ЛЕС. Части 1-2-3 - Игорь Хорс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У нас земля очень плодородная, — сказал Митька. — Корнеплоды мы собираем с одного участка по три урожая. У каждого под домом, кстати, и у тебя тоже, вырыт огромный подвал для хранения этих продуктов. Там постоянно поддерживаемая температура — и зимой, и летом. Конечно, есть и общие амбары, и склады для хранения непортящихся продуктов.
— А где вы выгуливаете тех же коров, если пастбища за забором у вас нет?
— Так очень просто, — ответил Митька. — Если ты еще не заметил, трава у нас растет очень быстро. То, что коровы съедают за день — к утру снова вырастает.
— А, — догадался я. — Это как раз объясняет, почему я не узнал тропинку, по которой я первый раз шел, когда меня нашли!
— Вот именно. Еще один пример. Ты же знаешь, что у нас есть второй выход из общины.
— Ну да, заметил в первый же день.
— Этот выход ведет к Большой реке. Там мы ставим сети и ловим рыбу. Идти до реки недалеко, шагов триста. Но каждый раз, когда рыбаки идут пополнять запас — а это бывает два раза в десятину…
— То есть каждые пять дней, — вставил я, вспомнив их необычный календарь.
— Ну да, каждые пять дней у нас проводится рыбный день. Это не значит, конечно, что прямо все в этот день едят только рыбу. Кто не хочет, тот не ест.
— А если кто-то захочет рыбки в другой день?
— Да пожалуйста — иди и на удочку лови, сколько хочешь. У нас ведь и кошек много, которые рыбу любят. Только на рыбалку по одному не ходят, нельзя. Вообще, за общиной не меньше, чем по два выходить разрешено.
— Подожди, — вспомнил я. — А когда меня нашли, я же, так понял, что один вышел?
— Да ты, ну, в смысле, Никифор, всегда был бунтовщиком. Просто сбегал из общины.
— И что, меня, в смысле, Никифора, никто за это не наказывал? Это же серьезное нарушение, как я понимаю, угроза безопасности всей общины!
Митька обернулся, изумленно на меня посмотрел.
— Какая угроза? Только если тебе, одному. А община за тебя, за твои выходки не отвечает! Для нас общее важнее частного.
— Ну да, иди, кто хочет на свой страх и риск.
— Никифор в этом смысле был очень осторожным. Он знал Лес, как никто из нас! Знал, где какая опасность может подстерегать, какие растения опасны, где Лес может ловушки расставить, когда гон проходит у лосей или зайцев, когда медведь-шатун зимой может бродить рядом. Короче, он был настоящим лесником, почти лешим.
— Опять ты про леших! — усмехнулся я. — Нет таких животных, это все выдумки, народный фольклор!
В свою очередь, Митька тоже усмехнулся.
— Выдумки, как же! Самые они и есть настоящие! Вот когда встретишь в Лесу такого — не удивляйся! Я тебя предупреждал!
Я ничего не сказал. Пусть пока каждый при своем останется. Никифор, возможно, всех тут в округе уже повидал, даже этих сказочных леших, но я, пока собственными глазами не увижу — ни за что не поверю!
Тем временем мы вышли к маленькой быстрой речушке. По крутому бережку съехали к самой воде, придерживаясь за свисающие ветви ивы. Река была такой ширины и глубины, что не представлялось возможным ни перепрыгнуть, ни пройти вброд не замочившись по пояс. А лично мне мокнуть ну никак не хотелось. Я, можно сказать, только-только вошел во вкус, пристроился к темпу, уже не потел, даже к маске-сетке привык, не замечал ее на своем лице.
— Что делать будем, Сусанин? — спросил я.
— Кто? — вскинул на меня брови Митька.
— Да, не важно, был такой один, тоже по лесу все ходил, водил…
— И что?
— Ну, и заблудились они!
Митька махнул на меня рукой. Мол, опять свои штучки-юмор непонятный.
— Что тут думать, — сказал он. — Надо какое-то бревно искать. Шагов пять-шесть.
— То есть метра четыре, — уточнил я. И вдруг вспомнил. — У меня же суперсила есть, Митька!
Он посмотрел на меня с сомнением, ожидая очередной шутки.
— И что? — осторожно спросил он.
— Как что! Давай я тебя сначала переброшу, а потом сам — оп, и перепрыгну! Плёвое дело!
Митька состроил такую гримасу, будто я и на самом деле не очень хорошую идею высказал.
— Это же быстрее будет, — стоял я на своем. — Пока ты свое бревно найдешь!
— Так вон же оно! — почти сразу воскликнул Митька. И показал на это самое бревно.
Я проследил за его взглядом, оценил это «бревно» и понял, что Митька решил пошутить в ответ.
Но тот уже карабкался по склону к этому бревну. Я наблюдал за его действиями. Стало очень интересно, как он собирается на «этом» переходить реку. Но тот упорно лез к своей цели, оскальзываясь на мокром грунте, обрывая толстые, но рыхлые стебли травы, повисая задницей чуть не до самой воды на гибких ветках ивы. Наконец, он ухватил за конец это «бревно», потянул на себя и, обхватив его второй рукой, радостно возвестил:
— Вот! Можно и по одной пройти, но лучше бы вторую такую найти!
Он держал в руке длинную почти прямую палку как раз метра четыре длиной. Но толщина ее была с запястье.
— Ну, ладно, — сказал я, удобно устроившись на кочке. — Шутка удалась, но затянулась.
— Это почему? — искренне удивился Митька.
— Потому что это не бревно, а палка! — мне даже странно было объяснять ему такие очевидные вещи. — Ты под своим весом если не сломаешь ее, то уж точно она прогнется! Смысл какой? Или ты хочешь таких еще нарыть штук двадцать, чтобы мостик соорудить?
Митька засмеялся. Даже нет, заржал, как сивый мерин. Даже птиц вокруг распугал.
— Это железное дерево! — провозгласил он. — Оно не гнется!
— Что? — не понял я.
— А то, что и твое копье из такого же дерева сделано! Только для нас оно не подходит сейчас, короткое.
Он подошел ко мне, воткнул один конец палки в берег, второй пристроил на соседний со мной сырой пень. Потом встал прямо на середину и даже попрыгал. Палка только самую малость прогнулась под его весом. А он, при своей тщедушности, весил все равно не меньше семидесяти кило. Я даже не поверил своим глазам. Разве может дерево обладать прочностью стальной трубы? Встал, отодвинул Митьку и, так же как
