Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё - Татьяна Тэя

Умом понимая, что подруги правы, я всё же не могла бороться с подступающими слезами. Мне было обидно и больно. И виноват в этом был Калеб. Ведь именно после его поступка моя жизнь превратилась в настоящую карусель ужасов. Если бы он сдержался и не сделал того, что сделал, всё было бы по-прежнему. Да, пусть моя жизнь была похожа на болото, но меня оно вполне устраивало. Я не любила перемен. Для меня они обычно означали лишь одно — новые неприятности.

— Мне надо в туалет, я сейчас, — вырвавшись из рук девочек, уткнувшись расплывающимся от слёз взглядом себе под ноги, я свернула в боковой коридор и, промчавшись несколько метров, завернула за угол к женскому туалету.

За углом, словно страж на карауле, несла вахту Пэгги. Уперев кулачки в бока, она взирала на меня. Интересно, почему она выбрала излюбленном местом своей дислокации подступы к сортиру? Рассчитывает на повторное везение? Но дело в том, что я не собиралась с ней разговаривать.

Пэгги выдала в атмосферу своё стандартное:

— Сучка!

А я развернулась и понеслась обратно к друзьям, от которых так опрометчиво сбежала.

Нет, пора было завязывать с моей изоляцией. И, наверное, стоило позвонить Фионе. Разговор с ней всегда настраивал меня на позитивный лад.

Прибавив ходу, я неслась к моим друзьям на всех порах.

Это была не школа, а рассадник стерв какой-то. И каждая жаждала моей крови. Или моего бывшего парня… или моего бывшего друга…

И когда только я успела заиметь себе столько врагов?

Молочный коктейль, однако, не принёс мне желаемого удовлетворения. Всё вроде было, как и прежде, но я никак не могла сосредоточиться на наших привычных разговорах. Мэри как всегда включала ботаника, Джессика трепалась о шмотках и вставляла в свою речь бог весть знает, из какой энциклопедии почерпнутые словечки. Майкл откровенно засыпал под её трёп. Таня плавала в мечтах и то и дело посматривала на вход в кафе, словно бы ждала кого-то. Я подсчитывала количество красных кафельных плиток на стене в противовес чёрным, неторопливо потягивая клубничный коктейль через трубочку.

Джессика пила свой ванильный прямо из стакана. В одном из номеров горячо обожаемого ей «Космо» она вычитала, что морщинки вокруг рта преждевременно образуются у любителей тянуть напитки через трубочку. И вот с тех пор трубочки прекратили для неё своё существование.

Джесс сделала последний глоток и, отставив стакан в сторону, посмотрела на нас. Майкл, взяв салфетку, нежно и полюбовному стёр молочные усы, образовавшиеся над её верхней губой. Поняв, что улыбаюсь, я отвела взгляд.

И почему эти двое до сих пор не вместе? Ну, было у них что-то, пережили они это. А дальше? Их взаимная нежность иногда переходила разумные грани.

После этого мои мысли плавно переместились к Честеру и к тем граням, которые нарушили мы.

* * *

Толкнув загруженную почти до верха тележку с продуктами, я завернула в отдел с соками, расставленными в алфавитном порядке и сугубо по сортам. Грэг уже несколько дней пропадал на нескончаемых дежурствах, но сегодня вечером, вроде как, должен был, наконец, приехать домой не только для того, чтобы отоспаться. Поэтому мне хотелось порадовать его каким-нибудь вкусным ужином. Наверняка, ему уже до чёртиков надоели пончики с дурно сваренной болотной жижей, которую у них в участке именовали кофе.

Как-то раз придя к отцу на работу, я на собственном опыте оценила возможности их кофе-машины, стоящей в закутке, который они горделиво называли кухней. Помню, потом я долго и упорно полоскала рот над раковиной в туалете, пытаясь избавиться от поистине феерического вкуса. Но, надо признать, эта дрянь действительно бодрила. Правда, иногда кофе-машина отказывалась работать как надобно, и вместо жидкого разведённого напитка выдавала какую-то густую бурду, которую прежде чем проглотить, стоило хотя бы немножко разжевать.

Моя тележка сама по себе остановилась возле бутылок с виноградным соком, а руки так же бессознательно потянулись к полкам. Но я тут же отдёрнула их обратно. К чему покупать любимый сок Честера, если он теперь не приходил ко мне домой? Сама я предпочитала вишневый и апельсиновый, виноградный казался мне слишком сладким. Я толкнула тележку и покатила дальше.

Прошло пять дней с момента нашего последнего рандеву в библиотеке. Больше он не предпринимал попыток приблизиться, дотронуться или даже заговорить со мной. Обычно просто кивал издалека, давая понять, что замечает. Правда, с его лица так и не сходило то всезнающее выражение. Это настораживало. Он словно бы ждал чего-то от меня. А я его ожиданий не оправдывала.

Калеб тоже ждал.

Каждое утро неизменный серебристый джип неизменно стоял на неизменно заснеженной дороге возле моего дома, и каждое утро я, игнорируя его присутствие, выходила и садилась в свою старую хонду, чтобы отправиться на занятия.

Это уже даже начинало как-то раздражать меня.

Калеб не понимал или не хотел понимать. Но и разговоров он больше не заводил, считая себя не менее пострадавшей стороной. Зная его, я могла примерно понять, о чём он думал. После того как ему стало известно о моей "измене", он решил дать мне время опомниться. По его мнению, одним прекрасным утром, когда вся блажь о нашем расставании выветрится из моей головы, я соскользну с крыльца в его объятья, и мы начнём всё сначала, словно бы и не было нашей размолвки. Правда, не знаю, применимо ли к произошедшему слово "размолвка". Скорее, я назвала бы это полным "крахом".

Так что Калеб выжидал. Честер, видимо, тоже выжидал.

А я чувствовала себя отвратительно, как никогда прежде.

Я вздохнула и развернула список, который написала себе со вчерашнего вечера. Грэг избегал магазинов как чумы, так что, как только я подросла до сознательного возраста, подходящего для самостоятельного похода в супермаркет, он без лишних угрызений совести перепоручил мне эту почетную обязанность. Нередко Честер составлял мне компанию. Тогда походы за продуктами превращались в настоящее шоу. С ним всегда было весело. И наши дурачества сводились не только к взаимному катанию на тележках.

А ещё он всегда скрупулезно выбирал продукты, обращая внимание на качество, состав и дату изготовления, тогда как я могла кидать в корзинку всё без разбора.

Я погрузилась в воспоминания до такой степени, что для меня стало полной неожиданность, когда на ручку моей тележки, по обеим сторонам от меня опустились ладони, а спина прижалась к крепкой мужской груди. Ох! Эти руки были мне знакомы.

— Честер… — выдохнула я, пытаясь отстраниться от него, но он не позволял мне