Гордость и предубеждение Джасмин Филд - Мелисса Натан

— Вы предлагаете людям их подвезти, чтобы всю дорогу игнорировать? — это прозвучало жестче, чем она в общем-то хотела.

Гарри промолчал.

— Мне расценивать это молчание как «да»?

На этот раз он ответил:

— А вы садитесь в машину, чтобы задавать вопросы?

— Конечно, — ответила она с улыбкой. — Я ведь журналистка.

— И с какой целью вы задаете мне вопросы?

— Конечно же, чтобы вас раскрутить. Хотя поздно, мы уже приехали. Вот мой дом. Номер семь. Некоторые считают, что это счастливое число.

Он не стал парковаться, а просто остановился недалеко от дома.

Только Джасмин собиралась выйти из машины, как вдруг Гарри спросил, не поворачиваясь к ней:

— Вам нравится наблюдать за людьми?

— Да. Я же говорю: я журналистка. Хотя вы тоже любите наблюдать за другими, — ответила она, щурясь от солнца и открывая дверцу машины.

— Да. Только потом я не описываю свои наблюдения в популярных журналах.

— Это я ради смеха. Никто и не относится к ним серьезно. К тому же не забывайте, это моя работа. Дешевый мир женского журнала.

— Я не забываю, — сказал Гарри серьезно. И посмотрел на нее. — А вы хорошо пишете.

Джасмин была так поражена, что не нашлась, что ответить. Если он читал ее публикации, то конечно же, прочитал и строчки, посвященные спектаклю и всем, кто в нем занят, включая и его самого. Джасмин написала там несколько милых теплых слов об Уиллсе, но что касается остальных, то всем от нее как следует досталось.

— Спасибо. — Представив себе, что Гарри читает «Ура!», она заулыбалась.

Он продолжал смотреть на нее.

— А вас никогда не беспокоит, что ваши критические замечания, какими бы остроумными и дружелюбными они ни были, могут оказаться неверными?

Джаз разозлилась. Могла бы и сразу догадаться, что за его комплиментом скрывается оскорбление.

— Нет, — отрезала она. — Никогда. И могу вас заверить, что я не все свои наблюдения выставляю на всеобщее обозрение, а только такие, за которые на меня не подадут в суд.

— Такое впечатление, что вы никогда не сомневаетесь в своих оценках.

— Не сомневаюсь. А вы считаете, что уверенность несвойственна женщине? — сказала она и, пока он ее не прервал, продолжила: — Но, как это ни грустно, мистер Ноубл, я обычно оказываюсь права. Лучше бы я почаще ошибалась.

— А ваши оценки всегда такие мрачные?

Джаз пожала плечами.

— В большинстве случаев — да. Я нахожу, что в мире очень мало приятных людей.

— Такой цинизм в таком юном создании, — сказал он с легкой усмешкой.

— О да. Чем больше я встречаю людей, тем больше мне нравится мой холодильник, — перефразировала Джаз известное высказывание.

— Мне кажется, вам нравится ненавидеть. Это позволяет вам ощущать себя выше других.

Ну уж, с нее хватит этого издевательства.

— Вы так полагаете? В отличие от тех, кому действительно дано быть выше других, таких как вы, например?

Гарри пожал плечами. В негодовании Джаз продолжала:

— На наших репетициях я познакомилась с человеком, у которого, видимо, совершенно другой взгляд на ваше естественное право на превосходство.

Сначала Гарри выглядел озадаченным, но затем, к большому удовольствию Джаз, кажется, понял и смутился. Джаз решила идти до конца. Поняв, что Гарри не намерен продолжать разговор, она взяла свою сумку, якобы собираясь уйти. Это сработало. Гарри откашлялся.

— Уильям Уитби умеет себя подать, — произнес он наконец. — Я не встречал еще женщины, которая могла бы сопротивляться его чарам.

— Уж не завидуете ли вы? — спокойно спросила Джаз.

— Тогда вы не знаете, что такое зависть, — сердито сказал он с плохо скрываемым презрением.

На это Джаз даже не стала отвечать.

— Если уж Уитби такой неотразимый, тогда, на мой взгляд, странно, что он до сих пор не сделал карьеры в Голливуде. У него ведь обширные связи и редкий талант. — Гарри явно стоило большого труда сдерживаться. Подумав, что она, возможно, зашла слишком далеко. Джаз сменила тему. — Так или иначе, — в пику собеседнику сказала она, — но вы-то ведь тоже уверены в правильности своих оценок?

— Только в том случае, если они основываются на объективных суждениях, — ответил Гарри.

— Понятно. Значит, у женщин быть не может объективных суждений?

— Я такого не говорил. Никогда не разделял и, надеюсь, не буду разделять людей по половому признаку.

— Как мило, — засмеялась Джаз. — Вы первый мужчина, из тех, кого я знаю, который придерживается таких взглядов.

— Полагаю, вы просто не даете им возможности это сказать, — парировал Гарри.

Джаз пришла в полное бешенство.

— Ну, что ж, конечно, во всем виновата я, а не мужчины. Спасибо, что открыли мне глаза, а то все эти годы я жила во мраке. Наверное, здорово быть таким совершенством, как вы!

— Мисс Филд, я не говорил, что я совершенство, — сказал Гарри, все больше раздражаясь. — Но хотелось бы думать, что проницательность и здравый смысл не самые большие мои пороки.

Джаз решила идти до конца.

— И вы с уверенностью можете утверждать, что в интересах своей карьеры ни разу не отозвались необъективно о ваших коллегах?

Гарри смотрел прямо перед собой:

— Надеюсь, я выше этого, — коротко ответил он.

— Видите ли, — продолжила Джаз, — поскольку вы имеете такое большое влияние на других, и к тому же так уверены в собственной непогрешимости, то ваше мнение о людях должно быть абсолютно непредвзятым. Согласны?

Гарри нахмурил лоб и затем вдумчиво ответил:

— Всегда важно хорошенько обосновать свое мнение. Что касается меня, то мое мнение о человеке, коль оно уже сложилось, редко меняется.

«Это же слова Дарси из пьесы!» — подумала Джаз. К удивлению обоих, они неожиданно улыбнулись, поймав себя на том, что непроизвольно думают и ведут себя подобно своим героям из пьесы. Гарри уже привык к этому: несколько лет назад, когда он играл Ричарда III, он и вправду испытывал боль в спине и чувствовал, что одна его нога действует хуже другой, но для Джаз это ощущение было в новинку — как будто кто-то завладел ее «я». Даже если этот кто-то — Лиззи Беннет. Джаз все равно было как-то не по себе.

— Самое главное, — продолжал Гарри, — а это знает каждый хороший журналист вроде вас — пользоваться проверенными источниками, а не… не, — он замолчал, подыскивая слова.

— А не источниками, которые вы лично не одобряете, — пришла ему на помощь Джаз.

— А не источниками, которые могут представить неверную картину, — закончил Гарри.

— Что ж, спасибо, что подвезли, — сказала Джаз. — Я узнала много интересного.