Поезд следует в ад - Виктория Борисова

Почему-то это было так страшно, что Игорь чуть закричал. Он набрал воздуха в грудь… И снова очутился в той же комнате, сидящим у стола в глубоком

— Я согласен, — повторил он твердо.

Шарль де Виль чуть искоса посмотрел на него.

— А вам не страшно? — зачем-то спросил он. Игорь покачал головой и честно ответил:

— Нет.

Потом подумал немного и добавил:

— В аду я уже был.

Он вспомнил, как во время боя в горах духи загнали целый взвод в неглубокое ущелье и принялись лупить из градобойных орудий прямо поверх голов. И головы у пацанов лопались, как перезрелые арбузы, взрывались прямо. Как сам жив остался — уму непостижимо.

Да и потом… Много было всякого. Так что если разобраться — терять ему нечего.

Бумага была толстая, глянцевая, почти как картон. И текст написан чудно — убористо, с завитушками. Почему-то прочитать его было сложно — слова вроде бы понятные все, а смысл никак не ухватить. Игорь сначала попытался, но потом махнул рукой на это дело. Какая на фиг разница? Авторучка с золотым пером показалась ему очень тяжелой. Он поставил какую-то кривулю вместо подписи и хотел было поднять глаза от бумаги на своего странного собеседника — но не увидел его.

Все вокруг снова стало тусклым, размытым, потом исчезло куда-то.

Анна чуть не плакала. Ей казалось, что она идет уже очень давно, а эта странная улица, на которой она оказалась неведомо как, все не кончается и не кончается… Она устала, да еще и ноги опять разболелись. Ну зачем только надела туфли на высоких каблуках! Думала идет ненадолго, туда и обратно, а вот оно как вышло!

— А на фига ты их вообще носишь?Для чего?

Анна застыла на месте, так неожиданно прозвучал этот бесцеремонный вопрос. На всякий случай оглянулась по сторонам — вокруг никого. Она еще отметила про себя, что голос был очень красивый — низкий, женственный, с богатыми модуляциями. Может быть, немного циничный… Голос женщины, которая много жила и многое видела, ничего не боится, никому не верит — и все-таки сохранила способность наслаждаться жизнью. Анна попыталась представить себе, как могла бы выглядеть такая женщина. Наверное, у нее высокие скулы и чуть раскосые зеленые глаза, темные волосы, длинные, чуткие пальцы, насмешливая улыбка — и горькая складка в углах чувственного, даже хищного рта. На миг Анна увидела это лицо, как живое…

Что за глупости лезут в голову! Ей даже стыдно стало немного. Видение сразу исчезло. Анна зачем-то сняла очки, чистым носовым платком протерла стекла и торопливо пошла дальше, как будто спешила миновать это место.

Черт бы побрал эти туфли! И в самом деле — зачем только женщины мучаются на таких шатких подпорках? Точнее — зачем она сама на них мучается? Потому что хочет стать красивее? Или потому что так принято? Или… она сама не знает почему?

Анна беспомощно посмотрела по сторонам. Улица казалась бесконечной. И эти дома, полуразрушенные, нежилые, навевали тоску и ужас. Она слышала где-то, что в таких домах ищут укрытия бомжи и преступники. А что, если сейчас кто-нибудь выйдет? И нападет на нее? Анна почувствовала себя такой одинокой, беспомощной и испуганной, как маленькая девочка, которая заблудилась и оказалась в чужом, незнакомом и опасном месте.

— Кончай паниковать.Тебе уже не пять лет, забыла? Взять у тебя все равно нечего, так что успокойся.

Голос снова звучал у нее в голове, но на этот раз даже как-то легче стало. Как будто уже не одна. Ну… не совсем одна.

А это что такое? На стене одного из домов Анна заметила ржавую, облупившуюся табличку. Она изо всех сил сощурила близорукие глаза, пытаясь разглядеть, что там написано. Какой-то переулок… Пехов, что ли? Нет, Пыхов, точно, Пыхов переулок. Где-то она слышала это название совсем недавно!

Анна вспомнила вчерашний вечер, когда она сначала ревела в ванной, а потом сидела на полу в кухне с газетой в руках. Она почувствовала, что начинает злиться — ведь именно из-за этой газеты оказалась в таком идиотском положении! Вот оно, объявление, в сумочке, аккуратно вырезанное и заполненное, а она стоит непонятно где, посреди этой странной, мертвой улицы только потому, что хотела опубликовать его в следующем номере.

— При чем здесь газета? Это ты заблудилась, а не она. Лучше успокойся и думай, если не хочешь поселиться здесь навсегда.

А ведь и правда! Там было еще объявление психолога, такое смешное… «Счастье оптом и в розницу»! Оно случайно попалось ей на глаза, когда она рассыпала газетные страницы по полу. Ведь даже обратиться хотела…

А почему бы и нет? Раз уж все равно забрела сюда.

— Да, подружка, похоже, ты пришла прямо по адресу. Очень кстати. Может быть, даже слишком кстати. Тебе так не кажется?

— Не мешай мне, пожалуйста, — зачем-то вслух сказала Анна навязчивому голосу и шагнула к массивной железной двери. В крайнем случае она просто узнает что к чему, спросит дорогу и уйдет. Денег у нее, конечно, нет, но ведь за спрос не платят, не так ли?

Дверь была не заперта. Как только Анна слегка толкнула ее, она открылась сразу же, легко и беззвучно. Оказавшись в аккуратном и безликом офисном помещении, она слегка растерялась. Очки почему-то запотели, и Анна принялась шарить по сумочке в поисках носового платка. Где-то он был здесь, точно был!

— Добрый день!

Анна резко обернулась и от неожиданности даже выпустила очки из рук и уронила сумочку. Ключи, пудреница, кошелек, монеты и прочие мелочи рассыпались и покатились по полу во все стороны. Ой, как неудобно получилось! Анна почувствовала, что краснеет до самых корней волос. Без очков она почти ничего не видела — так, размытые пятна вместо окружающих предметов. Просто ежик в тумане… Опустившись на корточки, она попыталась собрать свои вещи, но только беспомощно шарила руками по полу. Где же очки? Неужели разбились?

— Простите, я, кажется, напугал вас? Приношу свои искренние извинения. Позвольте вам помочь.

Вежливый мужской голос где-то у нее над головой звучал мягко, сочувственно. Анна даже успокоилась немного. Потом очки каким-то образом снова оказались у нее в руках. Кажется, целы, даже не треснули нигде! Анна поспешила надеть их снова и увидела склонившегося над ней невысокого полноватого мужчину в темно-сером костюме. Смущенно улыбаясь, он протягивал ей ее сумочку:

— Бога ради, извините мою неловкость! Вот, возьмите, пожалуйста. Давайте пройдем в кабинет — не беседовать же нам в коридоре.

Он галантно подал ей руку, чтобы помочь подняться. В его голосе было столько теплоты, а улыбка казалась такой искренней и располагающей! Анна и оглянуться не успела, как оказалась в просторном и светлом помещении с белыми стенами и строгой офисной мебелью. Анна где-то слышала, что в кабинете психоаналитика обязательно стоит кушетка, на которую должен ложиться пациент, но здесь не было ничего похожего. Только кресло, в котором она сидела сейчас — большое, удобное кожаное кресло. На стенах висели какие-то дипломы в рамочках. Анна по близорукости не могла прочитать, да и написано вроде бы не по-русски, но все же… Бумаги внушали ей уважение. Видно, что человек серьезный, а не шарлатан какой-нибудь!