Война на личном фронте - Я Алия

Еще раз потянувшись, я, наконец, оглядела спальню. Она была в нежных бежевых тонах, за исключением штор, полога над кроватью и постельного белья - тут преобладали оранжево-красные и зеленые тона. Что же до мебели, то помимо кровати были лишь тумбочка, комод, кресло и зеркало. И, конечно же, море подушек и мягчайший зеленый ковер. Будто по весенней траве ходишь.

Еще напротив кровати весела картина, изображающая спящего тигра. Узнавалась рука старых мастеров. Картине, наверное, пара веков, но изображение сохранило яркость и было как живое.

Полюбовавшись на нее, я прошмыгнула в ванную комнату, дверь в которую находилась прямо в спальне, умыться, потом начала искать раскиданные впопыхах детали своей одежды. Это оказалось не так-то легко, так как она обнаруживалась порой в самых неожиданных местах. Мда... бурная выдалась ночка!

Я как раз застегивала блузку, когда в дверь робко постучали. В ответ на мое разрешение тихо вошла Амарис. На этот раз она была в шелковых домашних штанах и шелковой рубашке с воротником-стойкой. Все нежного лавандового цвета с серебристой вышивкой. От этого наряда ее восточные черты становились очевиднее.

Ее, казалось, смутило то, что я одеваюсь. А может, дело было в чем-то еще.

- Привет, Ами.

- Доброе утро, Лео, - вежливо и, похоже, искренне ответила она. - Тебе что-нибудь нужно?

- В смысле?

- Кшати велел мне тебе помогать, пока он отдыхает. Он велел позаботиться, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

"Велел" - мне не понравилась подобная формулировка. Но я промолчала.

- Ты, наверное, голодна, - продолжала Ами. - Хочешь позавтракать?

- Не откажусь.

- Пройдешь в столовую или принести прямо сюда?

- Да пройду, не вопрос.

Плотный завтрак лишь улучшил мое и без того хорошее настроение. Все было потрясающе вкусным, о чем я не преминула сказать. На что Ами улыбнулась и сказала:

- Рада, что угодила тебе.

- Но мне вовсе не нужно угождать! - возразила я.

- Так распорядился Кшати. Ты очень нравишься ему, - по тому, как она это сказала, я поняла, что Ами знает, чем мы занимались этой ночью, и мне стало как-то не по себе. И это чувство усилилось, когда я заметила на ее тонкой шее два аккуратных прокола. Ворот рубашки чуть отошел, и я смогла их увидеть. Укус вампира. Совсем свежий. Значит, уйдя от меня, он питался от нее. Наверняка, не в первый раз. Что же за отношения между этими двумя?

Желая прояснить ситуацию, я осторожно спросила:

- Ты всегда выполняешь его распоряжения?

- Да, - просто ответила Ами, будто в этом не было ничего такого.

- Но почему? Я думала, вы партнеры... Неужели тебя не обижает такое беспрекословное подчинение ему?

- Нет. Я принадлежу Кшати. Я обязана ему всем, самой жизнью.

- Не понимаю! - она и вправду была довольна своим положением. Расскажи, как так вышло.

Ами замялась, пряча глаза. Потом пробормотала:

- Я не знаю, надо ли... Но если ты хочешь, я должна.

- Нет, ты ничего мне не должна! - тотчас возразила я. - Если не хочешь - так и скажи, вопрос будет закрыт!

С минуту она смотрела на меня, хлопая глазами, будто я сказала что-то невероятное, словно у нее никогда не спрашивали собственного мнения, потом проговорила:

- Ладно. Я расскажу тебе свою историю. Просто я ее еще никому не рассказывала.

Подобный ответ меня очень заинтересовал. Я перебирала в памяти все, что когда-либо слышала о Амарис, но не могла вспомнить ничего о ее личной жизни. Похоже, об этом вообще умалчивалось. Я сказала:

- Я тебя внимательно слушаю, если ты действительно хочешь рассказать о себе.

- Хочу. Правда моя истории не слишком-то радостна, - глаза Ами подернулись печальной дымкой, но она продолжила дальше, - Этой весной, в начале мая, мне исполнится двадцать два. Когда именно - я не знаю.

На это я удивленно подняла брови, но промолчала, продолжая внимательно слушать.

- Я родилась в Таиланде, в деревушке под Бангкоком. Моя мать была Тайкой, а отец - европейцем. Одно это наложило на меня вечную печать позора. Проклятая. Это слово преследовало меня всю жизнь. Поэтому моя мать и подкинула меня в приют почти сразу после рождения. Таких как я там было достаточно. Грешные плоды любви.

С детства меня окружали нищета и голод. Никому ненужные дети, само существование которых является позором. Потом выяснилось, что я оборотень. Я была им с рожденья, но моя суть проявилась лишь в тринадцать лет, и это был конец всему. Я была проклятой, а стала отверженной.

- Но неужели тебя не нашли остальные?

- Остальные? - она нервно передернула плечами. - Я никому не была нужна. Никому. Я была не более чем вещью, - в глазах Ами стояли слезы. - В четырнадцать меня продали в бордель, где мне предстояло провести всю жизнь. Я множество раз проклинала свой непобедимый иммунитет, залечивающий любые раны. Я уже была готова сама убить себя и покончить со всем этим. Тогда-то я и встретила Кшати.

Я чем-то приглянулась ему. Он был первый, кто сказал, что ему нравится, что я оборотень. Ему нравился мой зверь. Кшати выкупил меня и увез из страны. Мне тогда было шестнадцать. С того дня он обучал, заботился обо мне, а когда открылся мой талант к пению - он стал развивать его. Если бы не Кшати, я бы умерла в той же сточной канаве, что и родилась. Мне нравится жить этой жизнью, нравится принадлежать Кшати телом и душой. Обо мне еще никто и никогда так не заботился.

Только сейчас я окончательно убедилась в том, о чем смутно подозревала с самого начала. Ами не просто позволяла Кшати питаться от себя, но и спала с ним. Я оказалась в несколько двусмысленном положении, но все же решилась спросить:

- Ты любишь его?

- Кшати для меня все, - просто ответила Ами. - Но не беспокойся, я не собираюсь вставать между вами. Это исключено.

Я пристально вгляделась в ее лицо, стараясь понять степень ее серьезности. Она не лгала, не лгала ни в чем. Я не выдержала и произнесла:

- Ты так просто об этом говоришь!

- А что такого? Он собирался выбрать себе пару, и выбрал тебя. Я поняла это, как только впервые увидела тебя.

- Как так?

- Ты в его вкусе. Ты необычна, у тебя редкая аура силы, и твой зверь из кошачьих. Это не могло не привлечь внимания Кшати.

- Его и в самом деле привлекают оборотни, - пробормотала я. Это даже не было вопросом, но Ами все-таки ответила.

- Да. Особенно его возбуждают кошачьи, остальные его, по-моему, мало интересуют. Неужели ты до сих пор не ощутила его силу?

- Кшати очень трудно скрыть свою силу. Полтора тысячелетия - это не шутка. Он... как это называется у вампиров? Магистр.

- Да, но дело не в этом. У него есть способности как-то влиять на нас, и дело не в вампирской силе, не только в ней, - зашептала Ами, будто Кшати мог нас услышать. - Когда я с ним, то порой чувствую, что во мне все поет от одного его прикосновения или взгляда. Он словно чувствует моего зверя, и мне так же хорошо, как если бы я выпустила его. Но если я разозлю Кшати, то ощущения могут стать подобными тому, как будто зверь хочет выгрызть тебя изнутри. Ой, не надо было, наверное, мне этого говорить!