Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы (СИ) - Риччи Джас

Я не просто доволен, я поражен. Ее слова прошли током по всем нервам, собравшись в тугой комок сперва в груди, потом горячей волной спустились в живот, приятно согрев все там, и наконец со всей силой вжарили в пах, где тут же мучительно быстро поднялся главный её фанат. Мы итак трахаемся непозволительно часто, и вот снова-здорова.

Поднимаюсь на ноги, наплевав на стояк. Пусть видит, что творит со мной. Что творила практически с первого дня, ворвавшись в мою жизнь маленьким ураганом. Теперь я не представляю своей жизни без неё.

— Я люблю тебя, — вполне возможно, я произношу эти три слова в одном предложении осознанно впервые в жизни. У меня не было родителей, с которыми я мог бы обмениваться этой фразой. Детский дом, армия, работа, бабы сугубо для утоления потребностей организма, и вот теперь она. Мое карманное солнышко. Такое вредное и бесячее по началу. И такое жизненно необходимое теперь.

Как хорошо, что в полной мере все это накрыло именно сейчас, когда мы с ней только вдвоем. И когда Титов далеко и в безопасности, и я не могу покалечить его, как требует ревнивое и собственническое животное внутри. Умом понимаю, что сам виноват. Но внутри все рычит, стоит лишь вспомнить, как она ему улыбалась. Моя теперь. Только моя, и я больше никому тебя не отдам.

И это делает поиски того, кто посмел неправильно смотреть в ее сторону, личной вендеттой. Я убью любого, кто вздумает причинить вред моей маленькой женщине. Знать бы только кого нужно убить.

— Эй, земля вызывает майора Тома, — слышу нежный голосок моей девочки.

Опускаю взгляд и понимаю, что отключился.

— Я думала ты собираешься меня поцеловать, — улыбается, — а ты завис.

— Я думал о тебе.

— Так вот она я, что тут думать, надо брать, — смеется, кладет ладони на мою шею и притягивает к себе в поцелуе.

Брать, да. Однозначно надо. И чем меньше меня беспокоит бок, тем больше мне нравится ее брать. Раскованная и сексуальная, она подхватывает все и отдается вся. У меня от этого башню рвет. И мы трахаемся слишком часто и слишком рискованно, потому что от ее поцелуев, ноготков на моей спине и сладких стонов я постоянно отключаюсь и боюсь одного — окончательно расслабиться и залить ее своим семенем. Случайные дети совершенно точно не вариант для нас. Она сама еще ребенок. И мы оба в бегах от непонятных бандитов.

Той ночью я выложил ей все. Все мои наблюдения, расследования, умозаключения и все, что мне удалось нарыть. Она слушала не перебивая, лишь направляя мои мысли в правильное русло, помогая сложить паззлы, которые не складывались. Первую половину ночи мы обсуждали возможные варианты того, кто мог вести охоту. Вторую — что нам делать. Как минимум дислокацию сделать придется. Пропитания и воды осталось плюс-минус на неделю. У меня с собой есть несколько тысяч долларов, что поможет нам на первых порах. Карточки и счета в банках светить нельзя, как и наши лица. Более чем уверен, нужные люди проинструктированы, кого искать, и обеспечены фотографиями, а что девчонка, что я люди заметные. Я слегка похудел и оброс, что радовало. Бороду решил оставить, а вот от волос придется избавиться. Маргарита то и дело пропускала завитки сквозь пальцы и скулила, что будет скучать по ним.

Ровным счетом так же как я по ее белокурым локонам. Она собиралась покрасить их в темный и обстричь. Думаю, назло мне. Хотя в этом есть здравый смысл и не мне с этим спорить. Это мне просто нравится наматывать их на кулак и выгибать ей спинку, когда беру ее сзади. Именно так я ее взял после того, как она призналась мне в любви. И именно в тот раз я едва опомнился и вышел, залив ее попу и спину, потому что она вдруг так резко и ярко кончила, что мне до одури хотелось финишировать с ней. А это чревато.

— Только не говори мне, что так привыкла к ланчуге, что не хочешь уезжать, — хмыкнул, закинув свою сумку в кабину, и вернувшись за девчонкой, которая каким-то мечтательным взглядом окинула дом.

— Я обожаю эту ланчугу, — широко улыбнулась и повернулась ко мне. — Обещай мне. Когда все закончится. Мы вернемся сюда. Ладно?

— Ладно, — целую ее в висок. — Пора, малыш. Впереди непростая дорога. И ланчугу новую придется подыскать.

Эта ланчуга нашлась за много километров от прошлого места проживания и оказалась вполне уютным домом. Да, в деревне на пять домов, три из которых были заброшены, туда редко приезжали дети и наследники, а в четвертом жил глуховатый дед Ефим. Его дети за границей, жена умерла, остался вдвоем с собакой, Бароном. Барон был смешной, потрепанной и очень дружелюбной дворнягой, которой сразу приглянулась моя девочка.

— Баб любит, — усмехнулся дед Ефим, — жену любил очень, неделю не ел как померла. Думал тоже за ней уйдет, но опомнился. С тех пор и кукуем вдвоем тутаки.

Я кивнул ему и взял Маргариту, гладившую собаку, за руку.

— Пойдем, малыш. Позже наведаемся еще.

Для новоиспеченного соседа мы пара молодоженов-экофриков, которые не переносят выхлопы города и перебрались на природу выращивать огород. Моя молодая жена всем рулит, а я, деревенщина, и рад подчиняться всем капризам своей молодой фифы.

Мы вошли в дом и огляделись.

— Не так плохо, — придирчивым взглядом окинула новый дом Маргарита и повернулась ко мне, — здесь-то задержимся?

Месяц мы перебирались с места на место, меняя съемные квартиры на сутки, хостелы, придорожные мотели и автомобили. Нигде не задерживались. Сбивали все возможные следы. Моя девочка покрасила волосы в какой-то холодный русый, настойчиво, даже слегка маньячески повторяя, что хочет стать серой мышью. Но подлецу, как известно, все к лицу, и она осталась все такой же красоткой. Только чем больше мы меняли места, тем более бледной и уставшей она становилась.

При этом она ни разу не пожаловалась. Каждый раз, когда я пытался завести шарманку, что такая жизнь не для нее и нужно было лучше выбирать себе мужчину, она придумывала сотню отговорок, почему я не прав.

— Мы можем быть кем угодно, это не важно, ведь они нас все равно не запомнят, — улыбалась в очередном небольшом городе, когда мы сидели в кафе и обедали.

И я лишь надеялся, что она права, и что нас не запомнят. Даже с измененными внешностями мы все еще колоритная пара. С густой бородой и коротким ежиком на голове я стал больше похож на бандита, чем на военного, и Маргарита постоянно смеялась и предлагала странные ролевые игры. В себе она тоже пробудила театралку и с удовольствием подыгрывала любым моим идеям.

— Задержимся, — отзываюсь на заданный вопрос и улыбаюсь, вынырнув из воспоминаний.

Ставлю сумку на скамейку у входа, наблюдаю за девчонкой, которая садится в кресло и с удовольствием расшнуровывает ботинки, массируя уставшие ступы.

Мы шли пешком через лес от города. Чтобы осмотреться и строить витиеватые отступные на случай облавы. И у меня была новость, которой не терпелось поделиться с ней. Потому что за полтора месяца с момента нашего побега с усадьбы у меня получилось добыть маленькую весточку от приятеля из столицы. И она была крутой.

— У меня новость есть, — сажусь рядом с ней на пол, и беру ее ступню в свои ладони, растирая.

Глава 44

Матвей

— Ммм? — мурлычет, откинувшись в кресле и позволяя мне позаботиться о ней.

— Людей, которые учавствовали в нападении на твоего отца нашли и допрашивают. Еще ничего не известно, но причастность к похищению и исчезновению Юрия доказана. Они понесут наказание однозначно, не отмоются.

Маргарита резко присела в кресле и уставилась на меня.

— Это значит, мы свободны?

— Боюсь, что нет, малыш. Даже если заказчики твоего отца и твои заказчики тоже, нам придется как минимум ждать, пока следствие это докажет. И всегда есть вероятность, что есть третий игрок. Открывать праздничное шампанское рано.

— Это будет Дом Периньон в моем любимом ресторане, и оно будет литься рекой в этот священный день, — цедит сквозь зубы, откинувшись назад в кресло.