Однажды стану твоей - Натали Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сглотнул:
— Я думал, ты наслаждаешься жизнью большого города.
— Здесь я буду достаточно близко к тебе, чтобы заниматься ребенком и одновременно иметь личное пространство. Я хочу работать. Линда и Деннис с нетерпением ждут выхода на пенсию. Линда меня всему научит.
— Присмотр за домом?
— Почему нет? — Она вздернула подбородок. — Я быстро схожусь с людьми и смогу с легкостью управлять этим местом.
Его переполняло восхищение. Вайолет не собиралась сдаваться. Она будет строить планы и двигаться вперед.
— Я не сомневаюсь в твоих способностях. — Он шагнул к ней. — А если я этого не захочу?
— Тогда я найду работу в деревне, — с упреком сказала Вайолет.
Роман вздохнул:
— Я имел в виду, что не хочу, чтобы ты жила так далеко от меня.
Она поджала дрожащие губы.
— Ты будешь общаться с ребенком. Ты можешь приезжать сюда, когда захочешь, и ты это знаешь.
Ты сможешь работать отсюда, если потребуется. Но тебе нравится Манхэттен и твой гостиничный номер. Ты любишь жить там.
— Ты хотела путешествовать.
— И я по-прежнему могу путешествовать. Например, в выходные, пока ты присматриваешь за ребенком. Или я возьму его с собой. — Она с вызовом уставилась на него.
— А твоя семья в Новой Зеландии?
— Я навещу их. Они могут приехать ко мне. Но я буду жить здесь почти постоянно. — Она кивнула, словно приняла разумное решение.
У нее действительно все спланировано. Роман не знал, то ли удивляться, то ли злиться.
— А твоя личная жизнь?
Она колебалась:
— Я буду заниматься ребенком. У меня не останется времени на…
Он шагнул к ней, и она покраснела.
— …Интимную жизнь?
Вайолет не ответила.
— А моя личная жизнь? — в отчаянии прохрипел Роман.
Она резко посмотрела на него:
— Это не мое дело. Мне не нужно об этом знать.
— Зачем такие жертвы?
— Это компромисс. — Она уставилась на него с упреком и волнением. — Тот, который тебе нужен. — Но я не хочу ничем жертвовать. Мне нужно все сразу.
Она рассердилась:
— Ты не можешь иметь все, что хочешь, Роман. Не в этот раз.
— Разве ты не хочешь еще детей? — не удержался он.
— Наверное, я рожу еще одного, — обиженно пискнула она.
— От кого?
— Чего тебе надо? — в ярости спросила она. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты решил меня помучить? Ты знаешь, что я предлагаю лучшее решение.
— Но это не так. — Он положил руки ей на талию и обнял. — Ты же этого не хочешь, Вайолет.
То, чего она действительно хотела, было невозможно.
— Оставь меня в покое, Роман. Зачем ты вообще приехал?
— Я не хочу расставаться с тобой, — хрипло пробормотал он.
Она наклонила голову и уткнулась лбом в его грудь. Она не могла смотреть на него. Не могла поверить в нежность в его глазах. Он осторожно поддел пальцами ее подбородок, заставляя поднять голову.
— Вайолет, пожалуйста, выслушай меня.
Она закрыла глаза, скрывая слезы. Она больше не хотела чувствовать ни боль, ни надежду, ни желание.
— Прости, — прошептал он. — Мне очень-очень жаль.
— Не надо, — едва слышно сказала она и сильнее задрожала.
— Не говорить тебе, что я чувствую? Не открыться наконец и не признать, как был не прав? Какой я идиот? Вайолет, ты можешь меня выслушать?
Она замерла и навострила уши.
— Я не должен был уходить. Особенно после того, как ты… — Он затаил дыхание. — Мне не следовало оставлять тебя.
— Ты должен был, — прервала она его. — Как прошла встреча с сестрой?
Роман вздохнул:
— Я думаю, она тебе понравится. Она очень похожа на бабушку Джоан, но говорит с шотландским акцентом. Я расскажу о ней позже. Ты скоро с ней встретишься. — Он нахмурился. — Но то, как я бросил тебя… То, что я сказал… — Он закрыл глаза. — То, чего я не сказал…
На этот раз она ждала, не пытаясь облегчить ему задачу. Не убегая от глубины эмоций, которые бурлили между ними. Его глаза сверкнули, он посмотрел прямо на нее, и она поняла, что Роман готов к откровениям.
Вайолет вздрогнула, и он крепче обнял ее.
— Я всегда считал, что худший момент в моей жизни случился, когда я оказался в ловушке в той машине. Когда попытался позвать на помощь, а тот, кого я любил, пропал. Это было ужасно. — Он напрягся. — Я никому не доверял. Ни себе, ни собственному суждению. Я строил барьеры вокруг себя. Я не хотел чувствовать потерю так, как тогда… — Он погладил Вайолет по щеке. — Я потерял всех.
Она кивнула.
— Я снова и снова думал, что это происходит опять. Что я не просто позволял, а активно позволял этому случиться. — Он пожал плечами. — Я не привык говорить о личном. О том, что я чувствую. Но мне нужно поработать над этим. Иначе я поступлю несправедливо по отношению к тебе и нашему ребенку. — Он медленно провел рукой по ее животу. — Я не имею права требовать, чтобы ты читала мои мысли. Я должен говорить о своих чувствах, чтобы не потерять самое дорогое для меня сейчас.
— Ты не потеряешь ребенка. Я не уйду. Я не отниму его у тебя.
— Я не о ребенке. Я говорю о тебе. — Он выдохнул. — Ты призналась, что любишь меня.
— Да. — Она не собиралась это отрицать.
— Я боюсь, Вайолет. Мне страшно потерять и тебя, и ребенка. Потому что ты — лучшее, что есть в моей жизни. — Роман посмотрел на нее и беспомощно пожал плечами. — Ты самый искренний и заботливый человек, которого я знаю. Ты разговорчивая, добрая и красивая. И когда ты упала в мои объятия, выбрав меня, улыбнулась и рассказала мне свои секреты, я опешил. Ты была такой доверчивой. — Наверное, наивной?
— Нет, смелой. Ты открылась мне. — Он тряхнул головой. — Я никогда не встречал такого нежного и страстного человека. А потом я оттолкнул тебя. Прости. Я пытался забыть тебя после Хеллоуина, но не смог. Я должен был вернуться. А после ночи на День благодарения… — Он еще крепче обнял ее. — В поезде я старался сдерживаться, но у меня ничего не получилось. Я начал оттаивать. Прошлое причиняло боль, оно до сих пор болезненно. Но мысль о будущем без тебя… — Он медленно покачал головой. — Я хочу быть с тобой.
Он едва заметно улыбнулся:
— Я хочу засыпать в твоих объятиях и быть в твоем сердце. Я буду заниматься с тобой любовью каждую ночь до конца своей жизни.
Вайолет обняла его:
— Роман…
— Я тебя люблю.
