Рота стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместо этого он оказался в грязной траншее, мокрый до нитки, с ротой, вооруженной одними лопатами, и на него бежала тысяча французов. Капитан обмер. Рота смотрела на него и мимо него на Шарпа. Стрелок секунду колебался, потом, видя нерешительность Раймера, махнул рукой:
– Назад!
Отбиваться было бессмысленно, следовало дождаться, когда вооруженные роты выстроятся для правильной контратаки. Солдаты выбирались из траншеи, отбегали по мокрой траве и останавливались посмотреть, как неприятель прыгает в брошенную выемку. Французы не обращали внимания на британцев: их интересовали только две вещи. Они хотели разрушить параллель и, что важнее, захватить как можно больше лопат и кирок. За каждый такой прозаический трофей было обещано по талеру.
Шарп пошел к вершине холма, параллельно траншее, из которой французы кидали захваченный инвентарь товарищам через бруствер. Другие британские солдаты, как кролики, выпрыгивали из траншеи и бежали в безопасное место. Никто не пострадал. Ни один француз не пытался выстрелить из ружья или вонзить штык. Все напоминало фарс.
Творилась полная неразбериха. Британцы, по большей части безоружные, бежали толпой, а неприятель в нескольких ярдах от них методично прочесывал параллель. Кое-кто из французов пытался обрушить бруствер, но земля совсем раскисла от дождя, люди только увязали в грязи. Британцы радовались передышке в утомительной работе и улюлюкали, видя тщетные усилия врага. Один или два француза навели на них ружья, но до британцев было пятьдесят ярдов, к тому же шел дождь, и французы поленились расчехлять замки.
– Черт знает что за содом, сэр. – Сержант Харпер догнал Шарпа, зашагал рядом.
В руке он держал лопату и весело улыбался.
Мимо пробежал Хейксвилл в заляпанном грязью мундире, злобно сверкнул глазами и потрусил дальше за холм. Шарп подумал было, куда направляется сержант, и тут же забыл о нем, потому что приблизился капитан Раймер.
– Мы не должны что-нибудь сделать?
Шарп пожал плечами:
– Проверьте, все ли здесь.
Больше ничего нельзя было предпринять, пока те, кому приказано с оружием в руках охранять параллель, не соберутся для атаки на деловито суетящихся французов.
К траншее бежал офицер в синем мундире и треуголке с золотым галуном. Он кричал:
– Лопаты! Лопаты не бросайте!
Потребовались десятки воловьих упряжек, чтобы привезти бесценный шанцевый инструмент из Лиссабона, а теперь его так запросто отдали французам. Шарп узнал полковника Флетчера, начальника инженерной службы.
Несколько солдат решились подобрать брошенные лопаты. Передовые французы сорвали с замков ветошь, прицелились, выстрелили. Как ни странно, в трех ружьях порох оказался сухим, они окутались дымом, и полковник Флетчер рухнул ничком, схватившись за бедро. Инженера унесли, французы разразились торжествующими криками.
Мимо Шарпа пробежала гренадерская рота Южного Эссекского с ружьями в руках, ее вел капитан Лерой. Изо рта у него торчала неизменная сигара, незажженная и мокрая; американец на бегу поднял бровь: «Вот ведь какая каша заварилась!» Впереди бежала другая рота, и Лерой пристраивался к ней.
Он оглянулся на Шарпа:
– Хотите с нами?
Французы захватили половину параллели, триста ярдов, и продвигались дальше. Две роты британских пехотинцев, проигрывающие им численно в десять раз, расчехлили и примкнули штыки. Лерой взглянул на своих солдат:
– Не трудитесь нажимать на спуск. Просто колите.
Он вытащил шпагу, со свистом рассек дождевые струи. Запыхавшаяся третья рота на бегу пристраивалась к жидкой людской цепочке.
Другие роты выстраивались на позициях, но главная опасность для неприятеля исходила от тех трех, что приближались с фланга. Французы выстроились вдоль траншеи, расчехлили замки. Шарп сомневался, что выстрелит хотя бы одно ружье из десяти. Он тоже вытащил клинок и с радостью впервые после недель скуки ощутил в руке тяжесть холодного оружия. Британцы побежали к траншее, стремясь достигнуть ее раньше, чем французы откроют огонь.
Французский офицер взмахнул шпагой. «Tirez!»[6] Шарп видел, как дернулись лица солдат, однако дождь работал на британцев. Прогремело несколько выстрелов, но в большинстве замков искра попала на превратившийся в густую замазку порох, и французы, ругаясь, приготовились орудовать штыками.
Британцы закричали «ура!». Отчаяние, накопившееся за дни и ночи мучительного рытья под дождем, выплеснулось на врага; солдаты с одними лопатами или даже вовсе безоружные собирались позади вооруженных рот и задирали французов обидными выкриками.
Шарп взмахнул палашом, поскользнулся и не то упал, не то спрыгнул в траншею. Отбил направленный на него штык, пинком сбил француза с ног. Другие французы лезли из траншеи, товарищи сверху подавали им руки. Убегающих настигали британские штыки. Убитые в синих мундирах валились в грязь.
– Справа! – крикнул кто-то.
По траншее на выручку к своим пробирался еще отряд, но ему самому пришлось обороняться. Солдаты из разных рот, в основном с лопатами, наседали на французов, и Шарп увидел, как Харпер спрыгнул в траншею, оттолкнул движущийся на него штык и всадил заступ в солнечное сплетение противнику. Он выкрикивал гэльские ругательства и могучими ударами наотмашь расчищал траншею; французам было не устоять.
Но враг все еще владел бруствером. Британцев в траншее били прикладами, кололи штыками; время от времени кому-нибудь из французов удавалось выстрелить. Шарп понимал: врагов надо оттеснить. Он рубанул ближайшего француза по ногам, ухватился за бортик, и тут же его спихнули обратно башмаком.
Французы уже очухались, они стягивали силы воедино; для британцев запахло жареным. Слышалась отрывочная стрельба – враг расчехлил замки. Красномундирники падали в ручеек, бегущий по дну параллели.
Шарп снова рубанул противника по ногам, увернулся от штыка и счел за лучшее отступить. Когда он бежал по хлюпающей скользкой глине, его остановила мощная рука. Сержант Харпер ухмыльнулся:
– Получше, чем копать, сэр.
Он держал в руке вражеский мушкет, погнутый штык был в крови.
Шарп обернулся. Средняя часть параллели оставалась у французов, но британцы атаковали с холма. Только на севере, где замерли в окровавленной траншее Харпер и Шарп, французов еще не теснили. Те не собирались задерживаться. Офицеры уже отослали назад половину рот с трофейными лопатами. Увидев это, Шарп вскарабкался на французскую сторону траншеи. Часть его прежней роты была с Харпером – кто вооружился отнятым мушкетом, кто просто лопатой. Шарп ухмыльнулся, радуясь, что его люди снова с ним:
– За мной, ребята! Наверх!
Эти французы держали оборону лицом к северу, и офицер встревоженно поглядывал, как на него движется нестройный ряд солдат в заляпанных грязью мундирах. Он не ждал атаки. Британцы
