Офицерский крематорий - Михаил Нестеров

Карапетян прокололся только раз, в самом начале: Хромченко представился ему по полной…

Конверт этот – с защитной пленкой на клеевой стороне. Девственно чистый конверт с грязным содержимым.

Первый снимок. На нем Рита в знакомой мне позе. Голова чуть повернута к партнеру, рот приоткрыт… Хромченко – мускулистый, сильный парень. Ему бы подошла роль жиголо. Но нет: «Хороший семьянин, любящий отец». Он не мог вычеркнуть эти строки из своей характеристики, а значит, из жизни. Он любил свою жену, дочь.

Жена не получила этот желтый конверт, символизирующий откровенное содержание. Это значит, капитан согласился на условия, выдвинутые Сержем.

Возможно, разговор состоялся здесь, и в беседе принимали участие трое: Хромченко – с одной стороны, с другой – сам Карапетян. Кросс – это машина для устрашения, и конверт с откровенным содержимым в его руках – как хлопушка для киллера. Нет, такой деликатный вопрос, как шантаж, Карапетян взял на себя. Он – первая и последняя инстанция, «альфа», замкнутая сама на себя.

Они договорились. Хромченко решил вопрос с архивом, но компромат забрать не успел. Другое просто трудно представить, другое лежало вне моего информационного поля.

Второй конверт. Точно такое же, как и в первом, содержимое, дубликат. Адресат – другой. Средняя школа № 18, ХРОМЧЕНКО Анастасии, 3 класс «А». Адрес отправителя: «Школа изящных искусств». По всей видимости, дочь Хромченко посещала эту платную школу. И однажды на уроке классный руководитель вручил бы ей этот конверт. Она открыла бы его, не успев загородить снимок от соседки по парте. Такого позора, такого отношения к себе и матери девочка отцу никогда не простила бы. Кто знает этих тинейджеров? Она могла подняться на крышу высотки и, выражая протест, свести счеты с жизнью.

Почему Карапетян не избавился от этих снимков? Может быть, я ошибся, и Серж не рискнул использовать это оружие против офицера полиции? Только такой точной, на относительно долгую перспективу работой не разбрасываются, она дорого стоит.

Так почему Карапетян не избавился от снимков? Ответ лежал в плоскости грязного носового платка: почему он в ящике стола, а не в корзине для грязного белья? Я думаю, Серж не распрощался с идеей добить вдову и дочь Хромченко уже после свершившегося двойного предательства и его смерти. И это было единственное разумное объяснение.

Я забрал оба конверта. К их содержимому не хватало того «сочинского портфолио», которое вкупе с этими снимками косвенно указывало на работу по подрыву авторитета капитана Хромченко. Снимок мертвого Хромченко – это финал драмы.

Серж не мог далеко убрать «сочинское портфолио», и я нашел его в нижнем ящике стола.

Мне сегодня повезло. Но везет тому, кто везет.

Я уходил, почерпнув здесь очередную порцию информации, и с думами о том, что же это такое – информация?

Информация, с которой я имел дело, была ограничена снимками – с места пожара, с жаркого черноморского побережья, с уютного гостиничного номера. Я снова и снова «узнаю себя через трудное терпение думать об одном и том же». Это очень, очень трудно – думать об одном и том же.

Глава 20

Приключения итальянцев в России

Я не стал баловать себя разнообразием приемов, явился в ресторан за полчаса до закрытия.

Столики заняты на треть. Через пятнадцать– двадцать минут в ресторане не останется ни души.

Карло Моретти, одетый в привычную для него безрукавку, стоял ко мне спиной, и я привлек его внимание тихим свистом. Итальянец повернулся ко мне, и недовольство на его лице сменилось страхом. Через мгновение он посмотрел поверх моей головы…

– Не думаю, что твой босс примчится сюда с дробовиком. Столько клиентов…

– Зачем ты пришел? – разлепил рот Карло. – Мне нечего тебе сказать.

– Я и так знаю достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы упрятать тебя за решетку.

– Меня? – Карло мастерски изобразил удивление. – За что?

– За соучастие в убийстве. Налей мне водки – лучшей, что у тебя есть, и послушай, что я скажу.

Карло секунду подумал, прежде чем наполнить рюмку желтоватой жидкостью и бросить «за счет заведения». Наши вкусы не совпадали. Лучшей водкой он считал ту, которая была накачана ароматизаторами, я же предпочитал классическую, «белую», как называл ее мой отец.

Карло поторопил меня, едва я сделал глоток, и передернул плечами:

– Ты что-то хотел мне сказать.

– Извини – эта лимонная гадость не уступает сальвинорину, который ты мне однажды подмешал. – Я наконец-то перешел к главному. – Как нередко это бывало, в тот вечер в ресторан пришел Кросс. Обычно он ужинал, но в этот раз у него были другие планы. Я думаю, это ты позвонил ему, выполнив его инструкцию, и сказал всего два слова: «Она здесь».

– Я не понимаю…

– Не отчаивайся, Карл. Как раз начинается самое интересное. Для чего Кросс искал в этот вечер Риту, тебя, понятное дело, не интересовало. Забегая вперед, скажу: он искал ее для того, чтобы убить. Она работала на Кросса, выполняла его самые грязные задания. – Я вынул из кармана первый снимок и бросил его на стойку. (Потом я положу перед ним второй, третий…) – Это Рита. Человека, который обнимает ее, не узнать невозможно. Он мило улыбается с транспарантов, установленных на каждом перекрестке. Если ему улыбнется фортуна, он станет главой этого города. Здесь тоже Рита. Наверное, ты впервые видишь ее обнаженной. Ее обнимает капитан полиции. И это тоже он – только сверху. Вот еще одно его изображение. Капитана трудно узнать – он сильно обгорел, но это он. Вот еще одно обгоревшее тело, еще. Всего их шестьдесят. Но вернемся к капитану, который попался в «медовую ловушку». Он получил приглашение от кандидата в мэры, и вот они одни в просторном кабинете. Карапетян включает телевизор – поверь мне, он, как никто другой, умеет обращаться с пультом – и заставляет капитана досмотреть ролик до конца, чтобы тот имел четкое представление о самочувствии своей жены и дочери, чувствах сослуживцев, родственников, знакомых и соседей, если все они познакомятся с этим трейлером. Сейчас модно выкладывать снимки и видео в Интернет, где они расходятся как горячие пирожки. В нашем мире все люди снимают на любительские, полупрофессиональные камеры и камеры с приставкой «про», что придает им особое значение. Тотальная слежка друг за другом – но многие этого не понимают, Карл, выкладывая снимки личного характера для общего пользования и обмениваясь фото и видеоинформацией.

Потом Серж дал капитану время подумать и подготовить ответ. Что было дальше – ты знаешь. Как говорят американцы, был большой БУМ. Удары пожарного колокола, вой «Скорой», крики раненых, молчание убитых. Я не оговорился, Карл, – убитых. Рита, по сути, оказалась исполнителем этого чудовищного преступления. Карапетян классифицировал ее как свидетеля номер один и приказал Кроссу убрать ее. Разумное решение. Будь я на месте кандидата в мэры, поступил бы так же, как он.

Я оглянулся. Рядом с нами по-прежнему никого не было, и я продолжил:

– Вернемся к тому памятному вечеру. Кросс вошел в ресторан через заднюю дверь. Если ты снова посмотришь поверх моей головы, ты увидишь вертикальные жалюзи. Если бы Рита была одна, громила бы шагнул в зал, не мешкая. Но к этому времени она составила компанию человеку, по виду которого никак не скажешь, что он что-то значит. Это не так, Карл.

Ноутбук стоял на витринной полке, словно был образцом для рекламы или продажи. По тому, как Карл безропотно подчинился и поставил ноутбук на стойку, развернув его дисплеем ко мне, мне стало понятно: он выслушает меня до конца, как тот капитан досмотрел до конца ролик интимного содержания.

Я набрал в поисковой строке адрес сайта. В карте сайта, расположенной в самом низу страницы, выделил сноску «архив» и, когда страница открылась, уже в поисковой строке на этой странице ввел дату. Из десятка ссылок я выбрал одну и кликнул по ней, после чего повернул ноутбук к Карло. Он глазами спросил у меня: «Что здесь?»

– Не льсти себе: ты не увидишь себя ни сверху, ни снизу. Просто смотри.

Он безропотно подчинился.

Во-первых, Карло увидел роскошный Екатерининский зал Московского Кремля. Во-вторых, одетого с иголочки, гладко выбритого, с неподдельной улыбкой человека, за которым прочно закрепилось прозвище Серый кардинал. Он повторил часть своей речи, обращенной к залу, словно для самого Карло Моретти. «Я уже говорил, что мощь, безопасность нашей страны невозможна без гражданских лиц, которые рука об руку с военными ведут беспощадную борьбу с преступностью…» Глава кремлевской администрации умолк, предоставляя микрофон кремлевскому диктору: «Орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени награждается Баженов Павел Ильич».

По глазам Карло я понял, какой кадр этой бесценной для меня ленты он смотрит. Лично я не мог его забыть, тогда я чувствовал себя олимпийским чемпионом.