Инкубатор для шпионов - Фридрих Незнанский

Турецкий мельком подумал, что все-таки женщина, даже такая умная и проницательная, все равно остается женщиной — ревнивой собственницей, и сосредоточился на своей главной мысли. А она была такова: молодые люди, напавшие на него у подъезда, формально преследовали стандартные хулиганские цели — начистить рыло и забрать наличность. Ничего этого у них не получилось по той причине, что он, А. Б. Турецкий, дал им достойный отпор. Но только ли поэтому? Ребята были довольно крепкие, а тот, которому он пережал развилку сонной артерии, на пути крови к мозгу, вообще подозрительно быстро очухался. Да и сами они его пару раз достали. Достали, правда, поверхностно, но все же драка была какая-то несерьезная, будто… будто они в поддавки играли… Мужское самолюбие этой мысли, конечно, сопротивлялось.

А впрочем… Что там у парня в студбилете было написано? Математический факультет. И еще… МГТУ? Что-то напоминает… Не Бауманское ли училище? Аббревиатура сходится. Странно. Элитный технический вуз вообще-то ночных хулиганов не плодит, хотя, конечно, всякое бывает. И кроме того… кроме того, там учится брат Жени Земляникиной.

Это Турецкий помнил из телевизионного репортажа. Не мешкая и не обращая внимания на удивленный вид Нины, он позвонил Грязнову-младшему, предположив, что гудков через пять-шесть проснувшийся Денис наконец возьмет трубку. Денис откликнулся через четыре. И голос у него, несмотря на шесть утра, был отнюдь не сонный.

— Сан Борисыч, — сказал Денис немного взволнованно, — хорошо, что вы позвонили, а то уж я не знал, где вас искать!

— Что-то случилось?

— Во-первых, мне звонила ваша жена. У вас же все мобильные отключены! — У Турецкого было три сотовых телефона — для начальства, для близких друзей и для остального человечества. — Ирина Генриховна волнуется, — добавил Денис нейтральным тоном, по-видимому догадавшись или предположив, где сейчас может быть Турецкий.

— Проехали. А во-вторых?

— А во-вторых… нет, сначала вы скажите.

— Денис, что ты мне говорил насчет брата нашей Жени? На каком он факультете?

— Я ничего про это не говорил, но мы выяснили, у меня должно быть зафиксировано. Сейчас посмотрю… Ага, вот Бауманский университет. Он учится на медицинском факультете.

— Ты ничего не путаешь?

— А что тут можно спутать?

— Во-первых, я знаю Бауманское училище, а не университет. А во-вторых, откуда там, к лешему, медицинский факультет?

— Это раньше было училище, — возразил Денис. — А сейчас МГТУ — Московский государственный технологический университет. А Константин Земляникин учится на факультете биомедицинских технологий. Но он не доктор, конечно, а программист с каким-то специфическим медицинским уклоном.

— Понятно. Так, а что там у тебя «во-вторых»?

— Сейчас, мне по городскому звонят. Вы, Сан Борисыч, мобильный-то телефончик включите, а? Хотя бы один.

— Все включу, не переживай.

— Хорошо, тогда через десять минут ждите звонка.

Но Турецкий ни один телефон не включил. Вместо

этого он вскочил и побежал в прихожую.

Тут уж Нина не выдержала:

— Да что происходит, а? Ты мою квартиру хочешь в Смольный превратить?

Но Турецкий, не обращая внимания, схватил свой льняной пиджак, который висел на вешалке, и обшарил карманы. Ну так и есть! В боковом кармане снова оказалась почта — на этот раз конверт подписан не был. Турецкий повернулся к Нине, которая с удивлением наблюдала за его телодвижениями. Турецкий торжествующе помахал конвертом:

— Теперь понимаешь, зачем нужна была эта драка?!

— Они тебе очередную почту подсунули?

— Ну да! Потому-то ребята и потерпели такое сокрушительное поражение. Эти парни действительно специально подставились! Я расслабился, а это как раз то, что им было нужно. Содержимое моих карманов их не интересовало, они сами хотели мне кое-что подбросить.

— Странно как-то, — удивилась Нина. — Зачем же они так поддавались? А если бы ты их вдруг покалечил?

— Очевидно, у них были очень точные инструкции. Или они знали, что я законопослушный гражданин и не стану…

— Был бы ты законопослушный гражданин, сдал бы их в кутузку, и с ними давно разобрались бы.

— Это они вряд ли допустили бы, — возразил Турецкий. — Скорей всего, тогда накостыляли бы мне и смылись.

— И ты бы позволил, чтоб тебе накостыляли?

— Я бы, конечно, героически сопротивлялся, но что-то мне подсказывает…

— А тебе ничего не подсказывает, что там в конверте? Ты не хочешь наконец в него заглянуть?

— Женское любопытство — двигатель прогресса. Но ты права. — И Турецкий вскрыл конверт. Там снова был лист бумаги, исписанный все тем же девичьим почерком.

«…А для управления поведением, мыслями и чувствами другого человека, в частности, используют следующие технотронные методики (специальная аппаратура прикладного применения требует участия умело подготовленного оператора):

— ультразвук;

— инфразвук;

— сверхвысокочастотное (СВЧ) излучение;

— торсионное излучение.

1. Ультразвук

«Прокаливание» избранных участков мозга хорошо сфокусированным ультразвуком иной раз применяется для невозвратного изъятия из памяти каких-то нежелательных воспоминаний, но это удается лишь при эксплуатации отлично подготовленного персонала и спецаппаратуры, используемой в медицине.

2. Инфразвук

Звук малой интенсивности вызывает тошноту и звон в ушах, а также ухудшение зрения и безотчетный страх. Звук средней интенсивности расстраивает органы пищеварения и мозг, рождая паралич, общую слабость, а иногда слепоту. Упругий мощный инфразвук способен повредить и даже полностью остановить сердце. Обычно неприятные ощущения начинаются со 120 дБ напряженности, травмирующие — со 130 дБ.

Инфрачастоты около 12 Гц при силе в 85 — 110 дБ наводят приступы морской болезни и головокружение, а колебания частотой 15–18 Гц при той же интенсивности внушают чувства беспокойства, неуверенности и, наконец, панического страха.

3. Сверхвысокочастотное (СВЧ) неионизированное излучение

Это электромагнитное микроволновое излучение воздействует на биотоки, имеющие частоту от 1 до 35 Гц. В итоге возникают нарушения восприятия реальности, подъем и снижение тонуса, усталость, тошнота и головная боль; возможны полная стерилизация инстинктивной сферы, а также повреждения сердца, мозга и ЦНС. Волны, активно модулируемые в частотах альфа-ритма мозга, способны вызвать необратимые «заскоки» в поведении.

4. Торсионное излучение…»

— Ну и ну, — сказала Нина, внимательно прочитав текст. — Ничего подобного в жизни не видела. Что же это такое, неужели инструкция по применению?!

— Понятия не имею, — сознался в свою очередь и Турецкий. — Биотехнотронные методики? Кто их создает? Кто ими пользуется? Да и вообще — правда ли все это? Ничего не понятно. Ясно одно: никакой подросток придумать такое не в состоянии… Почерк снова Женин. Тогда какая получается цепочка? Женя — ее брат — его однокурсники? Ну, правда, не совсем так.

Я помню, что в студбилете был указан математический факультет. Константин же у нас учится на факультете биомедицинских технологий. Возможно, они приятели. Но в любом случае почему такой сложный путь?

— Наверно, у нее на этот счет какие-то свои причины есть? — предположила Нина.

— Скорей всего. Логично было бы предположить, что за мной установлено наблюдение, которое нужно обмануть. Но откуда об этом знает маленькая девочка?!

— Во-первых, не такая уж и маленькая. Во-вторых, не забывай, что она сама исчезла. А почему? Возможно, она действительно знает какие-то важные вещи? Мало ли, стала свидетелем чьих-то разговоров. В конце концов, откуда иначе у нее взялись эти невероятные бумаги?

— А если это не у нее? — возразил Турецкий. — Если она сама — тоже только звено в цепочке?

— Все это слишком сложно, — вздохнула Нина. — И вообще, зачем я с тобой познакомилась? Зачем мне это нужно? Вот что теперь делать, а?

— Ждать звонка от Дениса, — сказал Турецкий и включил один мобильный телефон.

— А кто он такой, этот твой Денис?

— Самый гениальный частный сыщик современности. — Турецкий достал спичечный коробок и высыпал из него спички.

— Так уж и гениальный?

— Даже больше. Только сам он об этом не знает, а я не говорю, чтобы не разрушать педагогический эффект. Все-таки я тоже приложил руку к его воспитанию.

— Ты большой педагог, — язвительно подтвердила

Нина. — Оно и видно. Тебе надо бы побольше детей завести. Кстати, сколько их у тебя?

— Ты к чему это? — подозрительно осведомился Турецкий.

— Думаешь, Александр, что если ничего про себя не рассказывать, то о тебе никто ничего и знать не будет?