Я на тебе (не) женюсь - Диана Рымарь

Однако как только они вышли из каморки полицейского, Эва остановилась, заявила с решительным видом:

– Я никуда с тобой не пойду, ясно? У меня поезд в Питер…

После того как Артур услышал, куда Эва собралась, он замер с недоуменным видом.

На секунду представил, что она уезжает так далеко, и ему поплохело. При таком раскладе он, возможно, больше никогда ее не увидит. Даже предположить такое ему было невыносимо.

Неужели она и вправду думала, что он позволит ей уехать?

– Ты не поедешь ни в какой Питер, – проговорил он, как ему казалось, сдержанно, хотя внутри кипел от возмущения. – Ты поедешь домой…

– Что значит домой, Артур? – взвилась она. – У меня тут нет дома…

– Есть, – упрямо заявил он. – Ты живешь в моей квартире, забыла? Я вообще не понимаю, за каким чертом ты оттуда ушла!

Эва опешила от его слов, уперла руки в боки.

– Ты ткнул мне в лицо лживый тест! Фактически выгнал!

– Я не собирался тебя выгонять! – взревел он и осекся.

Вспомнил, что они в общественном месте.

Продолжил сдержанно:

– Пойдем в мою машину, нормально поговорим.

– Нет, я никуда с тобой не пойду, – тут же возмутилась она. – У меня скоро поезд…

– У тебя в животе мой ребенок. Думаешь, я позволю тебе его увезти? – процедил он, кое-как сдерживая прущие наружу эмоции.

– Ах, теперь это твой ребенок? – Эва всплеснула руками. – Как так, Артур?

– Пойдем в машину, – повторил он и кивнул в сторону выхода из вокзала.

– Я в твою машину не сяду! – продолжала спорить она.

– Так хочешь внимания? – Артур поводил взглядом по сторонам, показывая, что вокруг полно людей. – Пошли спокойно поговорим.

Эва смерила его недовольным взглядом, но все же кивнула. Видно, поняла, что спорить с ним не имеет никакого смысла. Позволила отвести себя к машине.

Артур усадил ее на переднее пассажирское сиденье. Сам сел за руль.

Очень хотелось рвануть джип с места и ехать прямо домой, не слушая никаких возражений. Еле сдержал этот порыв.

Он повернулся к Эве, проговорил как можно более ласково:

– Послушай меня, пожалуйста. Ты была права, в клинике ошиблись, прислали чужой тест. Я убедился, ребенок мой. Так что давай вести себя разумно. Я выполню все обещания, какие дал тебе. Но ты никуда не уедешь!

– Еще как уеду! – упрямо заявила она.

– С моим ребенком? – тут же взвился Артур. – Зачем ты вообще собралась в этот Питер?

– У меня там тетя, – ответила Эва. – Я поеду к ней.

Тетя у нее… Это разве аргумент? Где была эта тетя, когда отец бил Эву?

Артур шумно вздохнул, чтобы успокоиться, сдержанно попросил:

– Позвони ей и скажи, что не приедешь. Или хочешь, я сам ей позвоню, все объясню. Дай телефон.

Неожиданно такое предложение смутило Эву.

– Что такое? – тут же забеспокоился Артур.

– Не надо звонить, она недоступна, – вдруг сказала Эва.

При этом она опустила взгляд.

– А твоя тетя вообще в курсе, что ты к ней едешь? – задал он резонный вопрос.

Увидел, как Эва растерялась, прикусила нижнюю губу, и понял, что в этой истории определенно что-то не так.

– Эва, у тебя вообще есть тетя в Питере? Или ты используешь ее как повод…

– Есть! – воскликнула она. – Просто мы давно не общались и я так и не смогла до нее дозвониться. Может, она сменила номер. Но у меня есть адрес…

Ее объяснения звучали откровенно жалко.

– Серьезно, Эва? Ты собралась ехать к родственнице, даже не имея на руках ее рабочего номера? Как можно надеяться лишь на адрес? Это не соседний город, а другая часть страны. Как давно вы общались, позволь спросить?

Эва совсем стушевалась, тихо ответила:

– Четыре года назад…

– Что если она переехала? – развел руками Артур. – Или в больнице, или вообще… Я ни за что тебя не отпущу, поняла?

– Я твоего разрешения не спрашивала, ясно? – Эва вперила в него недовольный взгляд.

– Будь разумна, – прогудел Артур. – Ты не поедешь в никуда.

– Я не хочу с тобой жить! – воскликнула она.

– Почему? – Артур нахмурил брови. – Неужели тебе у меня было так плохо? Я в чем-то тебя ущемлял? Может, бил или пытал?

– Ты назвал меня шлюхой! – выкрикнула она, при этом красноречиво на него посмотрела.

И сколько было в этом взгляде обиды… Просто океаны.

Похоже, крепко он ее задел этим словом. А ведь ничего кроме правды не сказал. Но все-таки не стоило ему вести себя с ней так грубо.

Эва продолжала возмущаться:

– Я не буду жить с человеком, который позволяет себе…

– Извини меня! – перебил он ее. – Извини…

После этих его слов Эва опешила. Она округлила глаза, замерла без движения, даже не моргала.

Артур воспользовался ее замешательством и продолжил уговоры:

– Я не должен был тебя обижать, и больше никогда тебя так не назову… Все свои обещания выполню. Ну посуди сама, разве тебе так уж плохо со мной жилось? Неужели ты не видишь, что так будет лучше для малыша. Не надо тащиться в незнакомый город неизвестно к кому, когда здесь у тебя есть я, отец твоего ребенка. Он ведь и мой тоже…

После его эмоциональной речи Эва часто задышала, но продолжала молчать, будто обдумывая его слова.

А Артур продолжил:

– Обещаю, что больше не обижу, буду относиться с уважением. Всегда. Но при одном условии…

– При каком? – спросила она, прищурившись.

– Ты не спишь ни с кем, кроме меня.

– Что значит я ни с кем не сплю, кроме тебя? – спросила Эва ошарашенным голосом. – Нет, я еще могу понять, почему ты просишь не спать ни с кем другим, раз я ношу твоего ребенка. Да я и не собиралась этого делать. Но с чего ты решил, что я буду спать с тобой?

«Я сказал это вслух, да?» – дошло до него наконец.

Вообще-то, Артур собирался просто предостеречь ее, чтобы даже не думала смотреть в сторону других мужиков. Про свое отчаянное желание заниматься с ней любовью он пока не планировал говорить. Не в тот момент, когда она от него чуть не сбежала в Питер.

Но проскочило…

Оговорка по Фрейду, чего уж там.

– Я не буду с тобой спать, ясно тебе? – яростно зашипела Эва и посмотрела на него как на врага народа.

Ее резкий отказ больно задел.

Артур так сильно ее хотел, что сводило скулы.

Прямо сейчас смотрел на нее, а внутри все скручивало от невыносимого желания впиться в ее нежные губы своими, скользнуть рукой под ее одежду, сжать мягкую грудь. Он с большим удовольствием прямо тут расстегнул бы ее