Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

Тот призадумался.

— Если по пятьдесят золотых продавать, так можно быстро достаточно.

— Так, а сколько она у нас стоит?

— Сорок золотых, Седдик. Не меньше никак…

Чтение — развлечение для богатых. Это я уже давно понял.

— Так, а что у нас с себестоимостью получиться?

Уже привычно, смотрят все непонимающе… Кроме мастера Виктора, он что-то знает на эту тему, и Ждан вот нахватался.

По себестоимости предварительно получалось, что книга будет стоить с десяток золотых. Но теперь-то, теперь делать её проще! Не надо вырезать обратный текст на деревяшке, которая, к тому же, портиться часто. Набирай шрифт, прижимай, да и готово… Теперь основная цена — это бумага и переплет, и ещё картинки. Ну, тут тоже что-то можно придумать. Снизить до пяти золотых и подмять под себя книготорговлю на ближайшие несколько лет. Пока все остальные такие же прессы не наизобретают.

И заодно, повелел… Хм, звучит, а? Король повелел… Заодно повелел печатать не только газету, но и королевские указы. При мне же вызванный резчик по дереву получил картинку — эскиз. Корона, пара лавровых листьев, все просто и воспроизводимо. Под ним текст будет… Текст уже набирать будем нормальным способом. Оттиски Шуго получил лично в руки, сыновья мастера Виктора зайдут к нему позже, установят сейф с королевским замком, и чтобы ни — ни — ни! Ибо документ это государственный.

Шуго уже прикидывал, кого же он с собой взять может. Чувствовалось, что идея ему понравилась. Как и оборудование. А уж ореол причастности к делам государственным, столь желанный многими не только в этом мире, но ещё и в моем…

Так что вот появилась у меня газета. «Королевский вестник». Выходит каждый день с утренним колоколом, раз в семидневье толстая версия, на четырех листках. Продается недорого, в присутственные места отдаётся даром.

Короче, пусть делают. Хоть бюллетени о здоровье короля печатать будут, все глашатаям меньше работы. Будем повышать в королевстве грамотность и культурность. А то страшно это, среди угрюмого быдла жить.

Глава 5

Охапка дров, и плов готов!

Если уж мне досталась доля такая, своё королевство, то надо сделать так, чтобы потом не было стыдно его другим показать. Сады в столице разбить, трущобы вычистить, порт в порядок привести, людей умыть — приодеть, грамоте обучить, суп даже тот же варить научить — и то надо!

Кстати, о супе.

— Ваше Величество! — Ирина чуть на колени не упала первая. Она же первая меня и заметила, около входа стояла. Чуть позже заметили троица гвардейцев, взяли на караул.

Работа в кухне встала. Степенные поварихи в цветастых повязках на голове, подмастерья, поварята — все отрывались от своего текущего занятия и кланялись, кланялись, кланялись. Кто на колени, кто в пояс.

— Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь! — Взмахнул я рукой. — Ирин, привет. Поди-ка сюда, а?

Виктор за моей спиной нахмурился.

Ну да и ладно.

— Ирин, слушай, а где тут главный повар, а?

— Ну…

Матушка Ивонна. Самый главный на кухне… Главная, точнее. Женщина средних лет, крупная. Скорее полная, чем толстая. Среди простого народа, Низших сословий, жирных маловато, пойди разъешься, когда вокруг то голод, то неурожай. Белое платье, цветной поварской платок на голове, румяное лицо и руки с въевшейся в них мукой.

Поклонилась.

— Ваше Величество!

— Здравствуй… — Как же назвать-то её? Мастер? Нет, мастера тут — только мужчины, а женщины такого же примерно статуса… Ну, не бывает такого тут. Нету, нету тут фенимизмы ещё, как и не бывало. Все называют «матушка», но вот прилично ли то сказать принцу? А, гори оно все!

— Здравствуй, матушка. Шел мимо, да решил заглянуть вот к вам. Хочу кушанья заморского…

— Ваше Величество…

Супа хочется, короче. Борща-то фиг у меня получится… А вот ухи бы хотя бы! Или щей там, капуста-то есть, вроде бы? Короче, решил я добраться до поваров и приготовить хотя бы суп. Желудок-то тоже беречь надо!

Итак. Ревизия посуды. Что у нас есть-то?

Сковородки. Разных были размеров, от мелкой — мелкой, на которой жарили специи, до пары совсем уж здоровенных. Раньше три были, но одну забрал себе граф Урий. Видел я там его сковородку, почти что центральный экспонат, приделали к краям по четыре цепи, и поставили над очагом… Уродцы…

Тарелки были, глиняные. На них выкладывались овощи — фрукты. Не мыли, кстати, ни разу! Хотя тут вода такая, что ещё неизвестно, что лучше, мыть или не мыть. В городе у меня из-под крана воду пить невозможно, хлоркой несет, но уж лучше хлоркой, чем тем, что тут может оказаться.

Ещё были различные резательные доски и вполне сносные ножи. Рохнийской выделки.

Ага. Первое ограничение — кастрюли-то нету! Ой беда.

Да и из чего готовить-то? Щи? Так я не умею. Простой суп — харчо «всё — в-одном», как любят бережливые хозяйки? Не, не хочу из еды помойку делать.

Ну, теперь нужен большой глиняный горшок, в котором можно готовить уху*

* — существуют мнения, что уху готовить можно только в неокисляемой посуде — эмалированной или глиняной. Алюминиевые и чугунные котелки не подходят.

Два поваренка и Ирина следили за моими манипуляциями с открытыми глазами. Разобрали небольшой очаг, над ним на рогатинах подвесили за завязки котелок, я туда булькнул воды до половины. Поискал вокруг. Лук нужен, лук! И морковка ещё. Хорошо бы петрушки…

Большую чешуйчатую рыбину, похожую на щуку, сноровисто разделали. Нутро и плавники в одну сторону, мясо в другую. Теперь порезать не очень большими кусками, на самой чистой доске…

Вот, пойдет. Теперь где у них лук? Есть ли он вообще тут?

По моему требованию, выложили все приправы на стол. А их и было-то… Прошелся вдоль большой доски, принюхиваясь. Тмин, вот это тмин, будь он неладен. Его в пирогах было много. Такое ощущение, что его тут кладут в каждое блюдо, в какое только можно. Вот это что? Соль? Надо же. Вот это вообще не понятно что, петрушка, что ли. А вот это что? Неужто это перец? Мелкие, серовато — черные, на пыль похожие… Оно ли это?

Осторожно принюхался.

— Это, — я показал на перец, — это что?

— Перец, Ваше Величество. — Сказала матушка Ивонна. — Вот это черный, а это красный. У нас уже немного осталось, два года не покупали, да и не любит его никто.

Никто? Никто, ты говоришь? Вот наконец-то, а то у меня тут такое ощущение, что жую пресноводную пищу. Как жена с нелюбимым мужем и опостылевшей семьей, бахает в кастрюлю все, что под руку попадается, лишь бы накормлены были, и ладно.