Цветы Персефоны - Хосе А. Бонилла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, значит, мы в опасности? – Алекс чувствовал все больший страх, и, наоборот, словно подпитываясь его опасениями, таинственная незнакомка казалась все более возбужденной и все более настороженной.
– Я больше ничего не могу сказать. – Он снова овладел ситуацией. Она затянула пояс пальто и быстрым жестом подняла лацканы, пытаясь хоть немного защититься от студеного ветра. – Тебе надо быть начеку. Ты знаешь, где я остановилась. Это не игра, Алекс, и каким бы ни было твое окончательное решение, последствия затронут всех нас.
Она осознала тяжесть ситуации. Их жизни были в руках наивного подростка, который не имел ни малейшего представления о том, что происходит вокруг него. Она даст ему немного подумать. Но если он промолчит, ей придется вмешаться, прежде чем темные силы, которые, как она считала, стоят за этим, проснутся.
– Au revoir[40].
Вспышка молнии пронзила небо, уже превратившееся в море мокрого пепла. Девушка торопливо зашагала прочь и села в припаркованный неподалеку Renault Clio, оставив Алекса стоять на пороге с визитной карточкой в руке[41].
Mme. Natalie Petit Bertran
Professeur associé du Département d’Histoire
Université de Lyon
Lyon (France)
Tf: +3363712002
На обратной стороне, подписанной четким и разборчивым почерком, он прочитал: «Отель „Савой“, номер 347».
Что, черт возьми, происходит?
Очередной раскат грома прервал его мысли.
Он вошел в дом и запер дверь.
По телу пробежала дрожь, и у него возникло ощущение, что кто-то далеко-далеко разразился смехом.
Дневник из Фив
Натали приехала в отель как раз в тот момент, когда ливень полил в полную силу. Она вымокла до нитки. Устало вошла в номер на третьем этаже элегантного отеля «Савой» в центре города. Как только она сделала шаг по вестибюлю, администратор тут же поспешил ей помочь, из джентльменской ли вежливости, или чтобы она не испачкала дорогое ковровое покрытие, которым был устлан вход в фойе. Она отказалась от помощи и, через силу улыбнувшись, направилась к лифту, который доставил ее на нужный этаж. Как только дверь за ней закрылась, она, раздраженно ворча, направилась в ванную, сбросила с себя одежду и встала под горячий душ. Слезы смешивались с водой, стекали по коже и тонули в стоке. Ее наставник, профессор Марсель Дюбуа, был прав. Ее поиски превратились в унизительную одержимость. Она гонялась за призраками, которые исчезали каждый раз, когда она думала, что близка к разгадке. А ведь сначала все казалось таким простым…
Андрес Коста был последним членом группы «Фивы», и после его смерти стало очевидно, что кружок прекратил свое существование. Тайный кружок, созданный на тех проклятых раскопках два года назад. Если это так и ее гипотеза о заговоре верна, то либо враги уже нашли то, что искали, оставив за собой кровавый след, либо чертов подросток, с которым она говорила днем, солгал ей. Исходя из ее опыта работы преподавателем в лицее до того, как она стала доцентом в университете, вторая теория более правдоподобна.
Как случилось, что отец мальчика умер? Какое невезение! Значит, она оставалась наедине с мальчиком, который понятия не имел, во что ввязался. Натали закрыла глаза, безуспешно пытаясь взбодриться. Девять месяцев назад то, что она считала дорогой к светлому будущему, – работа на кафедре древней истории в Лионском университете, стабильные отношения, семья, которая ее любила, и пара кошек, которые ее обожали, – все перевернулось с ног на голову. Ее мать внезапно умерла от сердечного приступа, парень ушел к лучшей подруге, а отец в результате случившегося, казалось, потерял рассудок и стал одержим параноидальной идеей, что кто-то пытается совершить на него покушение. Даже кошка попала под машину, а другая исчезла, оставив ее в одиночестве. Единственным лучом света оставалась должность профессора на кафедре истории, но и это оказалось под вопросом. Девушка была полна решимости разгадать тайну. Однако смерть отца делала это почти невозможным.
И все из-за проклятого дневника.
Она вышла из душа и завернулась в полотенце. Мокрые волосы неприятно щекотали плечи. Она подошла к шкафу в углу комнаты, открыла его и достала черную как гроб деревянную шкатулку. Села на кровать и набрала код на замке, сложную серию случайных букв и цифр, на запоминание которой у нее ушла куча времени. Крышка щелкнула и открылась. Внутри лежала сильно потрепанная тетрадь в кожаном переплете с пожелтевшими страницами. Там было что-то еще, что-то завернутое в кусок потертой черной ткани, к чему Натали даже не прикоснулась.
Она вытащила блокнот из плена и медленно провела рукой по обложке, как будто внутри были спрятаны самые таинственные секреты. Она взглянула на свое отражение в зеркале. Вдруг накатило огромное желание заплакать. Она была всего лишь девочкой, не сильно старше того мальчишки, с которым познакомилась днем, как бы ни старалась притворяться, что уже взрослая. За двадцать четыре года она никогда не встречалась с тем, о чем рассказывали эти измученные страницы.
Тем не менее, как и в других случаях, дневник каким-то иррациональным и необъяснимым образом взывал к ней, призывая перечитывать его снова и снова, чтобы придать еще немного сил, которые позволили бы продолжить ее предприятие.
Дрожь пробежала по плечам и позвоночнику. Сбросив полотенце и переодевшись в шелковую пижаму, она растянулась на кровати с тетрадью в руках. Когда она прикоснулась к ней, кончики пальцев словно зарядились электричеством. Она прикусила губу, как в детстве. Было страшно. Нужно было прочитать его снова, нужно было почувствовать, что отдать за него жизнь – не безумие.
Она открыла дневник, как делала это много раз прежде, и затхлый запах страниц, резкий древний запах, поразил ее обоняние. Нервно откинув назад прядь волос, она опустила взгляд карих глаз на страницы тетради и принялась читать. Имя отца, выведенное идеальным почерком на первой странице, напоминало о прошлом, о потерянном и вожделенном счастье.
Первые страницы были не более чем описанием подготовки к экспедиции. Ее отец в своей четкой научной манере с энтузиазмом рассказывал о том, что археологический музей Фив заказал раскопки после того, как местный пастух обнаружил на окраине города нечто, похожее на руины загадочного храма. Как он объяснил в дневнике, это исследование было бы не более важным, чем любое другое, проведенное его командой, за исключением того, что это тот самый древний город Фивы, великие и могущественные Фивы.
На подробной карте отец определил местоположение современного города в регионе Центральной Греции.
