радуясь дошедшим до нее слухам о наказании Айды.

И лишь один вампир знал абсолютно обо всем происходящем, обо всем что пряталось не только за маской укрывшей кровоточащие шрамы мертвого сердца подруги, но и то, что было спрятано в закулисье сегодняшней ночи. Фло встретилась с Айдой в ведущем к подземелью коридоре. Просто проходя мимо, она незаметным, даже для самого острого вампирского взгляда, движением, уколола сестреныша отравленной иглой, но Айда, погруженная в желание скрыть ото всех то, что разрывало ее сейчас изнутри, даже не заметила этого.

Подземелье, когда-то служившее тюрьмой, представляло собой круглую башню, уходившую на несколько этажей вверх, два этажа, находившихся ниже уровня земли и сеть подземных коридоров, связывающих подземелье с замком и несколькими потайными выходами. Купол башни украшало круглое окно, пропускающее сюда свет. Когда-то его использовали для пытки временем. Заключенному не давали спать, подвергали его телесным наказаниям, а окно при этом все время было закрыто, и человек, лишенный ориентира день-ночь, погруженный в собственную боль, постепенно сходил с ума. Сейчас подземелье редко использовалось по назначению, правда за этот год Айда оказывалась тут не единожды. Но сейчас. Сейчас все было иначе, часть ее мертвого сердца желала этого наказания, в попытке спрятать за болью физической, боль рвущую сердце.

В коридоре верхних этажей столпились желающие посмотреть. До тонкого слуха Айды то и дело долетали обрывки фраз, скрывающие под собой ставки о том, как же сильно княжна накажет провинившуюся. Генерал Спози до последнего не верил что наказание вообще состоится и считал все игрой.

Княжна стояла в центре зала, облаченная в свои черные кожно-костяные доспехи, приоткрывающие завесу ее весьма дерзкого характера, скрытого от посторонних глаз за галантностью статуса жены лидера клана. А в ее руках, еще покоился, весьма знакомый черный кожаный кнут.

— Ты опоздала на целых тридцать две секунды. Вставай на три шага влево, и повернись ко мне спиной.

Голос княжны сегодня напоминал водный ледяной поток. Айда предполагала, кого она тут обнаружит и что ее ждет, поэтому отложив плащ-накидку на каменную скамью, безмолвно выполнила озвученный приказ, встав в указанное место. А княжна, смерив виновницу данного торжества своим ледяным взглядом, двинулась к единственной стене с факелом, и звук ее каблуков, эхом отражаясь от мрачных каменных стен подземелья, отсчитывал секунды до начала новой эпохи клана Sanguine noctis.

После того как Тэм дернула за факел, откуда-то сверху раздался звук спускающегося металла, а спустя пару мгновений над головой Айды зависло кольцо с серебряными наручниками. Ловко подтянув цепь, на которой и висело кольцо, чуть ниже, Тэм пристегнула к нему руки Айды.

— Это ради тебя.

Сказала она шепотом почти на ухо, той, что стала подругой, а потом громче, словно для кого-то из присутствующих, произнесла.

— Ты не единожды ослушалась прямого приказа вышестоящего генерала. Тем самым подвергнув опасности не только свою жизнь, но и весь клан. Ты заслуживаешь наказания.

С этими словами, княжна вновь вернулась к факелу и повернула его в горизонтальное положение, снова приведя механизм, удерживающий кольцо, в движение. Цепь поползла вверх, увлекая за собой сначала пристегнутые к кольцу руки, а затем и все тело вампирши, остановившись лишь в тот момент, когда Айда уже еле касалась босыми ногами пола. Но и это подвешенное состояние ни коем образом не отражалось на безучастном лице черноволосой вампирши, даже не подозревающей что яд, играющий этой ночью важную роль, уже распространился по ее мертвому телу.