Ратибор. И один в поле воин - Александр Фомичев

Варнул, недовольно бурча, отправился было на улицу, но выйти не успел; входная дверь в корчму отворилась, и в заведение не спеша потянулись один за другим вооружённые до зубов головорезы весьма свирепой наружности.

— Похоже, накаркал я насчёт удачного завершения сегодняшнего дня, — тоскливо пробормотал Мефодий, с возрастающей тревогой наблюдая за тем, как лихие молодчики самого что ни на есть разбойничьего виду всё продолжают прибывать да прибывать, быстро заполняя собой пространство обеденного зала.

«Да их тут не меньше пятидесяти, если вообще не шесть десятков! — подумал потрясённо Мефодий. — Все-то, поди, и не влезут… Кто они такие, и что им тут понадобилось?.. Явно ведь не переночевать сюда приехали…»

Злата же между тем растерянно-испуганно присела назад, на краешек скамьи. Тем временем таверна была уже практически битком.

— Хозяин, вина! — раздался наглый возглас из толпы. — Да пошевеливайся, мы ждать не любим!

— Сию минуту… — Мефодий на пару с Варнулом оперативно выкатили в зал одну за другой пару винных бочек, которые прибывшие бандиты мигом и осушили, принявшись после налегать на пиво с медовухой. Платить, конечно, они и не думали.

«Пёс с ними, пущай подавятся, — тоскливо думал Мефодий, — лишь бы убрались отсюда побыстрее!..»

Яромир же всё это время спокойно продолжал сидеть на лавке за столиком у дальней стены, не проронив ни слова. Но к своему кувшину с вином, принесённому трактирщиком за миг до появления в его заведении лихих людей, он так и не притронулся. Злата же совершенно явно начала сильно нервничать, ибо постоянно ловила на себе плотоядные взгляды толпы головорезов, что откровенно пожирали её глазами, отпуская между собой скабрёзные шуточки по её поводу. Наконец она не выдержала и, вскочив, закричала дрожащим голосом:

— Да как вы смеете⁈ Вы знаете, кто я такая⁈ — после чего быстро бросила Яромиру: — А ты тоже хорош! Мог бы и вступиться, пьяница! Сиди здесь один тогда, я наверх! — Злата хотела уже уйти, но не тут-то было, ибо путь ей тотчас преградили.

— А можно мы тоже пойдём с тобой наверх, красавица⁈

Только Злата собралась проследовать в свою комнату, как её схватил за руку один из разбойников, здоровый детина лет тридцати с рябым лицом, изрытым оспинами, и мутными поросячьими глазками.

— Ты как предпочитаешь: чтобы мы все сразу с тобой в хоромы проковыляли или по очереди? — подонок противно рассмеялся, а за ним следом заливисто заржала и вся его шайка.

— Прекратите так себя вести в моей харчевне, что вы себе позволяете⁈ Они честные постояльцы!.. — возмутившемуся было Мефодию тут же ударили откуда-то сзади по затылку рукоятью кинжала, добавив упавшему ещё пару раз ногой по рёбрам.

— Заткнись, кабатчик, если до утра дожить хочешь, — прошипели злобно ему на ухо.

— Друзья-то где их? — спросил один из лиходеев, указав на Злату с Яромиром.

— Наверху давно, в опочивальнях своих. Спать ушли… — робко ответила перепуганная Буслава.

— По-быстрому с глаз наших исчезли, и чтобы вели себя тихо, аки мыши полевые!

Буслава с Варнулом предпочли благоразумно промолчать и не искушать судьбу, тут же спрятавшись за барную стойку, ибо не особо горели желанием разделить участь Мефодия.

— Ну, что же ты решила, моя куропаточка? — рябой бандит придвинулся поближе к лицу Златы, и она в отвращении содрогнулась от его зловонного дыхания. — А может, в номера нам и не надо подниматься? Может, ты здесь хочешь развлечься, со всеми нами сразу? — громила со своими друзьями опять громко загоготали.

В ответ на это Злата не удержалась и со всей силы залепила по рябой физиономии звонкую пощёчину, да так, что не ожидавший такого поворота событий мерзавец, нелепо споткнувшись, аж отшатнулся от неё, опрокинув один из стульев, что стоял рядом.

— Убери свои поганые лапы от меня, грязный вонючий осёл! — процедила она презрительно с охватившим её праведным негодованием.

Толпа разбойников радостно заулюлюкала. Видно было, что происходящее доставляло им немалое удовольствие.

— Ах ты, дрянь такая! Ну, сама напросилась! — рябой негодяй, покраснев от злости, бросился к Злате, испуганно отшатнувшейся от него и инстинктивно зашедшей за спину всё так же безмолвно восседавшему Яромиру. Разгорячённый головорез, лишь слегка покосившись на сидящего молча огромного русого воина и убедившись, что тот даже не шелохнулся, чтобы помочь своей спутнице, потянулся было сграбастать нахальную девчонку, но тут могучая рука княжеского воеводы вдруг резко взлетела вверх, схватила рябого детину за ворот его камзола и со всей силы дёрнула того вниз. За мгновение до этого Яромир поставил на край стола полный кувшин с вином. Наглый бандюга со смаком прямо в этот жбанчик и влетел головой, разбив его вдребезги, и в бессознательном состоянии медленно сполз на пол. Яромир же продолжил и дальше спокойно сидеть как ни в чём не бывало, не произнеся при этом ни слова.

В таверне наступила гробовая тишина. Слышно лишь было, как разлившееся вино тихо капает со столешницы на пол. Вся банда головорезов, насчитывающая под шестьдесят человек, недобро уставилась на Яромира. Но вот кое-где послышалась крепкая брань; раздался лязг оружия. Лихие люди с трёх сторон угрожающе обступили стол, за которым восседал спиной к стене русоволосый витязь. Рядом с ним была лишь Злата.

— Постойте-ка, друзья мои, постойте! — раздался вдруг злорадный, до боли знакомый Яромиру скрипучий голос. — Дайте-ка мне сначала парой слов перекинуться с этим недоумком!..

Ватага разбойников послушно расступилась, пропуская вперёд тощенького, небольшого росточка человечка с неприятным лицом, бегающими маленькими глазками и неверно сросшимся, сломанным в давнишней драке носом. По всей видимости, это был главарь шайки.

— Ну что, королобый, ты так уставился на меня? — рассмеялся бандит с переломленным шнобелем, довольный произведённым эффектом. — Вижу, признал!.. Ха-ха, видел бы ты сейчас свою тупую рожу, ха-ха-ха!

— Курьян!.. — выдохнул изумлённо Яромир. Глаза его начали наливаться кровью. — Собака!

Курьян, а это был не кто иной, как он самый, собственной персоной, злорадно рассмеялся.

— Ну, за собаку ты мне сейчас ещё ответишь, скотина! — пообещал он зловеще. — А пока позволь поведать тебе, тугодуму, как мне удалось вас, троих простофиль, обвести вокруг моего сломанного клюва. Сила есть, ума не надо — это как раз про вас, бестолочей…

Яромир молчал, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, и лишь побелевшие костяшки пальцев на сжатых