Очередь на любовь - Фу Цзяцзюнь

было очень холодно, из-за этого всем хотелось в туалет. Ло Шао ни разу не вышел из автобуса, так и сидел на своем месте. Ничего не могло отвлечь его от мыслей, даже желание сходить в туалет.

Когда Ло Шао вернулся домой, дождь все еще шел. В канаве у дома шумел бурный поток, мусор плыл вдоль улицы. Ло Шао просто шагал по воде, не обращая на это никакого внимания. Кажется, такого ливня он уже очень давно не видел.

– Бабушка, я вернулся! – Ло Шао открыл дверь и вошел в дом.

Бабушка не ответила, возможно, не услышала из-за шума дождя. Ло Шао снял мокрую куртку и поискал бабушку. Ее не было ни в гостиной, ни на кухне, ни в комнате. Он уже собирался подняться наверх, чтобы посмотреть, там ли она, как, проходя мимо кладовки, заметил, что та открыта.

Дверь хлопала на холодном ветру, который задувал в дом. На ней висел замок, он качался и стучал, и казалось, вот-вот упадет. Не может быть! Бабушка всегда запирала кладовку.

Ло Шао отступил назад, всматриваясь во мрак за дверью. Он столько раз хотел взломать замок и разузнать, что же за тайна там хранится. Но теперь запретная дверь распахнулась перед ним, а Ло Шао вдруг засомневался. Он почувствовал, как в груди поднимается сильная тревога, перемешиваясь с желанием отыскать истину.

«В конце концов, это ведь просто кладовка, там не может быть ничего уж слишком страшного. Вряд ли бабушка держит внутри сторожевых псов», – изо всех сил успокаивал себя Ло Шао и, осторожно толкнув дверь, медленно зашел.

В кладовке было гораздо меньше света, чем в остальных комнатах, тем более что снаружи лило как из ведра. Ло Шао попробовал нащупать на стене выключатель, но тщетно, и только подняв голову, понял, что там и вовсе нет лампы.

Кладовка была небольшая и полностью заставленная. Стоило сделать только пару шагов, и Ло Шао оказался со всех сторон окружен множеством коробок. Они громоздились одна на другой, маленькие на больших. Ло Шао хотел открыть и посмотреть, что в них, но даже не знал, с какой начать.

Перед ним стояла небольшая коробка. В отличие от других, она была открыта, а крышка лежала рядом. Ничего подобного Ло Шао никогда не видел не то что в кладовке – во всем доме! Бабушка была чрезмерно аккуратна и не выносила беспорядка. То ли в дом проник вор, то ли бабушка в спешке взяла что-то из этой коробки и убежала из дома, забыв закрыть ее и запереть дверь.

В кладовке было слишком темно, и Ло Шао решил взять коробку и вынести на свет. Внутри лежал только фотоальбом. Явно очень старый, с типичной фотографией европейской семьи на обложке, которую раньше можно было увидеть повсюду.

Ло Шао вынул альбом и удивился – хоть тот и выглядел, будто ему сто лет, но на нем не было ни пылинки. Альбом оказался чище, чем книги на столе Ло Шао. То ли коробка хорошо защищала от пыли, то ли его часто протирали.

Альбом был тонкий, не больше диаметра монеты в толщину. Ло Шао открыл его и на первой странице увидел мальчика в майке с жирафом и шортах. Не сразу, но Ло Шао понял, что на фотографии запечатлен его собственный дом, а потом догадался, что этим мальчиком был он. Бабушка с легкостью узнавала его на групповом детском фото, но сам Ло Шао редко видел свои фотографии, поэтому плохо представлял, как выглядел, когда был маленьким.

Ло Шао заметил, что на фотографии у него в руках Гарурумон, и удивился. Гарурумон – персонаж его любимого аниме «Дигимон»[9], монстрик, похожий на волка.

Хоть Ло Шао и вправду нравился «Дигимон», он хорошо помнил, что первым полюбил главного героя, дракончика Агумона. Бабушка купила игрушечных дигимонов, но нравился ему только Агумон, а всех остальных, как и Гарурумона, он забросил в дальний угол. Или играл, представляя, будто Агумон с ними дерется.

Ло Шао помнил, что всякий раз, когда его хотели сфотографировать, он всегда старался взять в руки Агумона, будто тот его настоящий питомец. Как-то раз Агумон потерялся, и Ло Шао был вне себя от ярости. Тогда они всей семьей искали игрушку по всему дому и, только когда нашли, смогли сделать общее семейное фото.

Он точно не мог фотографироваться с Гарурумоном, это Ло Шао знал железно. Но мальчик на фотографии – он. Может быть, в какой-то серии «Дигимона» ему больше понравился Гарурумон? Ло Шао не помнил. Точнее, в голове не было воспоминания об этом.

Он перевернул страницу. Обычно в фотоальбомах с обратной стороны помещалась еще одна фотография, но здесь было пусто. На задней стороне Ло Шао увидел надпись, сделанную красным маркером:

Семь лет, первый раз.

Семь лет? Первый раз? Ло Шао решительно ничего не понимал. Он знал, что «семь лет» это его возраст на фото. Но что значит «первый раз»? Первый раз, когда его сфотографировали? Не мог же он на своем первом фото держать в руках Гарурумона? Что это все-таки значит?

Сколько Ло Шао ни думал, но так и не нашел никакого объяснения, поэтому просто стал листать дальше. На следующей фотографии снова был он, но уже не такой маленький, как на предыдущей. Здесь Ло Шао явно уже подрос и пошел в школу. На фотографии на нем была бабушкина шапка, он стоял рядом с табличкой «Гора Лоцзяшань». Ло Шао перевернул фото, на задней стороне снова была надпись:

Двенадцать лет, второй раз.

Двенадцать лет. Ло Шао посчитал – в этом возрасте он точно учился в начальной школе и через год должен был перейти в среднюю.

Ло Шао попытался вспомнить, каким был в то время. Он мог описать себя только одним словом – непослушный. В то время у Ло Шао, как и у всех детей, начался переходный возраст, и он как раз взбунтовался против взрослых. Это был год, когда он стал ездить из школы сам на автобусе. До этого бабушка всегда сама водила его в школу и забирала после уроков, но тогда Ло Шао решил, что уже взрослый, и не хотел, чтобы за ним присматривали, поэтому попросил его больше не забирать.

Ло Шао очень стыдился показываться с бабушкой. Казалось, что только тусоваться с друзьями круто, а все остальное – нет. Через несколько лет он понял, что так думать было глупо, очень по-детски.

В этом-то и крылось нечто странное.