Ещё вчера… - Николай Мельниченко

Впереди паровоза приходится выполнить одну работу. На старую явку к нам непрерывно прибывают небритые и хмельные "товарищи", забредают прямо на места прошлых "нерестилищ", очумело ищут "хозяина". Выпровождение каждого кадра отнимает много времени. Из подручных средств собираем электрический кодовый замок, который успешно молотил три десятилетия… На окна по всему периметру приходится изготовлять защитные сетки.

Для начала вычищаем несколько кубометров (!) пустых бутылок, настилаем полы и линолеум в главной комнате. Из большого зала выносим и продаем большие стиральные машины и разнокалиберные бадьи: здесь будут станки, верстаки, сварка. Все ревущие и громоздкие сварочные преобразователи, выпрямители, а заодно и вентиляторы приходится разместить в три этажа в маленькой комнате. Управление этим оборудованием теперь может быть только дистанционным, для чего проектируем и изготовляем огромный щит с приборами, переключателями, кнопками и индикаторами. К щитам, естественно, подходит большое количество кабелей, проводов и проводочков, которые надо разделывать, прокладывать, укладывать, закреплять…

Все рабочие столы, верстаки, книжные шкафы, электрические щиты – проектируем специально и изготовляем на месте из гнутых профилей, заказываемых на 122 заводе. Цели: максимальное удобство, универсальность и экономия пространства. Например: рабочий стол вдоль стенки имеет вместительные выдвижные ящики, внизу – еще один ярус хранилищ. утопленный так, чтобы не мешать ногам. Выше над столом – несколько ярусов открытых полок, узких внизу и расширяющихся кверху. Неглубокие книжные шкафы распластаны на всю высоту и ширину стены и почти не занимают места. В бесполезных углах – встроены треугольные столы с такими же полками, или вытяжной химический шкаф с приточно-вытяжным вентилятором…

Разногласия вызывает место для кабинета командира сварочной группы и начальника лаборатории (к тому времени я оказался один на этих двух должностях). Командир и главный инженер считают, что под кабинет надо оборудовать небольшую комнату справа от входа. Я – против: здесь должно быть чистое место для ремонта кислородных редукторов и, возможно, – для электрика. Мое же место – в общей большой комнате, так сказать – "вместе с моим народом". Вопрос имеет предысторию. Шапиро и Чернопятов, затем Чернопятов и Лысенко сидели в одной комнате. Такое размещение командира и главного – удобно для производства в авральном режиме, и подчеркивает монолитное единство руководства. Новый командир предпочитает отдельный, просторный и хорошо обставленный кабинет: так нужно для политесов, приемов и совещаний в узком кругу – стиль и темп жизни стали другими. Теперь командира и главного объединяет общая прихожая с секретарем: эра партизанской жизни кончилась, офис должен быть солидным. Меня же вопросы "узких совещаний" не волнуют, а работать мне так удобней. Командир и главный уступают моим доводам.

Надо несколько заглянуть в будущее, чтобы потом уже не отвлекаться. Начали мы обустройство лаборатории (очень подходящее слово возродил Солженицын) в начале 1966года. Обычная текущая работа ведь продолжалась. По новой лаборатории работы тоже очень много, приходится на ходу придумывать, искать материалы и оборудование. Нетерпеливо меня торопит главный инженер Боря Лысенко. Я тоже тороплюсь. Но я теперь уже точно знаю, что мне надо построить, причем – на высоком уровне: многое сделанное быстро и плохо потом нельзя будет исправить. На очередной нетерпеливый вопрос Бориса Николаевича: "Ну, когда ты кончишь?", я бухаю немыслимый срок: "К пятидесятилетию Революции!", т. е. – к 7 ноября 1967 года. Бедный Боря чуть не выпрыгнул из штанов от моей дерзости. А в действительности – все так и получилось. На даты у меня полное беспамятство, а вот эта запомнилась…

После обустройства всей лаборатории мой стол стоит в углу большой общей комнаты. Слева располагается длинный рабочий стол со щитом наладки, ящиками и приборами, сзади – книжный шкаф, справа – стол Веры Николаевны, моей правой руки, совести и души нашей лаборатории. На моем столе стоит два телефона, кнопка открывания двери и микрофон, включение которого автоматически отключает радиотрансляцию во всех помещениях. Я вижу и слышу всех работающих в комнате, они – видят и слышат меня. Мы – единая команда, нам нечего скрывать друг от друга.

У Верочки очень много работы с графикой моей книги. Каждую картинку в книгу надо вычертить тушью на кальке в масштабе 1:1, что является уменьшенной копией подлинника. А вот цифирь и буквы уменьшать нельзя, иначе они станут "нечитабельными". Это адская и кропотливая работа сверх обычных обязанностей. То, что книга издана – огромная заслуга Веры Николаевны. А ведь в ее попечении и работе находятся еще металлографический микроскоп и стилоскоп для быстрого спектрального анализа металлов, не считая полок с документацией и химического шкафа для коррозионных испытаний образцов.

На столе слева стоят готовый к работе ультразвуковой дефектоскоп. В комнате работают ребята на двух больших кульманах. Электронщики на высоком и длинном столе справа налаживают схемы на осциллографах. Есть столы для работы 2-3 радиографов и свободный стол. Посетители из других организаций попадают в атмосферу работающей лаборатории. Принимать их не стыдно: у нас чисто и светло. Панели стен окрашены в светло-салатовый цвет, на полу красивый линолеум, все столы и шкафы отделаны лакированным дубом и буком. Верочка на окнах повесила легкие занавески, расставила красивые цветики. Вдвоем с Жорой Бельским они разработали элегантные кронштейны и разместили на них цветы в горшках везде на стенах, где оставалось еще свободное место. Как водится, – подобные кронштейны нам пришлось делать потом для всей части. То же происходит с вертикальным металлическим шкафом с закрывающимися и опечатываемыми полками. Шкаф получился такой удобный и красивый, что для всей части нам пришлось изготовлять его в нескольких десятках (!) экземпляров…

Большой зал частично разделен верстаками нашей конструкции на две неравные части. В меньшей стоят станки: по два токарных и сверлильных, фрезерный, шлифовальный, заточной, гидравлический 20-тонный пресс для испытаний сварки, который мы также используем для многих работ, в том числе для штамповки.

Большая часть зала отдана сварке. Длинный стальной стол для сварки больших конструкций может разделяться на 4 поста, на каждом могут быть различные виды сварки, в том числе – в среде аргона. Над столом – входной отсек вентиляции, в котором размещены все греющиеся элементы: балластные реостаты и дроссели. На стене красуется огромный щит с приборами, рубильниками, кнопками, сигнальными лампами. Со щита можно включать все источники сварочного тока на любой пост. Для плазменной резки источники могут соединяться последовательно. В сварочной части зала есть сборочный стенд, труборез, небольшая гильотина, гибочный станок и еще много нужных вещей.