Очередь на любовь - Фу Цзяцзюнь

Мэйи постаралась представить это ощущение, о котором говорил Чжи Кан, – как «сознание плавно покидает тело». Как будто засыпаешь? Или ходишь во сне? Наверное, не так, как ходишь во сне. Мэйи сама не знала, почему у нее в голове возникла эта ассоциация.

Постепенно стемнело. Пожилые люди часто учат молодых, что леса охраняют духи. В лесу всегда кажется, что темнеет очень быстро, поэтому не стоит оставаться там после заката. Обычно этот запрет нарушают молодые или влюбленные. Забавно, но сейчас здесь не было недостатка ни в тех, ни в других.

На обратном пути в лагерь, как и по пути к водопаду, тренер Хэ бежал впереди вместе с несколькими крепкими ребятами. Те, кто был послабее, пытались от них не отставать, а кто совсем не хотел бежать, плелись позади и болтали. Ну а влюбленные, естественно, шли в самом конце.

Чжи Кан думал, что они с Мэйи будут разговаривать до самого лагеря, и не ожидал, что пойдут они молча. Мэйи шла слева, он справа, и никто не проронил ни слова. Но когда Чжи Кан и Мэйи добрались до лагеря, обоим казалось, будто они успели поговорить обо всем на свете.

Ужин устроили в форме шведского стола. Мэйи и Чжи Кан пришли в лагерь последними, и еды для них почти не осталось. Они положили в тарелки рис, но, увидев, что на длинном столе, где были мясо и овощи, остался один только соус, оба невольно обреченно переглянулись и рассмеялись. Не сговариваясь, Чжи Кан и Мэйи стали выискивать друг для друга хотя бы какие-то кусочки мяса, но толку от этого не было.

Когда они поели, остальные уже разошлись отдыхать. Казалось, для них время текло медленнее, чем для всех окружающих.

Чжи Кан проводил Мэйи до ночлега. У девочек условия были явно лучше, чем у мальчиков – не шатер, а двухэтажное здание, небольшое и невысокое, напоминающее общежитие для младшеклассников. Мэйи сказала, что на первом этаже шесть комнат и в каждой по две двухъярусные кровати.

– Попрощаемся здесь, а не то тренер Хэ заставит тебя спать в обнимку с деревом.

Чжи Кан хотел кое-что сказать и все собирался с силами. Хоть еще было рано для таких слов, он чувствовал, что надо выговориться именно сегодня. Чжи Кан смотрел на девушку перед собой, и сердце билось все быстрее, а то, что он так хотел сказать, пряталось в сердце все глубже и глубже.

Из здания вышли несколько девочек под ручку. Они увидели Мэйи и подошли к ней.

– Пойдем вместе умываться? Душ очень далеко, тебе, наверное, одной не дойти?

Мэйи взглянула на Чжи Кана, затем на них.

– Вы пока идите, я скоро приду.

Мэйи достала из кармана камешек и положила Чжи Кану в руку.

– Спокойной ночи. Увидимся послезавтра.

* * *

Чжи Кан лежал в койке, похожей на больничную, погрузившись в свои мысли, и смотрел на потолок шатра. Он размышлял обо всем, что сегодня произошло. К счастью, когда Чжи Кан думал о хорошем, голова совсем не болела.

Шатер наполнился голосами: кто-то делился с товарищами снеками, которые привез с собой, кто-то громко обсуждал сегодняшние занятия, кто-то хором пел популярные песни.

Чжи Кан раскрыл ладонь и посмотрел на камешек. Он медленно сжимал и разжимал пальцы: словно распускался цветок, а камешек – его серединка с тычинками. Подарок Мэйи лежал в ладони и трогал нежные струны в самой глубине души Чжи Кана.

Камешек был гладкий и холодный на ощупь, как будто долго пролежал у подножия водопада. Внезапно на Чжи Кана навалилась усталость, и он заволновался, что вот так внезапно уснет, поэтому поспешил спрятать его в рюкзак. Он снова посмотрел на потолок шатра и стал вспоминать все, что ему говорила Мэйи, и ее объятия. И так пока другая душа не пробралась к нему в голову. Пока Чжи Кан не перестал быть Чжи Каном.

14/10, воскресенье

Вокруг стоял шум. Внутри шатра клубился горячий воздух, как в огромной бамбуковой парилке[8]. Ло Шао отчаянно сопротивлялся неприятной обстановке вокруг, пытаясь выкроить себе еще минуточку, еще секундочку сна. Когда мочевой пузырь и пересохшее горло уже невозможно было игнорировать, он распахнул глаза. Представшая перед ним картина так перепугала Ло Шао, что он чуть не свалился с койки.

На него уставились чьи-то глаза. Прямо как в фильме ужасов, когда призрак девчонки пристально смотрит на спящего в кровати главного героя.

– Вы кто?! – Ло Шао махнул кулаком, но призрак быстро увернулся.

– Я кто?! Открой глаза и посмотри!

У Ло Шао в голове была пустота. Он все еще не понимал, почему вдруг проснулся не в своей комнате. Ло Шао осмотрелся и наконец вспомнил, что записывался в лагерь. Но все же у него не возникло ни единой догадки, кто этот мужчина перед ним. Он никогда не видел его в школе, так что вряд ли это был учитель.

– Проснулся? Решил поваляться в кровати подольше, как господин?

Ло Шао пристально смотрел на мужчину, пытаясь отыскать в голове хоть какие-нибудь воспоминания об этом человеке.

– Так вы все-таки кто?

– Ничего, после сегодняшнего ты будешь помнить не только имя мамы и папы – тебе и мое в память врежется!

Тренер Хэ загадочно улыбнулся.

* * *

День начался с танцев на улице. Но Ло Шао получил задание, поэтому ему не пришлось участвовать в этом неловком действе.

Тренер Хэ наказал Ло Шао сосчитать, сколько в лагере деревьев, а как закончит – доложить ему. Если посчитает правильно, то миссия будет выполнена, а если нет – то тренер Хэ скажет ему, «меньше» или «больше», и Ло Шао придется начать заново.

Все утро, пока остальные танцевали, Ло Шао бегал туда-сюда по лагерю.

– Семьдесят! – Ло Шао решил сразу сдаться, лениво окинув взглядом территорию, и от балды назвал цифру – вдруг угадает. К тому же он и сам сомневался, что у мужчины, который придумал такое наказание, на самом деле есть правильный ответ.

– Больше, – ответил тренер Хэ.

– Восемьдесят.

– Больше.

– Девяносто.

– Больше.

– Сто пятьдесят.

– Больше.

– Тысяча пятьсот.

– Больше.

– Триллион восемь тысяч восемьсот восемьдесят восемь!

– Больше.

– Да вы просто говорите что попало!

– А ты считаешь как попало.

– Я правда все посчитал!

Тренер Хэ крепко взял Ло Шао за плечо – так, чтобы не сделать ему больно, но чтобы тот не смог вырваться.

– Слушай сюда, молодой человек, я этот лагерь знаю как собственный двор. Сколько