Разрушительница проклятий - Одри Грей

Как ни странно, но ей страстно хотелось вернуться в этот призрачный зеркальный мир мертвых. Исследовать его глубины и понять, как в нем все устроено…

Расправив плечи, она попыталась избавиться от воспоминаний о Столасе, но он не выходил у нее из головы. Несмотря на ее и без того многочисленные тревоги – предстоящая миссия, самка ворграта, жизнь Белла – мысли Хейвен возвращались к Владыке Преисподней.

Ему же наверняка хватило сообразительности найти подходящее оправдание для Королевы Теней?!

И все же, когда Хейвен погружалась в сон во время привала, который Солисы сделали на несколько часов, Столас ей не явился.

Она прикусила губу. В накатившем разочаровании из-за того, что они не тренировались, сквозило беспокойство. В порядке ли Столас?

Вздохнув, Хейвен подавила в себе это чувство так же быстро, как оно возникло. Она же простая смертная, и с ее стороны глупо, даже бессмысленно беспокоиться о таком могущественном существе, как Столас.

Он прекрасно мог сам о себе позаботиться. Скорее всего, просто устал от полной недостатков смертной и решил разорвать их сделку.

Ускорив шаг, Хейвен наконец очистила разум от всего, что было связано со Столасом. В конце концов, у нее и без того достаточно проблем. Добавить к этому списку еще и Повелителя Теней было бы невероятно глупо.

Но перед этим Хейвен коротко помолилась за него Богине. На всякий случай.

Даже Владыка Преисподней время от времени заслуживал милосердия.

* * *

Солнце согрело лица путников к тому времени, когда они достигли долины – длинного участка поросшей травой земли, врезанного в ущелье и покрытого фиалками, белым триллиумом и маргаритками. Воздух звенел от звука журчащей воды: его издавали бесчисленные водопады, впадающие в широкую реку, которая протекала посреди долины. Легкий ветерок шелестел березами и ольхой, растущими по обоим берегам реки.

Словно пробуждаясь от долгого сна, светлая магия зашевелилась внутри Хейвен. Она медленно пробежала по венам и стала покалывать кончики пальцев, умоляя об освобождении.

В этом месте царит магия света.

Но как такое могло быть, когда все Руины были охвачены темной магией? Светлая магия давно должна была здесь иссякнуть.

Хейвен решила, что спросит об этом Бьорна.

Но ее отвлекла Рук, которая пронеслась через долину в зверином облике. Золотистый хвост мелькал в высокой траве.

После нескольких дней, проведенных в темном лесу, яркие краски долины подняли путникам настроение. Рук и Сурай гонялись друг за другом по лугу, в то время как Бьорн напевал тихую мелодию, а затем исчез куда-то – скорее всего, чтобы посмотреть свои видения.

Даже Ашерон запрыгнул на большой валун и, откинувшись, грелся на солнышке, как кошка, хоть и продолжал внимательно следить за округой одним глазом. Повелитель Солнца покосился на Хейвен, когда она присоединилась к нему, чтобы тоже посидеть на теплом камне.

– Смертная, – такое приветствие, возможно, было лучше, чем чинга… хоть и ненамного.

– Повелитель Солнца.

После воссоединения у Ведьминого леса, которое случилось полдня назад, они не сказали друг другу ни единого слова, и все же казалось, что теперь возобновили разговор, прерванный всего на несколько минут.

– Я никем не повелеваю, – протянул он, снова закрывая глаза. – Зови меня Ашерон.

– А я не чей-то питомец по кличке Смертная. Зови меня Хейвен.

– Хейвен. – Он покатал ее имя на языке, будто каплю шоколада, которую нужно смаковать, отчего у Хейвен по спине побежали мурашки. В его устах ее имя звучало как священное заклинание. – Хей-вен.

Отчасти ее бесило то, как поджимаются пальцы на ногах от удовольствия, когда он произносит ее имя. Тем не менее, куда больше ей нравилось просто слушать его голос. После всего, что они пережили за последнее время, приятно было чувствовать нечто подобное.

Почему бы не поиграть в эту игру и не посмотреть, к чему она приведет?

– Здесь есть магия света, – начала Хейвен, выгибая бровь. – Откуда?

Изогнув губы в ухмылке, Ашерон закинул руки за голову, и золотые ножны царапнули камень.

– Феи – одни из множества существ светлой магии, которые жили раньше в этих землях, но они причиняли вред и обманывали вас, смертных. Поэтому, когда Солисы изгнали Ноктисов в Преисподнюю, смертные настояли, чтобы Солисы отправили туда всех магических существ, а не только темных. Когда Преисподняя распахнулась из-за Проклятия, волшебный народец заключил сделку с Королевой Теней. – Ашерон окинул взглядом окрестности. – Долина защищена от окружающей темной магии, и волшебный народец никто не трогает.

– А взамен? – спросила Хейвен.

– Взамен они доставляют ничего не подозревающих смертных, таких как ты, Королеве Теней.

Громкий всплеск речной воды заставил глаза Ашерона распахнуться, хотя его тело оставалось неподвижным. Только заметив в воде Рук, он, казалось, расслабился.

Его спокойствие было напускным. Осознав это, Хейвен почувствовала, как учащенно забилось сердце. За непринужденной позой Ашерона скрывались напряженные мышцы, а его грудь подрагивала от учащенного дыхания.

Хейвен взглянула на реку. Рук ловила лапой оранжевые всполохи рыб под водой, но уши с темными кончиками были направлены в сторону деревьев, как будто прислушиваясь. И, когда Сурай присоединилась к ней в воде, а поток подхватил ее малиновую тунику и закружил вокруг тела, она замерла среди брызг и окинула взглядом долину.

– Значит, я снова приманка. – Это был не вопрос, и Хейвен еще раз осмотрелась, почувствовав, будто за ней наблюдают.

– Так и есть, – признал Ашерон без малейшего раскаяния в голосе.

Хейвен бросила на него скептический взгляд.

– И что мы здесь делаем?

Глаза Ашерона медленно открылись, и взгляд скользнул по ней.

– Все мы? Или… ты и я?

Прежде чем Хейвен успела ответить, он перекатился на нее и выставил руки по обе стороны от ее головы. Украшавшее его оружие упиралось ей в талию, но под ним она чувствовала его тело, твердое, горячее и живое.

Ашерон опустил голову так, что их носы почти соприкоснулись, а его золотистые волосы свесились, как занавеси, по обе стороны от их лиц.

– Они решат, что мы любовники, – промурлыкал он, его мягкие губы едва заметно прикасались к ее губам. – Заблудились в пути. И это место убаюкало нас, заставив ослабить бдительность.

Хейвен фыркнула, но в этот момент, ощущая на лице теплое и сладкое дыхание Ашерона, тепло и тяжесть его тела, она получала настоящее удовольствие.

– Они думают, – продолжал он низким, бархатистым голосом, слова текли, как растопленный сахар, – что сегодня вечером, после того, как мы набьем животы вином и едой и уснем, они смогут незаметно подобраться и украсть тебя.

– Хм-м.

– А