Мой друг - Оливия Лоран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну как же, Марина машину ударила, ты еще несколько дней потом причитал, как тебя раздражают эти мягкие бесячие липучки-убийцы.
— Я утрировал, — смеется друг. — Просто как по мне — они и правда бесячие. Ты лучше давай признавайся, — обхватывает ладонью мою руку и тянет к своему лицу. — Приревновала? — скользит губами по костяшкам.
А я не то чтобы слово выдавить не могу — язык где-то в горле, все органы в аварийном режиме! Боже мой, это когда-нибудь пройдет? Станет легче? Я же даже дышать свободно не могу, когда он так касается! Неуверенно киваю, не видя смысла отрицать очевидное. А он продолжает веселится…
— Лады, забыли, — целует руку и выпускает. — Сними, пожалуйста, — указывает на лобовое.
— А котик и правда милый, — отдирая от стекла присоски на лапках, верчу в руках забавную игрушку.
— Забирай.
— Неет, это же твой подарок, так нельзя, — как "вовремя" я вспоминаю о тактичности, аж тошно от самой себя.
— Мне что теперь спать с ним? В салоне не оставлю. Другое дело, если бы это был твой подарок.
Пытаюсь уловить шуточный посыл в словах Тёмы, но его попросту нет. Он говорит на полном серьезе.
— Ты что… Я бы никогда…
— Не важно, — обрывая на полуслове, спасает меня от глупого молчания, ведь я бы не решилась продолжить. — Я все подарки от тебя берегу.
Отворачиваюсь к окну, не находя подходящих слов. На душе всё так же гадко. Что бы он не говорил, я не должна была так поступать. Не чувствую вины перед одноклассницей, но жутко стыдно перед ним.
В пятницу около восьми часов вечера Артём всё же заезжает за мной. Не до конца уверенная в том, что собираюсь сделать, подрагивающими руками покрываю губы ярко-красной помадой. Удается далеко не с первой попытки. Кидаю помаду в сумочку и выхожу на кухню, где застаю Артёма за непринужденной беседой со своей мамой. Сталкиваемся взглядами, когда кладет на стол шоколадки.
— У моей сестры может случиться сахарный диабет, — ругаю его с улыбкой на лице уже в машине.
— Надеюсь, к ней ты не ревнуешь? — смеется Тёма.
— Дурак! — возмущаюсь, не прекращая улыбаться.
— Ми, выглядишь — отвал башки, — произносит тише, сканируя меня с головы до ног горящими глазами.
По телу проносится жаркая волна удовольствия, от чего сразу же становится душно. Под его пристальным взглядом скидываю куртку с плеч. Даже без зрительного контакта, ощущаю точечно его скользящий взгляд по моим оголившимся участкам кожи. С трудом отрываясь, переводит дыхание и возвращает внимание на дорогу.
— Спасибо, — шепчу запоздало, смущаясь.
Едва мы заходим в дом, к нам подходит напряженный Миша и зовет Артёма на два слова. Из неразборчивых обрывков фраз улавливаю лишь часть ругательств.
— Мил, я быстро, — предупреждает Тёма перед уходом.
Воспользовавшись моментом, ищу в толпе собравшихся Нику и тяну ее в пустую комнату.
— Краски взяла? — спрашиваю тихо, словно нас может кто-то услышать.
— Обижаешь! И краски, и кисти, всё готово, — заверяет подруга.
— А ленты?! Черт, мы ленты забыли! Так, всё, — собираюсь свернуть затею, кажущуюся уже бредовой. — Так и знала, что это глупо! Отменяется, забудь. Ничего не нужно делать.
— Ми-ла, — разбивая моё имя по слогам, хватает за руки подруга. — И ленты я взяла. Всё, абсолютно всё готово! Назад пути нет, я даже девчонок предупредила, все поддержали. Да не переживай ты так, лучше расскажи, какой план?
— Нет плана. Ладно, ладно… Главное, со своей стороны сделай так, как договаривались. И проследи, чтобы он не снял повязку раньше времени! И еще, — беру паузу, закусывая губы. — Останови меня, если… Если я перегну.
— Ох, Милка! Такой ты мне нравишься, — обнимает Ника и растирает мои плечи успокаивающими движениями.
Возвращаемся в большой зал, где собралась основная группа людей. Радуюсь тому, что сегодня здесь только "свои", каждого из которых я знаю в лицо. На вечеринку в честь мужского праздника пришла только третья часть одноклассников хозяина дома и примерно та же наших с Тёмой. Для храбрости не помешал бы бокальчик "успокоительного", но после клуба отметаю эту мысль так же быстро, как она меня и посещает. В тот день я наотрез отказалась от спиртного.
Заметив в дверном проеме обеспокоенного Артёма, немного напрягаюсь. Его взволнованность тут же распространяется и на меня. Вытягиваюсь струной, набирая полные легкие воздуха.
— Милка, ты палишься, — шепчет на ухо Ника, сжимая мой вспотевшую ладошку коротким движением и быстро выпускает из своих рук. Не реагирую на ее замечание, отслеживая стремительные шаги друга в моем направлении.
— Что-то случилось? — спрашиваю его, едва садится на диван рядом со мной.
— Нет, всё в порядке, — обнимает за плечи. — Прости, что так долго, — прижимает к себе, целуя в висок и аккуратно перебирая пряди моих волос. — Не скучала? Всё хорошо? Ты так дрожишь, — и только сейчас понимаю, что его обеспокоенность связанно со мной.
Припадая ближе, довольно щурюсь, разве что не мурлычу как котёнок, которого приласкали. Как же он вкусно пахнет! Такой дурманящий запах с древесными нотками, свежий, любимый, родной… Мой.
— Ну что, мальчики! — вскакивает на ноги Ника и, не теряя времени зря, переходит к основной причине моего сегодняшнего тремора. — Будем вас поздравлять… по-взрослому, — дергает бровями, расплываясь в многозначительной улыбке.
Прикрываю глаза, силясь замедлить ритм тарабанящего сердца. Усиливающаяся хватка на моей талии совсем не успокаивает, напротив — нервы звенят от напряжения. Рефлекторно сжимаю ледяные пальцы, запоздало осознавая, что под моей ладонью его колено.
— Наши девчонки напишут свои поздравительные открытки красками, — продолжает подруга. — Правда… Есть небольшая проблема — открытки-то мы не взяли, — улыбается в извиняющемся жесте. — Используем ваши тела.
Оживившиеся парни не сдерживают себя в пошлых, лишенных оригинальности выражениях. Кажется, никого не смущает перспектива быть испачканным.
— Ну, и добавим этому действию толику секретности — вы не будете знать, кто вас исписывает. Так что давайте, кто участвует, прячем свои глазки за лентами и тянем карточку с именем. Угадаете потом, кто из девчонок оставил свой автограф на ваших спинках — молодцы. Нет — ну и ладно, почва для размышлений будет.