Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Стук!.. стук!..

От ритмичных ударов стенки погреба задрожали и с крайних крюков сорвались недоеденные толстяком круги колбасы. Пересмешник громко икнул, но моментально заткнулся, что-то почувствовав.

— Забилось! — умилился Третий. — А громко-то как!

— Да уж…

Стук!..

— Три! — душераздирающим шепотом поведала чертовка.

На пересмешника было жалко смотреть. Заговоренные цепи крепко держали его тело, давая лишь ту жалкую свободу передвижений, которая дарована мухе, угодившей в паутину. Он истерически дрыгался, ругаясь, тряся крыльями, вращая глазами, — и все это без толку.

Тонкая мутная пелена третьего века на глазах химеры дрогнула и поползла в стороны, словно театральный занавес, готовящийся открыть зрителям удивительное действо. Пересмешник забился под потолком, как бабочка в сачке. Легкая дрожь пробежала по телу зверя, заставив встать дыбом львиную шерсть. Нос вздернулся кверху и застыл.

СТУК!..

Нижний город, берег Рена

Разожженный костер тепла практически не давал, но зато исправно шипел, трещал и норовил выплюнуть сырые прутья, предложенные ему в качестве основной пищи. Серый дым низко стелился над травой, заставляя щуриться и ощущать на языке едкую горечь.

Провозившись с капризным пламенем почти час и насквозь провоняв гарью, Жекон в итоге затоптал его, молча улегся на дно лодки посередине между Гелланом и Иливой и сразу же уснул, не выпуская из рук любимые мешочки.

Через несколько часов стало еще холодней. Продрогший принц проснулся от стука собственных зубов и странного ощущения теплых прикосновений к лицу. Открытые глаза встретили немигающий взгляд Иливы, сидящей на противоположном конце лодки и внимательно смотрящей на него. Взгляд был странный: нежный и какой-то отчаянный, он словно поглаживал кожу и в то же время отталкивал.

«Ведьма… Точно, ведьма — у обычной женщины просто не может быть таких глаз…»

Словно прочтя его мысли, Илива фыркнула, отвернулась, щеки Геллана моментально обожгло холодом и…

«Пропал…» — обреченно понял принц.

Короткое озарение не имело ничего общего с пресловутой «проскочившей искрой». Проживая в стране свободных нравов, к своим годам его высочество успел подставиться под изрядное количество искр, которые ярко вспыхивали и катастрофически быстро гасли. В данный же момент ни о какой пиротехнике даже речь не шла.

Просто некто невидимый жахнул принца огромным кулаком по сердцу, забрался в его голову и самым хулиганским образом нарисовал там портрет Иливы во весь рост и со всеми подробностями.

Растерянно ухмыльнувшись в ответ, Геллан поспешил вскочить на ноги и чуть не опрокинул лодку вместе со сладко сопящим на дне Жеконом, про которого совершенно забыл. Терслея рядом не было.

К тому моменту, когда командир вернулся, на берегу чадил свежий костер, по обе стороны от него молча грели руки напряженные Геллан с Иливой, а вокруг них приплясывал чрезвычайно обеспокоенный маг.

— Где тебя носило? — гаркнул он довольному Терслею, с сапог которого стекала вода.

— Что-то не спалось, решил сходить на разведку. Мы прибудем даже раньше оговоренного срока, представляешь? — весело откликнулся командир ловцов. — В Биттивасе настоящее наводнение, говорят, воды по колено. Хорошо, хоть дом Урби недалеко от гномьего лаза. Привратник будет через час, можем пока отдохнуть и перекусить. Что там у нас с собой из провианта?

— Сухари, — с достоинством сказал маг. — И матросская солонина. Кабанья вырезка, будете?

— Не надо про кабана, — попросил Геллан с брезгливой гримасой.

— Да уж! — поддержал его Терслей. — Обойдемся сухарями, Жекон.

— Я бы съела кусочек, — тихо попросила Илива, опуская глаза и незаметно сглатывая слюну. — Если никто не будет.

Маг иронически усмехнулся и, порывшись в мешке, протянул девушке тонкий сверток. Та быстро развернула пергамент и без церемоний впилась в твердое мясо крепкими белыми зубами.

Геллан заставил себя не глазеть, хотя это было не просто.

Удивительная безыскусность, свойственная их новой попутчице, буквально завораживала. Грация, с которой она двигалась, была начисто лишена продуманного кокетства. Поворот головы, жест, которым она перебрасывала косу за спину, манера задумчиво переступать с носка на пятку — все казалось удивительно естественным и простым. Ни одного лишнего движения. Но каждое движение доведено до совершенства.

Жаль, что Илива так откровенно и неприкрыто игнорирует своего спасителя. Очень жаль.

Впрочем… Геллан задумался и пришел к неутешительному выводу: с первого дня побега девушки вообще выказывали ему обидное равнодушие. По крайней мере, в портовом трактире ни одна из кухонных прислужниц не состроила ему глазки, а уж о более ощутимых проявлениях симпатии и говорить не приходилось. Что там говорил Муальд о пресловутой красоте души? По всему выходило, что одна и та же душа представляется девушкам весьма привлекательной, если она заперта в теле наследника престола, и совершенно безобразной, если ее засунуть в тело скромного работяги.

Задумчиво высыпав в рот горсть мелких пересушенных сухариков, Геллан перевел взгляд на Жекона. Тот аккуратно сложил весла на дне лодки и споро крепил веревки к прибрежному столбику. Увидев, что Геллан смотрит на него, маг подмигнул.

О том, что скоро Иливе придется их покинуть, никто не заикался. Принц предпочитал помалкивать, Терслей озабоченно вытряхивал воду из промокших сапог, отойдя в сторонку, а сама девушка жевала как заведенная, ни на кого не обращая внимания.

Небо над рекой все более темнело. Жекон зажег фонарь и зарылся носом в свои свертки, повесив сонного ужа на шею Геллану. Шушул вздрогнул от холодного воздуха и сполз под рубаху, доверчиво сунув голову принцу под мышку. Было так тихо, что ухо отчетливо различало хруст тонкой корочки льда, крошащейся под ногами, и глухой стук друг о друга контрабандных бревен, сплавляемых из верхних деревень.

Впрочем, не совсем так. Клещ-шпион исправно работал, и периодически в голову Геллана бесцеремонно вламывались странные звуки чужой подслушанной жизни.

Сначала шуршание ног по камню. Потом глухой удар. «Шоу должно продолжаться» — странная фраза, произнесенная с непередаваемым сарказмом. «Мугу, мугу» — вообще непонятно, что значит и кем сказано, но точно, что не горбуном. Потом методичное шарканье ног, иногда прерываемое незнакомыми голосами.

Когда вдруг наступила тишина, Геллану показалось, что его многострадальная голова лопнет. Видимо, Ози закончил на сегодня свои дела и предался здоровому сну. Причем что обидно: совесть явно не беспокоила хозяина, гном дрых как младенец, ничуть не терзаясь угрызениями совести.