Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи

Инспектор Карри ощутил уже ставшее привычным раздражение. Еще одна идеалистка!

— Вы не могли быть уверены в этом, миссис Серроколд.

— И все же я была уверена. Внутренне. Наша молодежь называет это «разыграть спектакль». Именно это там и происходило. Эдгар еще совсем мальчик. Он разыграл глупую мелодраму, вообразив себя этаким роковым героем. Героем романтической истории, которого преследуют злодеи. Я была совершенно уверена, что он не станет стрелять.

— Но он все же выстрелил, миссис Серроколд.

Керри-Луиза улыбнулась.

— Думаю, что револьвер выстрелил случайно.

Раздражение инспектора нарастало.

— Это не было случайностью. Лоусон стрелял дважды, он стрелял в вашего мужа. И едва не попал.

Керри-Луиза вздрогнула и сразу стала очень серьезной.

— Я просто не могу поверить. Но, конечно, — поспешила она добавить, предупреждая протест инспектора, — конечно, я должна верить, раз вы так говорите. И все же я чувствую, что этому должно быть какое-то вполне безобидное объяснение. Может быть, доктор Мэйверик объяснит мне.

— О да, доктор Мэйверик, конечно, объяснит, — угрюмо сказал инспектор. — Уверен, что доктор Мэйверик может объяснить все, что угодно.

Миссис Серроколд неожиданно сказала:

— Я знаю, большая часть того, что мы здесь делаем, кажется вам глупым и бесполезным. Я понимаю, что психиатры могут порой очень раздражать. Но мы чего-то достигаем. Бывают неудачи, но есть и успехи. И то, что мы стараемся сделать, стоит усилий. Эдгар действительно предан моему мужу, хотя вы вряд ли в это поверите. Он вообразил эту глупость — будто Льюис его отец, — потому что ему очень хочется иметь такого отца, как Льюис. Мне только непонятно, с чего он вдруг так разнервничался. Ему ведь стало гораздо лучше, он стал практически нормальным. Впрочем, он и всегда казался мне вполне здоровым молодым человеком.

Инспектор не стал спорить.

— Револьвер, из которого стрелял Эдгар Лоусон, принадлежит мужу вашей внучки, — сказал он. — Видимо, Лоусон взял его в комнате Уолтера Хадда. Скажите, а вот это оружие вы когда-нибудь раньше видели?

На его ладони лежал маленький черный автоматический пистолет.

Керри-Луиза взглянула на него.

— Нет, по-моему, не видела.

— Я нашел его под сиденьем вертящегося табурета. Из него тоже недавно стреляли. Мы еще не успели как следует все проверить, но одно могу сказать: в мистера Гулбрандсена стреляли именно из него.

Она нахмурилась.

— И вы нашли его под сиденьем табурета?

— Под старыми нотами, которыми, видимо, не пользовались много лет.

— Значит, он был там спрятан?

— Да. Вы помните, кто сидел за роялем вчера вечером?

— Стивен Рестарик.

— Он играл?

— Да, тихонько наигрывал. Странный, печальный мотив.

— Когда он перестал играть, миссис Серроколд?

— Когда перестал? Не помню.

— Но ведь не играл же он весь вечер?

— Нет. В какой-то момент музыка смолкла.

— И он вышел из-за рояля?

— Не знаю. Не помню, что он делал до того, как подошел к двери кабинета, чтобы подобрать ключ к замку.

— Могла ли у Стивена Рестарика быть причина убить мистера Гулбрандсена?

— Никакой, — сказала она. — И я не верю, что он мог это сделать.

— А вдруг Гулбрандсен обнаружил нечто такое, что Стивен предпочел бы скрыть.

— О нет, едва ли.

Инспектору Карри очень захотелось ответить ей словами:

«И свиньи, случалось, летали, но что они птицы — едва ли». Это была одна из любимых поговорок его бабушки. И он подумал, что мисс Марпл поговорка наверняка известна.

Керри-Луиза спустилась по главной лестнице. К ней подбежали сразу с трех сторон: Джина из коридора, мисс Марпл из библиотеки и мисс Беллевер из Зала.

Джина заговорила первая.

— Душечка! — пылко воскликнула она. — Ну как ты? Тебе не угрожали? Не применяли третью степень[145] или что-нибудь подобное?

— Конечно нет, Джина. Что за странные вещи приходят тебе в голову! Инспектор Карри был очень любезен и тактичен.

— Таким ему и следует быть, — сказала мисс Беллевер. — Кара, вот вся почта — письма и пакет. Я как раз несла их к вам.

— Несите в библиотеку, — попросила Керри-Луиза.

Все четверо вошли в библиотеку.

Керри-Луиза села и стала распечатывать письма. Их было около тридцати.

Потом она передавала письма мисс Беллевер, которая сортировала их, объясняя при этом мисс Марпл:

— Они у нас делятся на три категории. Во-первых, письма от родственников наших мальчиков. Их я передаю доктору Мэйверику. Письмами, в которых просят денег, я занимаюсь сама. Остальные — личные. Кара указывает мне, что с ними делать.

Разделавшись с письмами, миссис Серроколд занялась пакетом и перерезала ножницами веревочку.

Из аккуратной обертки появилась красивая коробка шоколадных конфет, перевязанная золотой ленточкой.

— Кто-то решил, что сегодня мой день рождения, — сказала, улыбаясь, миссис Серроколд.

Она сняла ленточку и открыла коробку. Внутри лежала визитная карточка. Керри-Луиза взглянула на нее с некоторым удивлением.

— «С любовью от Алекса», — прочла она. — Как странно! Присылает коробку конфет по почте в тот самый день, когда сам собрался сюда ехать.

Мисс Марпл почувствовала тревогу.

— Подожди, Керри-Луиза, — поспешно сказала она. — Не ешь их.

— Я собиралась угостить присутствующих, — сказала миссис Серроколд.

— Не надо. Подожди, пока я спрошу… Джина, где сейчас Алекс?

Джина быстро ответила:

— Только что был в Зале. — Она открыла дверь и позвала.

Алекс Рестарик явился по первому же зову.

— Милая Мадонна! Вы встали? Как здоровье?

Он подошел к миссис Серроколд и нежно поцеловал ее в обе щеки.

— Керри-Луиза хочет поблагодарить вас за конфеты, — сказала мисс Марпл.

Алекс удивился.

— Какие конфеты?

— Вот эти, — сказала Керри-Луиза.

— Дорогая, я не посылал вам никаких конфет.

— В коробке лежит ваша визитная карточка, — сказала мисс Беллевер.

Алекс наклонился к коробке.

— Да, действительно. Странно!.. Очень странно!.. Но я их не посылал.

— Необычайно странно, — повторила мисс Беллевер.

— До чего соблазнительные! — сказала Джина, заглядывая в коробку. — Посмотри, бабушка, в середине твои любимые, с ликером.

Мисс Марпл мягко, но решительно взяла у нее коробку. Ничего не говоря, она вынесла ее из комнаты и пошла искать Льюиса Серроколда. Это потребовало времени, потому что он был в Школе, у доктора Мэйверика. Она поставила перед ним коробку и кратко сообщила, в чем дело. Его лицо сразу стало суровым.

Вместе с доктором они вынули по конфете и принялись их рассматривать.

— Вот к этим, которые я отложил, — сказал доктор Мэйверик, — несомненно прикасались. Видите, снизу они не совсем гладкие. Их следует отправить в лабораторию.

— Невероятно! — сказала мисс Марпл. — Ведь так можно было отравить весь дом.

Льюис кивнул. Лицо его все еще было бледным и суровым.

— Да. Какая изощренная жестокость!.. — Его голос прерывался. — Как раз вот эти, с вишневым ликером. Любимые