В оковах Шейха - Триш Мори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И она была рада найти это.
Машина замедлила ход, хотя ее сердце бешено колотилось. Ужин с Рашидом. Могли ли они действительно быть друзьями? После сегодняшнего дня ей хотелось верить, что это возможно. Он все еще держал ее за руку, когда машина подъехала к крыльцу. Ей нравилось чувствовать свою руку в его руке. Ей нравилось, что это вызывало в ней, нравилось, что сегодня их до сих пор спотыкающиеся отношения перешли на другой уровень, который включал в себя как доверие, так и уважение.
Там их кто-то ждал, стоя на ступеньках в дополнение к почетному караулу, который, казалось, украшал каждый их вход и выход. Кто-то высокий и широкоплечий, с густыми черными волосами, он смотрел на их машину и улыбался.
— Кто этот человек? — Спросила она, и Рашид посмотрел туда, куда она указывала.
— Золтан! — Сказал он с широкой улыбкой.
Мужчина, которого Рашид явно был вне себя от радости видеть, судя по тому, как он не заметил, когда она выскользнула из его руки, Тора решила, что приглашение на ужин отменяется.
* * *
— Золтан! — Крикнул Рашид, выпрыгивая из машины. — Ты что-то рано.
Рашид взбежал по ступенькам и обнял своего друга.
— Мне сказали, что ты прибываешь завтра.
Золтан рассмеялся.
— Я думал, что сделаю тебе сюрприз.
— Сюрприз удался. Спасибо, что ты здесь. Ты не представляешь, что это значит для меня.
— Для меня тоже. Кто бы мог подумать, что скромный ребенок-сирота, ставший нефтяным и газовым миллиардером, когда-нибудь наконец исправится? — Пошутил он, прежде чем стать серьезным. — Насколько я понимаю, в последнее время тебе пришлось нелегко.
Рашид покачал головой.
— Я рад, что ты смог найти время для меня. Мне так много нужно тебе рассказать.
— Расскажешь мне за ужином.
Рашид вдруг вспомнил и оглянулся вокруг, но Торы нигде не было видно.
— Тора, — сказал он. Он пригласил ее поужинать с ним, а теперь она ушла, и он почувствовал ее отсутствие как внезапную дыру в идеальном дне.
— Что говоришь? — Спросил Золтан, и Рашид снова почувствовал прилив удовольствия оттого, что его брат был здесь. Возможно, это и к лучшему, что она ушла, подумал он, учитывая обстоятельства. По крайней мере, это спасло неловкое вступление. Если повезет, Золтан не узнает, что он женат. Он приберег бы этот драгоценный камень на потом. Были более важные вопросы для обсуждения прямо сейчас.
— Лучше ты мне расскажи, — сказал он, поворачиваясь спиной к ощущению пустоты в животе, когда вел Золтана во дворец. —Как дела у Аиши и семьи?
* * *
— Это к лучшему, — сказала себе Тора, возвращаясь в свою комнату.
Он был так рад увидеть своего друга, что уже жалел, что пригласил ее поужинать с ним, как только увидел его. Кроме того, ужин был бы бессмысленным. Все это было так бессмысленно. Скоро она отправится домой и оставит этот мир позади. Зачем устанавливать связи, которые нужно было бы разорвать? Потому что, когда все сводилось к этому, дело было не в ней. Речь шла о том, чтобы обеспечить связь между Рашидом и Атией, и признаки были обнадеживающими.
Этого было достаточно.
Юсра ждала ее в своих покоях, напевая Атии, пока та качала колыбель ребенка. Она выглядела такой довольной, когда увидела приближающуюся Тору, что Тора подумал, что девушка вот-вот разрыдается.
— Как она себя чувствовала? — Прошептала Тора, нахмурившись, заглядывая в кроватку, ожидая увидеть спящего ребенка, только чтобы увидеть два темных глаза, которые сразу же уставились на нее и расширились, прежде чем ее лицо сморщилось, и она начала плакать, прежде чем Тора успел увернуться.
— Мне так жаль, — сказала она Юсре, подхватывая ребенка на руки. — Я не должна была оставлять ее.
После всех потрясений, которые она уже перенесла, всех потерь, Атия привыкла к тому, что Тора была рядом, только Тора исчезала на несколько часов, и ее сердце разрывалось из-за маленькой девочки. Она никогда не должна была соглашаться ехать с Рашидом. Она знала, что не может позволить себе так думать. Знала, что это было неправильно. Она не могла позволить себе стать неотъемлемой частью жизни этого ребенка, и все же это уже происходило. Она должна была вернуться домой, как и предполагалось. Она должна была передать Атию и уйти. И она бы так и сделала, если бы Рашид не придумал всю эту безумную брачную сделку. И теперь, чем дольше она оставалась, тем тяжелее это становилось, потому что Атия становилась все более привязанной к ней, а в один прекрасный день она уедет навсегда, и Атии снова будет больно.
Она покачнулась, прижимаясь губами к мягким кудрям Атии, и почувствовала, как слезы защипали ей глаза, когда слезы Атии угрожали вырвать ее сердце. Оставаться дольше было таким обоюдоострым мечом. Это давало Атье безопасность на некоторое время, но это давало и Торе больше времени, чтобы влюбиться в драгоценного темноглазого ребенка. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного ни к одному из своих подопечных. Она никогда не была так близка к тому, чтобы чувствовать то, что должна чувствовать мать, защиту, и решение что у нее должно быть только самое лучшее, включая любовь. Но с другой стороны, у нее никогда не было такого крошечного ребенка, о котором нужно было заботиться.
Если бы только Рашид с самого начала был более снисходителен к своей сестре. Если бы только она не чувствовала, что должна компенсировать это, дать Атье ту любовь, которую она должна была получить от него.
Черт.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ночь наступила быстро, как, казалось, здесь, дневной свет спешил прочь, уступая место ночи. Атия устроилась точно так же, ее пронзительные крики превратились в сопение, и вскоре ее сморил сон. Тора знала, что ей нужно отучить себя от Атии и взять на себя второстепенную роль в уходе за ней, но все же она отправила Юсру навестить свою семью и отдохнуть после тяжелого дня. Она поговорит с Рашидом завтра о том, чтобы нанять дополнительную сиделку. Он был занят со своим другом сегодня вечером, и, кроме того, сейчас она была счастлива расслабиться и поесть, и проверить свою электронную почту.
Она улыбнулась, когда нашла письмо от Салли с темой "Я люблю тебя!"
Прочитав сообщение, она шмыгнула носом, и во второй раз за вечер в ее глазах появились слезы. Стив делал все правильно в
