План Б. - Вадим Николаевич Демидов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаете, чем отличается чум от яранги? Если не вдаваться в подробности, то чум это большой шалаш накрытый шкурами, а яранга это более сложное сооружение, напоминающую юрту, такой круглый домик из шкур с конусной крышей. К чему я это? Просто, чтобы вы не удивлялись, когда я скажу, что в яранге находилось человек пятьдесят. Если не больше, как-то времени не было считать точно. Чем они там занимались, я не в курсе. Но зато, когда вошёл Сталин, то все, опять-таки, его узнали. И, ясен пень, впали в ступор.
Спрашивается, нафига я занимаюсь магией, если человек, просто, одним своим видом действует на людей, как моё самое, секретное заклинание из разряда разрешённых? Вот и я не знаю. Ладно, сейчас не об этом.
Пока Сталин толкал речь, о роли малых народов в построении коммунизма, я занялся обеспечением безопасности. Для начала, не повышая голоса, наехал на шамана. Чтобы он отправил несколько самых лучших охотников, на патрулирование окрестностей. Ну, на фик, мне только какого-нибудь белого медведя, сошедшего с ума не хватало, для полного счастья или сбежавшего зэка. Да, мало ли, что может случиться. Тут, чего только не понапридумываешь в такой ситуации. Заодно, тонко намекнул, на праздничный ужин с народными плясками и песнопениями. Шаман обещал подумать. Вот и славно.
Пока суть да дело, я начал в ускоренном режиме соображать, как мне изготовить, хотя бы парочку именных, защитных амулетов, для Сталина. А что? Надо подстраховаться, иначе зачем, я спасал этого человека? В голову ничего не приходило. Пришлось, опять напрягать самого занятого человека, то есть шамана. Который, узнав о предстоящей задаче, забил на всё остальное большой болт и куда-то испарился. Фик с ним, надо порядок какой никакой навести, а то скоро помрём тут с голоду, вместе со Сталиным.
Пришлось протиснуться через плотно стоявших слушателей и подобраться, почти вплотную к Виссарионычу. Тот не сразу, но заметил меня. Ага, попробуй не заметить двухметрового, нестандартного чукчу с русской физиономией. Который, к тому же, перекрыл весь обзор низкорослым, местным жителям.
Сталин прервался, а я, не будь тормозом, этим воспользовался. Подкатил к нему напрямую и сказал, не обращая ни на кого внимания:
— Надо бы прерваться, ненадолго. — в полголоса проговорил я, — вам, после лечения, требуется хорошо поесть и отдохнуть. Иначе, все мои труды будут напрасны.
— Ну, раз надо, значит надо. — со вздохом сожаления, согласился Сталин. — всегда можно будет продолжить. Ведь так?
— Конечно. Немного отдохнём, перекусим, обсудим наши дела, — пришлось подмигнуть, намекая на приватную беседу, — а потом, можно и продолжить. Народ здесь любопытный и любит послушать умных людей. К тому же, надо уважить хозяев, они праздничный стол готовят.
— Ну и хорошо! — улыбнулся в усы Виссарионыч.
Пока я искал место, где прислонить свою пятую точку. Сталин, сорвав кучу аплодисментов, закончил своё выступление. Народ тут же рассосался по своим делам. А у нас, наконец-то, образовалось время для серьёзного разговора. Мой подопечный сверкая глазами, от переполнявших его эмоций, предложил выйти на свежий воздух. Что поделать, организм человека так устроен, иногда надо освобождать его от всякого лишнего.
Наконец, мы с Виссарионычем расположились за низким столом, друг напротив друга. Я выложил на стол деликатесы, что взял в Москве. Как знал, что пригодится, ведь брал-то, с далеко идущими планами. Первый голод утоляли без разговоров, стремясь побыстрее почувствовать сытость, а уж потом можно и разговоры разговаривать. Сталин предпочитал, различные виды колбас, в отличие от меня. Я сосредоточился, на трёх видах сала и простом чёрном хлебе, а также дольках лука и чеснока. Консервы открывать не стал и так нормально. Сейчас, ещё и местные работяги чего-нибудь принесут. Я их знаю.
Первый начал спрашивать, конечно же товарищ Иванов. Как раз, когда я достал парочку бутылок «Ситро» и открыв поставил на стол. Вопрос не был неожиданным, даже можно сказать, что я его ждал. Сталин спросил просто:
— Кто ты?
Я ненадолго задумался, но всё-таки решился и начал свой рассказ:
— Я Император Антарктиды! Но, до того как я им стал, произошло много чего…
Нашу беседу, почти, никто не прерывал. Так, иногда, кто-то заходил и что-то ставили на стол или наоборот, что-то убирали со стола. Нам не мешали. Я же говорю, что чукчи очень хорошие и понимающие люди. Они знают, что их ждёт праздник, но торопить и подпрыгивать в нетерпении не будут. Тем более, отвлекать от разговора, самого великого вождя Сталина. Лучше они всё подготовят, а уж потом отпразднуют, по полной программе.
Честно говоря, я удивился, что Сталина не заинтересовала моя борьба с мировым капиталом. Его больше волновало развитие Советского Союза, после его смерти. Пришлось рассказывать, всё что помню по этому периоду истории СССР: атомную бомбу, целину, космос, XX съезд партии, застой и перестройку, развал СССР. Сталин, меня не останавливал, давая выговориться. Он, только, отобрал у шамана, который совершенно случайно зашёл к нам, трубку. И теперь сидел, слушал меня и дымил, как паровоз.
Когда я дошёл, в своих рассказах, до гейпарадов и однополых браков по всей Гейропе и Пиндостану, Виссарионыч неожиданно спросил у меня:
— Ты знаешь, кто меня отравил?
Это было неожиданно. Мне пришлось, даже, несколько минут подумать, прежде чем ответить. Но, я справился с этим. Поэтому мой ответ прозвучал так:
— Я честно не знаю, кто именно Вас отравил. Всё было засекречено. Но, все сходились во мнении, что наибольшую выгоду, из вашей смерти, получали Берия и Хрущёв. Но, опять-таки, нельзя сбрасывать со счетов Маленкова и Булганина. Ведь, после вашей смерти во главе правительства стал Маленков, а это о чем-то говорит. После XX съезда, у руля встал Хрущёв — это тоже намёк, на всякие версии. Булганин, не являясь профессиональным военным становится Министром Обороны. — пришлось встать и продолжить, вышагивая по яранге, очень неприятный для меня разговор. — Не знаю кто. Мой дед был знакомцем Будённого и он, как-то упоминал фамилию Смиртюков, вроде он имеет отношение или по крайней мере, что-то знает. Надо его поспрашивать. Хотя и не знаю, кто это такой. Вот и всё, что я могу сказать по поводу заговора. Я вас спас и собственно, на этом, можно попрощаться. У меня, есть свои дела и поверьте, они для меня не менее важны.
Я опять уселся
