Переписать сюжет. Книга 1 - Мария Владимировна Архангельская

— У нас есть время, — Чжаньцюн немного помолчал. — Как твои уроки?

— Неплохо. Ученики стараются.

— Ты тоже навёрстываешь упущенное. Думаю, ещё до исхода осени ты сможешь полностью заниматься с ними самостоятельно.

— Хорошо бы, — пробормотал Линьсюань. Пласт знаний, который разворачивала перед ним своя-чужая память, казался неисчерпаемым, но он уже понял, как извлекать из неё нужное самостоятельно, пусть и опираясь на чужие уроки. Срабатывало почти всегда, а редкие промахи ему простят. В крайнем случае всегда можно переспросить. Единственное, где пробел в знаниях может иметь действительно критические последствия, это ночная охота. Злобному призраку или оборотню не скажешь «ой, ребята, я что-то позабыл, как эта печать складывается, давайте в следующий раз».

— Зайдёшь ко мне? — тем временем спросил Чжаньцюн.

— Почему бы и нет?

Однако мирно попить чаю им было не суждено. Стоило двум заклинателям подойти к развилке дорожек, одна из которых вела к дому главы, как с противоположной стороны раздался вопль:

— Учитель Хэн!!!

Заклинатели оглянулись. С дорожки, что вела к дому Линьсюаня, к ним со всех ног бежала девушка в белой одежде ученицы. Прищурившись, Линьсюань узнал в ней одну из своих подопечных.

— Гла… глава… — задыхающаяся ученица затормозила рядом и торопливо отвесила поклон. — Учитель…

— Что случилось, Ваньи?

— Там дашисюн… и другие… бьют И Гусуня!

Оставалось только переглянуться с Чжаньцюном и поспешить за Жунь Ваньи. И что этим парням наймётся, с досадой думал Линьсюань, быстро шагая за порывающейся перейти на бег ученицей. А, впрочем, что всегда неймётся мальчишкам? Помнится, и в классе Андрея был такой одинокий парень, который остальных мальчиков вечно раздражал по неведомой причине. Казалось бы, ну торчит в стороне нескладный школьник, уткнувшись в свою книжку, и пусть себе торчит, никому же не мешает, а что не играет и не гуляет со всеми, так то дело добровольное. Но нет, обязательно надо к нему прикопаться, а то чё он. Андрей, правда, к старшим классам в травле участие принимать перестал, но и заступаться за классного аутсайдера ни разу не пробовал. Иногда, когда он вспоминал об этом, становилось стыдно.

Между тем кривые дорожки привели вниз по склону куда-то на задворки хозяйственных построек. Сначала Линьсюань услышал голоса, а обогнув заросли молодого, ещё довольно чахлого бамбука, увидел их источник. К их приходу драка уже кончилась. На этот раз двухкратного превосходства Бай Цяо показалось мало — против невезучего И Гусуня вышли впятером. Теперь двое прижимали парня в сером к земле, ещё один обшаривал его одежду, а двое стояли рядом. Приближения Линьсюаня и Жунь Ваньи они, целиком захваченные процессом, не заметили.

— Отдай! — Гусунь безуспешно дёрнулся, когда ученик — Линьсюань узнал Пэй Лина — вытащил у него из-за пазухи сложенный лист бумаги.

— Заткнись, — Пэй Лин пнул его в бок и протянул добычу Бай Цяо.

— Уберите грязные лапы! Не отдашь — пожалеешь!

Однако сдавленное шипение побеждённого ни на кого впечатления не произвело. Бай Цяо нарочито неторопливо развернул бумагу, поднёс её к глазам, отодвинул, перевернул вверх ногами. Линьсюань медлил, невольно поддавшись любопытству, пританцовывавшая рядом девушка умоляюще поглядывала на него, но торопить не осмеливалась.

— Это что? — протянул Бай Цяо. — Это иероглифы? Или тут комаров давили?

Остальные понимающе заухмылялись.

— Ничего не понимаю, — старший ученик протянул бумагу Пэй Лину. — Ты можешь это прочесть?

— Не-а. Ничего не разберу.

— Вы внезапно разучились читать? — громко спросил Линьсюань, делая шаг вперёд. Оцепенение спало, и стало противно.

— Учитель… — ученики быстро обернулись и поклонились, пряча растерянность. Для этого им пришлось выпустить Гусуня, который тут же вскочил, красный и встрёпанный. Однако ему хватило самообладания тоже поклониться. Линьсюань шагнул вперёд, требовательно протягивая руку. Пэй Лин моргнул, но после того, как учитель грозно сказал «Ну?», сообразил и отдал бумажку. Линьсюань, не глядя, сунул её Гусуню, и тот забрал с неприличной поспешностью, почти выхватив из рук.

— Учитель… Этот ученик…

— Что? — Линьсюань прищурился на старшего из своих учеников, чувствуя, как его захватывает злость. — Опять что-то не так сказал или сделал? Бай Цяо, я тебя предупреждал, что шутки кончились и за следующее злоупотребление ты будешь наказан?

— Да, учитель…

— Ты забыл или не понял? Придётся, видимо, придать ясности твоим мыслям. Всем по десять, нет, двадцать палок. А тебе, как старшему ученику, тридцать.

Бай Цяо опустил глаза и поклонился. А вот на лицах остальных отразилось что-то, подозрительно похожее на облегчение. Похоже, какие-то жалкие два десятка ударов здесь особо тяжким наказанием не считались.

— И вы на неделю отстранены от занятий, — не меняя тона, добавил Линьсюань. — Вы все. Вместо уроков будете работать вместе с внешними учениками.

— Учитель!..

— Я сказал, а вы услышали. Сегодня же переговорю с наставником Ваном. А сейчас вон отсюда — и чтоб до истечения этой недели я вас не видел.

Учеников сдуло ветром — всех, кроме И Гусуня и Жунь Ваньи. Впрочем, Гусунь, судя по всему, тоже был отнюдь не прочь смыться — но не осмелился. Видимо, полагал, что у мастера Хэна ещё остались к нему вопросы, и не ошибся.

— Что это они к тебе привязались?

Да, бывают аутсайдеры, которые притягивают неприятности одним своим видом, вот только Гусунь на них никак не походил. Ничего виктимного в нём не было, наоборот, лидерские качества уже должны были проявиться, как говорят, во все поля. Собственно, именно это оригинального Хэн Линьсюаня и раздражало: независимость и популярность среди сверстников какого-то жалкого внешнего ученика. Ну а Бай Цяо тянулся за учителем… может, просто по инерции продолжает задирать — трудно сразу уразуметь, что правила игры изменились кардинально.

— Боюсь, что это вина недостойной ученицы, учитель, — подала вдруг голос Ваньи, как раз когда Линьсюань сообразил, что пауза затягивается.

— А ты-то тут при чём?

— Ну… — девушка переступила с ноги на ногу и покосилась на хмурого Гусуня. — Мы… Я… Шисюну Баю не нравится, что мы с И-сюном проводим время вместе. Я помогаю И-сюну заниматься, а шисюн против…

Ага, значит, когда-то самое первое предположение оказалось верным, и здесь действительно дела сердечные. Судя по тому, как оба старательно изучают землю под ногами, совместные занятия идут по определённому сценарию. Остаётся надеяться, что хотя бы до попыток парного совершенствования ещё не дошло. А Бай Цяо и остальные? Дело в ревности, или им просто не нравится, что жаба решила отведать лебединого мяса, иными словами, внешний ученик сомнительного происхождения замахнулся на «нашу девочку»? Впрочем, какая, в сущности, разница.

— Что ж, не буду вам запрещать ваши занятия, хочу только напомнить о необходимости держать себя в руках. Полагаюсь на ваше здравомыслие, —