Ставка на возвращение - Басов Николай Владленович

– Пусть посмотрит… Теперь можно. Теперь он может делать, что хочет.

Да, про себя, на самом возможном из низовых уровней мышления, решил Ростик. Пора и вам привыкать, что я рассматриваю трупы убитых, может быть, по той простой причине, что рядом с убитыми солдатами, как правило, можно найти оружие. А может, для того, чтобы контролирующий мое сознание умник, где бы он ни находился, не удивился, если я однажды попрошу в библиотеке анатомический атлас… Пусть привыкают, все-таки побочные действия, которые не приводят к сложностям, самых осторожных делают беззаботными и чуть менее осмотрительными.

Глава 14

Ростик узнал стол, на котором раньше стояла волшебная машина с чудесным шлемом, только теперь на нем не было ни коробок с непонятными лампочками, ни проводов, ни шлема. Он стоял всеми покинутый в углу какой-то комнаты, совсем не той, где располагался раньше, когда Ростика первый раз принимал Фискат. Та комната, как помнил Рост, больше походила на бальный зал. И пол в этой комнате сверкал так же, как в какой-нибудь «Гусарской балладе». Рост даже вспомнил: «Мазурка, ангаже мадам»… Как это давно было! «Фантомас», билеты на утренние сеансы в кинотеатр «Мир» по десять копеек. И как же он был одинок, если так присматривался к этому столику!

Он разозлился на себя. Не было причин так раскисать, у него была мама, у него был где-то в необозримой дали отец… Который и не знал, что с его самыми любимыми людьми и с Боловском такое произошло… А вот интересно, бросился бы он через весь этот холодный и жестокий космос, чтобы помочь нам, подумал Ростик. Нет, у него все, наверное, осталось по-прежнему, другая, но та же самая мама ждет его где-то на Земле, у него есть свой Ростик, он так же работает, веселится с друзьями-полярниками, ведь все эти люди, даже когда находятся дома, не могут найти себе места без знакомых, без друзей. Они разъезжают иногда по всему Союзу, чтобы недельку пожить с теми, с кем будут зимовать или летневать следующий раз. Сколько раз такое бывало и в их доме, и как тогда ворчала мама, и каким великодушным и красивым был отец…

Рост вздохнул и вернулся к действительности, к этому столику, например. Он даже погладил его пальцем, на рык охранника не повернулся: «Пошел он…» Этот охранник, кстати, пылал желанием стрелять, он мог бы застрелить Ростика, как собаку, если бы не боялся начальства и резкого понижения статуса. Про себя-то он считал, что будет вполне хорош на поле боя, полагал, что не умрет сразу, а может, даже выслужится до сержанта… Такие всегда бывали плохими солдатами, они оказывались к месту только в заград-отрядах, которые в первые дни войны с насекомыми устраивал первосекретарь Рымолов.

Охранник не успокаивался, пересек чеканным шагом зал и сильно толкнул Ростика в плечо, чтобы непонятное существо со странными волосами шло дальше, в новую приемную к Фискату. Все-таки интересно, почему они убрали эту машину, без нее стало как-то не так даже здесь, на чужой вилле у крайне неприятного чегетазура. Машина, конечно, не была одушевленной, но что-то живое, почти человеческое в ней было, что-то очень хорошее… Еще бы понять, что именно, подумал Рост.

Снова поднапрягшись, Рост попытался сосредоточиться на деле, которое ему предстояло, на том, что его ожидало во время этого вызова к Фискату… Все-таки красивые имена придумывают себе живые существа этого мира, вообще все живые. Где-то в подсознании каждого из нас, разумных, сидит понимание, что мы не сами по себе, а лишь звено в цепочке жизней, и обязаны передать эту жизнь дальше, тем детям, которые, как хотелось бы думать, окажутся лучше и сильнее. И умнее…

Охранник снова ударил Ростика кулаком по затылку, да так, что тот влетел в следующий зал и тут же выпрямился в позе подчинения, руки по швам, рассматривая ослепительно яркое окно напротив. Рост сразу даже не заметил второго чегетазура, который лежал рядышком с Фискатом в чуть более низком кресле, чем владелец и господин этой виллы. Охранник подошел, чуть слышно ворча, и встал за спиной. Рост сжал кулаки.

Второй чегетазур оказался Савафом, который что-то докладывал своему начальнику, а тот слушал и, так сказать, внимал. Оба каменноподобных чудища благодушествовали, понять их ментальную речь было невозможно, настолько она была чуждой и быстрой. Но, может быть, это как раз и неплохо?.. Рост повернулся к охраннику и внятно на едином проговорил:

– Если ты, скот, еще раз до меня дотронешься, я тебя убью.

– Что?

А Ростик почему-то почти с галлюцинаторной яркостью увидел на голове этого звероподобного служаки… милицейскую фуражку. Охранник считал себя в безопасности, полагал, что имеет право бить всех, кого захочет, считал себя всегда правым и неуязвимым. В доказательство своего мнения он изо всех сил попытался ударить Ростика… Но тот, неожиданно для себя, ушел в сторону, а потом, вспомнив уроки старшины Квадратного, отпустил тяжелейший, очень размашистый, чуть не из-за спины, удар ногой в живот этого гада… Охранник, не выпуская оружия, согнулся, но Рост не позволил ему даже на миг очухаться. Он ударил другой ногой в затылок охранника, сверху вниз, добивающим рывком, так что даже колено заболело.

Все остальные охранники тут же выделили Ростика, но на спусковой крючок никто не нажал. А Рост вдруг принялся молотить так, что разбил всю морду и горло охраннику, который все еще что-то злобно хрипел… Пусть вы меня уже через пару минут расстреляете на заднем дворике виллы, но этого урода я попытаюсь добить… Нельзя же, в самом деле, бросать слова на ветер, если обещал, что убью, то должен убить.

Его оттащил Лодик, мягко, но очень настойчиво взяв под руку. Отвел в сторону, а Рост уже запыхался, и бить эту груду вонючего мяса ему надоело, вот только почему-то он остановиться не мог… И еще, сам себе удивлялся – надо же до такой степени потерять контроль?! Или все-таки наоборот, выгадал момент, возможно, единственный, когда его не пристрелят на месте? И отомстить, пусть очень слабо, за всех убитых ламаров… Нет, за восхунов, их женщин и детей…

Он снова выпрямился в стойке подчинения, уперся взглядом в обоих чегетазуров, и только дыхание выдавало, что он не статуя.

– Превосходно, – проговорил второй чегетазур, все-таки это был именно Фискат.

– А я не верил, что у этого… люда остались какие-то способности проявлять собственную волю. И гордость, – последнее слово Фискат проговорил почти с удивлением.

– Я же докладывал, что эти существа чрезвычайно изменчивы, – подтвердил Саваф. – Это и делает их, кажется, такими психологически пластичными… И уникальными.

Чегетазур в левом кресле, которого из-за слишком яркого света, льющегося из окна, было даже плохо видно, представил странный жест, но Рост прочитал его легко, словно только тем и занимался – разгадывал ментальную жестикуляцию абсолютно неподвижных уродцев, которым и жестикулировать-то было нечем.

– Это не совсем так, мой друг. Я отыскал еще примерно с дюжину разных существ той же расы.

Рост даже дышать забыл, оказывается, кто-то из тех людей, которые попали в лапы пурпурных раньше него либо сами попытались удрать к ним, как перебежчики, все еще живы! Кажется, его реакция была слишком сильной, оба чегетазура поняли его состояние и принялись его рассматривать. Наконец, Фискат решил, если человек их понимает, ничего очень плохого в этом нет.

– Они оказались совсем другими, пожалуй, ближе к ламарам, чем к аймихо.

– Я этого ожидал, когда недобитые племена «поучающих» попытались прорваться к ним на Россу, – снова согласился с хозяином Саваф, используя для обозначения аймихо очень странное, чисто чегетазурское словцо. Но в идентичности обоих терминов не было ни малейшего сомнения. – И все-таки мы остановили большую их часть…

– Нужно было остановить всех, – резко отозвался Фискат.

А Рост по-прежнему не понимал, почему они позволили ему узнать, что на самом-то деле не единственное племя аймихо попыталось добраться до Боловска, а несколько… И лишь одно дошло. Значит, остальных прикончили, скорее всего, даже не аглоры, а именно пурпурные. Это с их летающими черными крейсерами было нетрудно. Кто-кто, а Рост был уже в военном деле экспертом, сам не раз помогал губискам громить восхунов.