Спрятаны Под Сосной - Артем Шишов

Обратив внимание на Валери, когда она поправляла черные волосы, я понял, что она сидит в телефоне и чатиться с кем-то.

— Та девушка не очень заинтересована, — начала разговор Йоко очень тихим голоском.

— Трудно завоевать её внимание, — сказал я, наклонившись к уху японки. Валери, как правило, даёт всего один шанс, который в случае успеха всегда приходится поддерживать.

— У тебя получилось, — Йоко сказала уже мне в ухо, стараясь не помешать Колину.

Моё лицо начало заполнятся красками, а я ведь ещё не успел выйти на сцену.

— Не думаю, — возразил я. — Она уже начинает от меня отдаляться.

Слева сидящая девушка продолжала удивляться моей неуверенностью и моим додумыванием, которое обязательно портило картину происходящего в моей голове.

— Тогда в коридоре, она подошла сразу, как заметила тебя, — Йоко продолжала говорить мне в ухо, пока выступающий заканчивал играть. — А сейчас она временами поглядывает в твою сторону.

— Серьезно? — сказал я тихим голосом, но не в ухо собеседнице, отчего она не поняла слов, но прекрасно ощутила моё удивление.

Следя за затылком старшеклассницы, она занималась всего тремя вещами, которые чередовала между собой. Так, к примеру, она сменяла разговор соседки с перепиской с кем-то, но затем могла обернуться в мою сторону. Она делала это медленно и еле заметно, пока я старался не встретиться с ней глазами.

Я удивился, заметив ходящую Лили по залу, в поисках знакомых лиц. Ей итак было понятно, что она никого не помнит, вероятнее, как и её никто не запомнил.

Когда выступление Уитекера закончилось, зал неохотно аплодировал, а парень медленно вышел со сцены и вернулся туда, где и сидел рядом с одноклассниками.

— Это было отличное открытие конкурса, — поднялась вновь зам. Директора. — Какое мнение у жюри?

Микрофон передали Миссис Дежардин.

— Хочется отметить, конечно же, игру на гитаре, — Учительница смотрела в сторону Колина, — Но я буду надеяться, ты сможешь подтянуть вокал и выступить еще лучше.

Во время речи Миссис Дежардин, никто из учеников не разговаривал, а внимательно слушал, проявляя уважение.

— Мне больше всего понравился внешний вид. Сразу видно музыкант, — потешным выглядело решение мистера Фарела. Человека, который единственный из судей занимался музыкой.

Они серьезно будут разбирать меня перед всем залом?

Я уперся локтями в колени и спрятал лицо за ладонями, в предвкушении жесткой критики.

— С ними сложно будет, — предупредил, выдыхая Райан, — У тебя есть шанс только перед Миссис Дежардин и залом.

— Со вторым мы поможем, — склоняясь в сон, поддержала Йоко.

Третий судья воздержался от устной критики и записал мнение на листке, также как и остальные члены жури.

— Сейчас выступит второй музыкант. Итан Грол, — до этого зам. Директора никогда не слышала моего имени.

Медленно встав и взяв с собой гитару, я двинулся в сторону подъема на сцену как к стенке перед расстрелом.

— Удачи, — Синхронно сказали Йоко с Райаном.

Оглядывая зал я заметил, что большинство людей не смотрит на меня, всем попросту наплевать. На меня как на парня в клетчатой рубашке и кедах смотрела Лили с Валери. Первая махала мне с широкой улыбкой, а вторая заинтересовано искала что-то во мне.

Что она от меня хочет?

Если и интересуется моим выходом, то точно ради музыки? Что если ей просто хочется посмотреть на неудачника?

Стараясь отбросить все мысли, я поднялся по ступенькам и сел на стул. Сделав микрофон значительно ниже, почти на голову, наудачу пришла в голову настройка гитары.

Я настраивал её, выделяя на каждую струну по паре секунд. Но жури включая зал были удивлены моей тщательной подготовки к выступлению.

Струны всё равно в итоге звучали неидеально, но я играл также и на улице. Может и здесь всем понравится.

Вспомнив не идеальность колонок и микрофона нашей школы, я аккуратно отодвинул устройство от своего рта.

За моими действиями наблюдал весь зал, отчего я настроился и не захотел их подводить. Валери казалось, вот-вот снова залипнет в телефон, но вместо этого она выключила его и убрала подальше. Лили решила встать по самому центру, а Райан заставил заткнуться бурный соседей.

Пускай они поймут мою музыку…

Начав играть музыку, по темпу она практически не отличалась от той, которую я исполнил на улице. Разве что вторая была чуточку быстрее и совмещала бой с игрой на отдельных струнах.

Когда я ем вкусную пищу

Гуляю с лучшими друзьями

Влюбляюсь и улыбаюсь

Внутри я гнию

А под конец дня одни и те же вопросы

Я пел наравне с гитарой, от чего все люди погрузились в звучание. Жюри не сводило глаз от моего лица, а остальные погрузились в себя. Куплет был исполнен, теперь я быстро сменил темп игры гитары на более дерзкий.

Чего мне не хватает?

Чего мне надо?

Что мне делать?

Как дальше жить?

Темп снова сменился на тот, который был ранее. В моей голове всплывали родители, я наблюдал за лицами слушателей и удивлялся одинокой Лили по центру зала.

Один и тот же куплет я начал петь практически шепотом, ещё сильнее сбавив гитару.

Когда я ем вкусную пищу

Гуляю с лучшими друзьями

Влюбляюсь и улыбаюсь

Внутри я гнию

А под конец дня одни и те же вопросы

Когда я пел это закрытыми глазами, то не услышал ни единого постороннего звука. Никто не разговаривал и ничего не делал, а я ощущал взгляды всех пришедших, включая их дыхание.

Взрослые были не особенно довольны текстом. Им он казался очень молодежным, однако я смог заставить их что-то вспомнить из своего прошлого. Каким бы человек не был старым, он всё равно когда-то был простым подростком.

Таким же простым, как и я.

Набрав как можно больше воздуха, я начал играть припев в ускоренном темпе. Настолько сильно бья по струнам, что может показаться, они вот-вот лопнут.

Кто я такой?

Кто я такой?

Кто я такой?

Кто я такой?

Мне буквально приходилось кричать, не набирая воздуха. Каждый раз мой голос всё сильнее хрипел, а я чувствовал, что начинаю задыхаться. Когда я понял, что воздух уже окончился, моё туловище свернулось креветкой, а гитара еле выдавала какое-либо звучание.

Завтра у меня не будет голоса…

Когда гитара совсем перестала играть, а я замолк, зал продолжал молчать вместе со мной. Никто не знал, как реагировать, поэтому выпрямив спину мои глаза, наконец, открылись. Волосы совсем растрепались, поэтому сейчас никто не видел моего лица.

Все глаза сейчас были устремлены на меня.

Валери первая кто начала аплодировать, вместе за