Амсдамский гамбит - Демченко Антон Витальевич

– Глава Цатти, ван Лоу. Глава, – клацнув тяжёлой челюстью, проскрипел Бренн, наконец, справившись с собственным раздражением. – Уже год, как я сменил отца в этом кресле. Так что изволь проявить должное уважение.

– Во-от как… – протянул Рид. – Занятно. Нет, я предполагал, что Харкон выжил из ума, но чтобы настолько… хм.

– Извинения, ван Лоу, – уже явственно рыкнул Бренн. – Я жду твоих извинений.

– Только после разговора со стариком, – сложив руки на груди, отрезал Рид, настроение которого стремительно пошло вниз. Всё же одно дело – привычная пикировка с почти рядовым представителем Семьи Цатти, и совсем другое – спор с главой орочьего клана. Но отступать? Ха, да Бренн только этого и ждёт. С момента их знакомства деволов орк будто поставил себе целью задавить Рида и до сих пор не достиг в этом успеха. Впрочем, и самому Риду довольно редко удавалось пробить броню самодовольства этого типа.

– Наглый хуманс-с! – Цатти вскочил с места, да так резко, что кресло отлетело к стене. Сжав кулаки, он с силой ударил ими в столешницу, отчего та жалобно скрипнула, но всё же выдержала гнев хозяина. – Да я же тебя по стенке размажу!

– Ты можешь, верю, – ровным тоном произнёс Рид, не обращая внимания на сверлящий его яростный взгляд орка. – Но предлагаю перенести это «радостное» событие, по крайней мере, до тех пор, пока я, как гость этого дома, не засвидетельствую своё почтение его хозяину.

Бренн смерил ван Лоу долгим испытующим взглядом и, неожиданно резко успокоившись… ну, насколько он вообще может быть спокойным, махнул рукой.

– Эй, кто там! – рявкнул орк, глянув на входную дверь. А когда та распахнулась и на пороге возник один из бойцов Семьи, кивнул в сторону Рида: – Проводите этого засранца к отцу, пока я его не прибил. Да повежливей, дебил! Он всё же гость дома как-никак.

Потянувшийся было лапой к ван Лоу мордоворот-охранник, услышав последние слова главы, тут же сделал шаг назад и повёл рукой в сторону двери, указывая на неё Риду. А неплохо соображает… для рядового бойца.

– Благодарю вас, глава Цатти, – на этот раз Рид не поленился отвесить Бренну вполне вежливый поклон… эльфийский, конечно же. Отчего у орка явственно дёрнулся глаз.

– После встречи с отцом зайди в этот кабинет, Рид. Надо поговорить, – тихим безэмоциональным тоном проговорил он в спину уходящему гостю. Тот замер на самом пороге и, удивлённо глянув через плечо на Бренна, согласно кивнул. Миг – и дверь за ним захлопнулась.

Орк-охранник довольно долго вёл Рида по коридорам и галереям просторного особняка, пока, наконец, они не оказались в части, отведённой под личные покои основной ветви Семьи, куда обычно посторонние лица не допускались. Именно поэтому, оказавшись здесь, Рид тут же принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Всё же он и сам ещё ни разу не бывал в этой части дома… официально, по крайней мере. И очень не хотел, чтобы о его неофициальных визитах кто-то знал. Иначе Бренн точно сорвётся и открутит ему голову, а то и папу к этому процессу подключит. А старик Харкон – это не тот разумный, которому стоит попадаться под горячую руку. Несмотря на возраст, старший Цатти по-прежнему силён, как и положено главе орочьего клана. Раздавит и не заметит. А уж если узнает причину, по которой Рид неоднократно заглядывал в частные покои его особняка… М-м, лучше об этом даже не думать. Орки славятся своей любовью к традициям, а среди них встречаются самые разные обычаи. Например, ритуальные пытки. М-да…

Словно отвечая на мысли Рида, из-за поворота широкого коридора навстречу ему вышла высокая статная девушка, затянутая в плотно облегающий её стройную фигурку костюм для верховой езды, тёмно-синий цвет которого идеально сочетался с матово-серой кожей хозяйки. Чёрные, блестящие волосы, стянутые в высокий хвост, чуть заострённые ушки, трепещущие крылья не по-орочьи тонкого носика и тёмные пухлые губки, из-под которых едва виднеются кончики клыков. Красавица с фиолетовыми глазами на мгновение замерла, увидев идущего ей навстречу ван Лоу, но, заметив его сопровождающего, тут же опомнилась и, прибавив шаг, прошла мимо, не проронив и слова. Рид же не удержался и, повернув голову, проводил взглядом удаляющуюся фигурку, соблазнительно покачивающую упругими бёдрами.

– Хороша, да? – неожиданно прервал молчание сопровождавший гостя охранник и ухмыльнулся. – Да не про тебя конфетка. Ирида – младшая дочь хозяина. Будешь подбивать к ней клинья – мигом окажешься на жертвенном столбе, хуманс. И никакой статус гостя дома не спасёт.

– Понимаю, – вздохнул Рид. – Но красива же… девол! И как у старика Харкона получилось такое?

– Это что, – аккуратно подталкивая собеседника вперёд, охранник повторил его вздох. – Видел бы ты её матушку в юности… Вот уж красотка была, все парни дома по ней сохли. Ирида фигурой и лицом в неё пошла, а ростом в отца. Стоп. Пришли.

Комната, куда привёл Рида его сопровождающий, оказалась библиотекой. Высокие книжные шкафы в два яруса громоздились вдоль высоких стен, сверкая полировкой деревянных панелей и блеском застеклённых створок, за которыми прятались многочисленные тома. Хозяин же всего этого великолепия нашёлся в самом дальнем углу библиотеки. Харкон читал, удобно устроившись у высокого окна в точно таком же массивном, глубоком кресле, что стояло в его кабинете, бывшем, судя по всему. И надо сказать, огромный лысый орк в атласном халате до пят и с пенсне на широком носу смотрелся весьма и весьма импозантно, хотя и диковато, конечно. Впрочем, не для Рида. Уж кто-кто, а бывший техфеентриг никогда так не смотрел на расу разумных, с которыми его сталкивала судьба, прекрасно зная, что за клыкастой мордой «дикаря» и «варвара» вполне может скрываться недюжинный ум, подчас куда более изощрённый, нежели у тех, кто вслепую подражает ксенофобии долгоживущих рас. И ведь примеров тому не счесть! Начиная с Домыча и его собратьев с Белых гор и заканчивая сидящим сейчас перед ним Харконом Цатти, умудрившимся взобраться на самую вершину власти в теневой части Амсдама, если не всей республики.

– Уже виделся с Бренном? – не размениваясь на приветствия, осведомился хозяин дома, откладывая в сторону книгу и одним кивком отсылая охранника прочь.

– Ну, он же не мог не похвастаться своим новым положением, – пожал плечами Рид и, следуя примеру Харкона, без приглашения уселся в кресло напротив хозяйского.

– О да, – хмыкнул орк, поправляя укрывающий его ноги плед. – Если перед кем он и стал бы хвастаться той кучей проблем, что я свалил на его плечи, то именно перед тобой. Ты для него, что варрама[25] для жертвенного быка… И я до сих пор не могу понять, почему. Скажи, Рид, вам самим не надоело грызться, словно кошка с собакой?

– Надоело – не то слово, по крайней мере, мне, – деланно печально вздохнул ван Лоу. – Но, увы, прекратить это противостояние я не в силах. Мне просто не справиться с самовлюблённостью вашего сына, не позволяющей ему признать моё превосходство.

– Вы даже рассуждаете одинаково. Знаешь, Рид, если бы я точно не знал, чей характер унаследовал Бренн, то, пожалуй, решил бы, что ты мой потерянный сын, – покачал головой Харкон и, сняв с носа золотое пенсне, устало потёр пальцами переносицу. Впрочем, уже через секунду старик встряхнулся. – Ладно, всё это лирика. Надеюсь только, что когда я переправлюсь через Небесную Реку, вы в своём противостоянии не разнесёте этот деволов городок на клочки. А теперь к делу, малец.

Из голоса Хракона напрочь пропала ирония, и Рид насторожился. Такой резкий переход от старческого «домашнего» ворчания к деловому тону не сулил ничего хорошего. И ван Лоу оказался прав. Известие о том, что тирренцы оказались не единственными, кто получил заказ на организацию проблем для одной маленькой производственной компании, ему совсем не понравилось.

– То есть нашу компанию собирались травить всеми семью Семьями Амсдама? – неподдельно изумился Рид.

– Четырьмя, – невозмутимо ответил старик. – Кем бы ни был заказчик травли, о нашем с тобой сотрудничестве он осведомлён, по крайней мере, я не вижу иных причин тому, что ни наша Семья, ни наши союзники такого предложения не получили. И кто тебе сказал, что только собирались? Заказ ведь до сих пор не снят, а гонорар за работу достаточен, чтобы тебя не оставили в покое, даже заберись ты в приморскую глушь.