История Второй мировой войны. Крушение - Курт Типпельскирх

После отчаянной двухдневной борьбы командование армии вынуждено было доложить, что людские ресурсы армии находятся на грани полного истощения, что заслон южнее Гомеля прорван и армия не располагает силами, с помощью которых можно было бы остановить прорвавшиеся русские войска и закрыть образовавшиеся бреши. Хотя в последующие дни русские почти беспрепятственно продвигались западнее Днепра в направлении Речицы, а южнее Гомеля их продвижение сдерживалось лишь незначительными силами, Гитлер запретил эвакуацию Гомеля, ссылаясь на то, что потеря этого города вызовет еще более нежелательную реакцию мирового общественного мнения, чем сдача в сентябре Смоленска. Противник, продвигавшийся западнее Днепра, устремился еще дальше на запад и грозил теперь захватить северо-восточнее Мозыря железнодорожный узел Калинковичи, через который осуществлялось снабжение 2-й армии. Ее правый фланг, хотя и отрезанный от левого глубоко вбитым русским клином, пока все еще находился в междуречье Припяти и Днепра. Связь с отброшенной к Коростеню 4-й танковой армией была давно потеряна. Противник был уже на подступах к Овручу. В итоге войскам правого фланга 2-й армии пришлось с боями прокладывать себе путь в северо-западном направлении с тем, чтобы юго-восточнее Мозыря вновь соединиться с главными силами армии, которая в центре была отброшена к железной дороге Речица — Мозырь. 17 ноября пала Речица, и левый фланг 2-й армии в районе Гомеля был отрезан. Войска этого фланга пришлось переподчинить 9-й армии. Командующему группой армий «Центр» и начальнику генерального штаба сухопутных войск, несмотря на все их усилия, так и не удалось добиться согласия Гитлера на эвакуацию выгибавшегося теперь далеко на восток и поглощавшего много сил выступа в районе Гомеля, где немецкие войска к тому же подвергались опасности окружения. Лишь после того как противник, продвигаясь вдоль Березины, 23 ноября перерезал железнодорожную линию Мозырь — Жлобин и обнаружилось полное отсутствие сил, необходимых для того, чтобы прикрыть прорванный между Гомелем и районом южнее Жлобина глубокий открытый фланг 9-й армии и восстановить связь с оттянутой на запад 2-й армией, была — увы, слишком поздно — разрешена эвакуация Гомеля, который русские и заняли 26 ноября. Тем временем исключительно критическая обстановка сложилась также на левом фланге 9-й армии, где противник в районе Пропойска внезапно вклинился на двадцатикилометровом фронте в немецкую оборону и продвинулся на 10 км. Русские бросили часть своих сил в северо-западном направлении, на Могилев, а часть — на юго-запад, в направлении на Рогачев, с явным намерением ударом на Могилев охватить правый фланг 4-й армии, а ударом в направлении на Рогачев отрезать 9-ю армию от Днепра. В многодневных, крайне напряженных боях наступление на Могилев удалось задержать, а затем окончательно остановить на рубеже Чаусы, Быхов. Удар в направлении на Рогачев 9-я армия сдерживала до тех пор, пока не были осуществлены эвакуация Гомелевского выступа и отвод войск за Днепр на участке между Жлобином, Рогачевом. После того как в середине декабря это выпрямление линии фронта было завершено, армия наконец смогла высвободить достаточное количество сил, чтобы, используя прибывшую из Италии танковую дивизию, ударом с плаццарма на реке Березина южнее Бобруйска в направлении на Мозырь закрыть брешь на стыке со 2-й армией. Таким путем к концу года после ряда исключительно критических недель, в течение которых войска напрягали буквально последние силы, удалось организовать сносную оборону. Со своей стороны, командование не оставило без внимания непрерывные настойчивые просьбы всех инстанций о том, чтобы восполнить понесенные войсками потери.

Так как правый фланг 2-й армии теперь находился примерно в 30 км южнее Мозыря, на стыке с группой армий «Юг» оставалась открытой брешь шириной 100 км, вызывавшая тем большие опасения, что к тому времени наступила глубокая зима и район Припятских болот перестал быть непроходимым, особенно для русских.

На центральном участке фронта группы армий «Центр» противник с начала октября лишь от случая к случаю предпринимал сковывающие удары, которые, как правило, удавалось отражать, благодаря чему немецкие войска удержали свои позиции между Чаусами и Ленино. Зато по обе стороны автострады на участке Смоленск — Орша русские четырежды — в конце октября, начале ноября, конце ноября и начале декабря — начинали крупное наступление, безуспешно пытаясь опрокинуть левый фланг 4-й армии и прорваться к Орше. Все эти наступательные операции, длившиеся до семи дней каждая и осуществлявшиеся многократно превосходящими силами с применением огромного количества артиллерии, успеха не имели, 4-я армия, напрягая все свои силы, всякий раз останавливала противника, и хотя при этом немецкие войска несколько отходили назад, но наносили наступающим тяжелые потери. Войска 3-го Белорусского фронта выходили из каждого такого сражения настолько потрепанными, что лишь после основательного отдыха и восполнения понесенных крупных потерь были в состоянии предпринимать очередную безуспешную попытку. После четвертой попытки русские вынуждены были отказаться от намерения прорвать немецкую оборону на этом участке фронта. Испытанные дивизии 4-й армии, которыми умело и энергично командовал генерал-полковник Хейнрици, вынесли из этих боев чувство полного превосходства над своим противником.

Гораздо хуже сложилась в начале октября обстановка для оборонявшейся севернее 3-й танковой армии генерал-полковника Рейнгардта. Войска 1-го Прибалтийского фронта внезапным ударом прорвали 6 октября восточнее Невеля левый фланг этой армии и правый фланг соседней 16-й армии из состава группы армий «Север». Русским удалось отразить все попытки немцев закрыть образовавшуюся брешь, вследствие чего смежные фланги обеих немецких армий пришлось отвести назад.

Противник ввел в прорыв крупные силы, расширив его во всех направлениях. Эта брешь превратилась в кровоточащую рану на стыке обеих групп армий. В южном направлении русские продвинулись до района Городка и Дретуни, и поэтому

3-й танковой армии пришлось не только отражать натиск противника с востока, но и постепенно создавать оборону фронтом на север, а впоследствии и на запад. Стык с 16-й армией обеспечивали слабые охранные и полицейские части. Гитлер упрямо отклонял все предложения командования обеих армий о том, чтобы оттянуть охваченные противником фланги назад и укрепить высвободившимися таким образом силами участок фронта перед выступом, который образовался в результате наступления русских. Он все еще продолжал упорствовать в требовании отрезать вклинившегося противника ударами с севера и юга в общем направлении на Невель. Однако войска обеих групп армий были настолько скованы на остальных участках, что, несмотря на неоднократные попытки, им ни разу не удавалось сконцентрировать достаточно сил одновременно севернее и южнее Невеля. Атаки же, предпринимавшиеся недостаточными силами, терпели неудачи. К счастью, русские, очевидно, тоже были довольно сильно связаны на остальных фронтах, так как до поры до времени не стремились предпринимать дальнейшего наступления из района Невеля, чтобы добиться оперативных успехов, довольствуясь постепенным оттеснением слабого немецкого прикрытия севернее рубежа Городок, Полоцк все дальше на юг с целью создать угрозу жизненно важной коммуникации 3-й танковой армии — шоссейной дороге Витебск — Полоцк. Когда давление в районе Полоцка стало слишком сильным, командование группы армий для обеспечения западного фланга 3-й танковой армии, над которым нависли русские войска, ввело в бой единственное оставшееся резервное соединение — танковую дивизию численностью в 500 человек и 20 танков, благодаря чему местами удалось несколько ослабить нажим противника. Тем не менее охваченный левый фланг 3-й танковой армии все еще оставался в районе южнее Невеля. Просьба разрешить отход ввиду необходимости создать резервы вновь была отклонена, так как Гитлер по-прежнему упорно настаивал на наступлении на Невель. По его мнению, 3-й танковой армии надлежало удерживать свои позиции до последнего человека и создать тем самым предпосылки для уничтожения противника, которое должно было быть осуществлено все время откладывавшимся наступлением группы армий «Север». Вследствие этого войска левого фланга 3-й танковой армии продолжали оставаться в безнадежном положении, видя, как противник без каких-либо помех готовится к их уничтожению, и напрасно надеясь на наступление группы армий «Север»: у нее не было для этого сил. 13 декабря русские одновременно с трех направлений — востока, севера и северо-запада — перешли в наступление против 3-й танковой армии. Через два дня левофланговая дивизия армии была отрезана и получила приказ пробиваться к своим войскам. Эта дивизия, насчитывавшая 4750 человек, в том числе 1000 раненых, прорвала кольцо окружения, бросив, однако, все тяжелое оружие, артиллерийскую технику семи артдивизионов и все транспортные средства. Без всякой на то необходимости оставалась она на своих позициях и, не принеся никакой пользы, попала в окружение. В результате от дивизии остались жалкие остатки, совершенно небоеспособные. Это был еще один пример в бесконечной цепи жертв и потерь, явившихся следствием гитлеровских приказов «держаться во что бы то ни стало». Теперь русские продвигались на Витебск и к ведущей к нему с запада шоссейной дороге. Части 3-й танковой армии в этом районе были оттеснены, хотя вокруг Витебска им удалось удержать плацдарм на северном берегу Западной Двины и не допустить прорыва русских.