Фантастические рассказы и повести - Сергей Герасимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Опухоль, - думал Шпорт, - и неоперабельна. Явно захватила позвоночник.
- Может быть рак?
- Врядли.
- Вы обратили внимание на её форму?
- Просто случайность.
- А что анализы?
- Все в порядке. Немного повышен сахар, а так все в норме.
- Другие версии?
- Паразит. Какой-нибудь червь, неизвестный науке.
- Откуда?
Шпорт так и не подумал, дурень, что видел эмбрион. Правда, мелькнула мысль о личинке, но сразу была отброшена.
После этого Э серьезно заперли в больницу. Ее лечили недели две. Призрак заставлял её выбрасывать те лекарства, которые повредили бы плоду. Эмбрион быстро рос, врачи и родственники начинали тихо паниковать.
Наконец, они пропустили снимки через машину и поняли, что имеют дело с растущим и формирующимся существом. С личинкой неизвестного науке паразита.
- Только резать, - сказал Шпорт, - чем раньше тем лучше. Мы не знаем, что это, но оно ест девочку изнутри. Это может стать непоправимым, или уже стало. Оно ведь не только ест, но и выделяет продукты жизнедеятельности. Оно отравит весь организм. Первыми полетят почки.
Шпорт все ещё не понимал главного. Это сьест не только почки. И операция здесь не поможет.
Но сперва её повели к гадалке. Посмотрев снимки, гадалка вдохновилась.
- Это ункуб, - сказала она, - ой-ой-ой! Гдеж ты его подцепила? Это жуткий зверь. Впервые сама вижу такого. Моя бабка видала - раньше ункубов было больше. Бабка видала троих, если не врала. Если он родится на свет... Скажи, девочка, ты когда-нибудь чувствовала ужас, которому нет названия в человеческом языке?
- Постоянно, - ответила Э. - А что будет, если он все-таки родится на свет?
- Не родится. В старые времена таких как ты удавливали или усыпляли. Теперь вроде делают операции. Но это очень больно, ты не можешь представить себе, как это больно. Даже я не могу представить, что чувствуешь, когда ункуба выдирают. Этот хряст и хруст... И когда лопается каждая жилка, тебе кажется, что от боли лопаются твои глаза.
- Но если родится?
- А если он родится, малышка, то может погибнуть все. Все, что сделано за века. Это абсолютная сила. Это маленькая вселенная.
Мамаша Э начала всхлипывать.
- Вы набиваете себе цену, - сказал отец, - красочно, но не убеждает. "Лопаются глаза!" Чтоб твои собственные лопнули!
- Но ункуб это духовное существо, - продолжала гадалка, - это не зверь из мяса и костей. Обычная операция тут не поможет. Разве что операция на мозг. Тень на фотографиях - это просто проекция из мозга. Пробуйте пить успокоительное.
- И все?
- Нет, есть хороший способ. Но за дополнительную плату.
Э попросили уйти и дальше говорили без нее.
- Есть три удавки, которые душат зародыш ункуба, - рассказала гадалка. - Три удавки: тяжелый труд, развлечения и суета. Одной удавки мало. Пусть она работает до упаду, а когда не сможет работать, подсуньте ей телевизор или мальчиков, но поглупее, попроще, пусть она читает газетки и болтает по телефону, пусть будет побольше пива, слюней и секса. И ни на минуту не давайте ей быть одной. Ее сознание должно выключится. Она должна стать животным. Усталым, но довольным животным. Это не поможет, если вы не организуете ей что-то такое, ради чего она бы постоянно суетилась. Она может работать и думать, может читать газету и думать, может давать себя лапать и все равно думать. Но нельзя думать когда суетишся. Вы меня поняли? Ункуб умрет, когда она разучится думать. Все дело в мозге. Или вы хотите, чтоб ей отрезали половину головы?
Они поняли. Они увезли её в другой город на два месяца.
Когда они вернулись, оказалось, что ункуб сжался вполовину. С операцией решили повременить.
Э сразу же пришла на башню.
Она была спокойной, дельной и грустной.
- Я хочу попросить, - сказала она, - зови меня. Зови меня тогда, когда я начну тебя забывать. Зови меня тогда, когда мне будет плохо. Но не слишком часто. И никогда не делай того, что в прошлый раз. Я умру, если ты не позовешь. Просто позвони и я услышу твой колокольчик.
Но она пришла не скоро. В первый раз она была очень простужена, во второй раз с поврежденным запястьем, в третий у неё в душе стоял заслон, сквозь который невозможно было проникнуть. В ней появилась враждебность. Она принесла с собой нож, и нож был отлично наточен.
- Как мне все надоело. Я уже ненавижу всех и себя в том числе. Я бы хотела быть тобой, - сказала она.
Он пожалел, что она не сказала "с тобой".
- Такой так ты, - в тебе есть что-то вселенское, ты знаешь? Я кусаю яблоко и в нем тоже ты. Ты во всем. Люди не могут быть такими. Я бы хотела иметь свою башню хотя бы с одним колокольчиком и не видеть никого рядом. Я бы улетела, если бы могла летать. Когда я умру, стану ли я такой как ты? Я хочу стать призраком после смерти. Ты дашь мне колокольчик?
Он не обратил внимания на нож даже тогда, когда Э занесла его. Она стала резать основную веревку колокола. И колокол замолчал.
- Мы больше не встретимся, - сказала она, закончив. - Ты не будешь меня звать.
Он чувствовал, как Э уходила. Это был уход навсегда. Но его волновала собственная боль. Ведь его жизнь на башне имеет смысл только если колокол может звонить. Ни одна женщина не может сравняться с его колоколом. Колокол абсолютен. Он сразу же начал сращивать веревку. Физическое сращение заняло лишь несколько секунд, а настоящее могло не завершиться никогда.
Э вышла из башни и пошла по направлению к реке. За ней двинулась машина. Двое, идущие настречу, удивительно быстро и профессионально скрутили ей руки, дверца машины отрылась и приняла груз.
Призрак просочился в машину. Машина уходила все дальше и его присутствие слабело. Он сжался в точку и старался удержать присутствие. Он чувствовал себя так плохо, что временами начинал растворяться. В эти моменты из-под ног сидящих поднимались струйки дыма. К счастью, никто не смотрел под ноги. Вскоре машина свернула и остановилась в военном городке километрах в трех от города.
Он проник в сознание Э и попробовал распространиться, но ей уже сделали укол. Сознание сжималось как комната с опускающимся потолком, как невод, который тащат на палубу. Сознание наполнялось ленивой лиловой тьмой, вязкой, словно кисель. Тьма густела и ему едва удалось вырваться наружу.
Выйдя, он стер с себя остатки лекарственного сна.
Он был бессилен.
Его всемогущество не распространяется дальше верхних этажей башни - а в любом другом месте он может управлять лишь сознанием тех, кто однажды слышал колокол, и не просто слышал, а прислушался к звуку.
Он запомнил расположение комнат, коды замков, просмотрел документы и подслушал некоторые разговоры. Это ничего не дало. Ей собирались делать трепанацию - её свежий розовый мозг вскроют и станут резать, чтобы убить то, чего не понимают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});