Кукла моего отца (СИ) - Рахманина Елена

– Как у тебя зато всё удачно сложилось. Вчера ты и отцу отомстил, и меня поимел, – произношу, кривя губы в улыбке, которую искажает разочарование.

Меня вновь трясёт изнутри. Одно за другим чувства рвутся наружу. Они борются внутри меня, и я ощущаю их удары, оставляющие во мне кровоподтёки.

– Не глупи, Теа, – удерживает меня, когда я хочу развернуться, чтобы он не увидел сползающую с моего лица маску. – Со мной ведь лучше, чем с отцом. Я не так богат, но молод, и ты мне небезразлична.

Я останавливаюсь, замираю, тяжело дыша, продолжая испытывать к нему острую привязанность, желание и сожаление. Может, я и не заслуживаю вовсе любви. Почему я вдруг решила, что для Йена одна единственная ночь значит больше, чем предыдущие его интрижки? Все найденные мной газетные зарисовки об Айсе говорили, что он меняет девчонок так быстро, что у него даже не возникает необходимости запоминать их имена. Могу предположить, что он даёт им порядковые номера. Не удивлюсь, если я двести первая в его списке побед.

Его крепкие пальцы смыкаются на моей коже. Обхватывают предплечья, жаля. С такой уверенностью, будто он уже не сомневается в том, кому я принадлежу. Опускаю взгляд на его руку. Всё в нём идеальное. В голову закрадывается крамольная мысль. Хочется провести с ним ещё одну ночь. Как последний кусочек торта перед долгой диетой. Для меня – бесконечной.

Целовать, кусать, лизать, вдыхать его запах, ощущать давление его члена в себе, его прикосновения к своей разгорячённой коже.

Закрываю глаза и встряхиваю волосами, будто прогоняя этот морок.

– Отвези меня домой, – ставлю точку.

Лишь на одно мгновение, как вспышка молнии, на его лице возникает сомнение. В том, что всё сложится именно так, как хочется ему. Что я не буду его. Но тут же исчезает. Он уверен, что убедит меня. В чём? Что он предложит мне цену выше, чем его собственный отец? О, это вряд ли.

Его член лучшее, что могла сотворить природа, но даже он не стоит моей свободы. По крайней мере, хочется верить, что сейчас Бен ещё не звонит своим друзьям в прокуратуре.

Айс сжимает зубы, но всё же кивает.

Не знаю, когда он успел, но в его спальне, где мы провели ночь, меня ожидала новая одежда. Очень похожая на ту, из которой он избавлял меня в душевой. Натянула её – всё пришлось впору, даже новые кроссовки.

– Забирай вещи, если тебе что-то необходимо, и выходи. Ты больше не будешь жить в этом доме. О твоём разводе позаботятся мои адвокаты.

Он отдаёт приказ без тени сомнения в голосе. Не спросив моего мнения, хочу ли подобного развития событий или нет.

До особняка осталось от силы десять минут, и я понимаю, что это последние мгновения, когда мы вместе. Поворачиваюсь к нему лицом на пассажирском кресле и изучаю его упрямый, упёртый, своевольный профиль. Он словно говорит мне, что всё в этой жизни происходит лишь по одобренному Айсом сценарию. А сейчас он вписал меня в него.

Красивый. Какой же он красивый, черти его дери. Знаю, что ни одна особь женского пола, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не сможет устоять перед ним. И я не смогла. Поддалась искушению, о чём ни капли не жалею. Я буду хранить эти воспоминания в себе, как самый ценный подарок судьбы. Сложу каждую секунду, проведённую с ним, в шкатулку. Закрою её на ключик, проверну им до щелчка, и буду отворять в паршивые дни. В мгновения, когда рядом с его отцом желание жить скатится к нулевой отметке.

– Неужели ты действительно думаешь, что я променяю медиамагната на твою красивую физиономию? – задаю ему вопрос, вкладывая в каждую произнесённую букву яд. – Что меня с тобой ждёт? Месяц, может, два хорошего секса? А затем ты променяешь меня на девочку из группы поддержки. Сначала будешь скрывать измены, а потом посчитаешь, что это лишнее. Нет, дорогой. Меня полностью устраивает твой отец. К тому же, в случае его кончины, мне положена доля в наследстве. Ты не знал?

Йен резко съезжает на обочину, так что из-под колес автомобиля выбивается столб пыли. Он дёргает меня за волосы, от неожиданности и резкой боли я взвизгиваю. Приближает моё лицо к себе и смотрит полными ярости ледяными глазами. На его лбу проявляется венка, она пульсирует в такт его сердцу, выдавая охватившее мужчину бешенство. Будто мои слова последний гвоздь в крышке гроба. Моего.

 – И сколько же ты стоишь, девочка? – спрашивает он, а я вижу его белые зубы в паре сантиметров от меня. Будто ещё чуть-чуть, и он ими загрызёт мою слабую тушку, как доберманы его отца.

В голове всплывает воспоминание о том, как он гладил одну из этих страшных, надрессированных на убийство тварей, а та млела от его ласк. И сейчас мне хотелось податься чуть ближе, вдохнуть его запах глубже и обвести языком контур любимых губ. Но я провожу по своим, и его взгляд тут же падает вниз, ловя движения моего языка.

Мы оба тяжело дышим. А я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не положить руки ему на грудь, не обвить ими его шею. Кажется, я могу успокоить этот пожар одним прикосновением. Одним словом.

Тебе не по карману

Глава 37

В голове пустота. Ни страха, ни волнения не осталось. Я лишь жду, подобно стороннему наблюдателю, уже не пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий. Как поступит Айс. Как отреагирует его отец. Что станет со мной?

Иногда мне кажется, что Йен даже не понимает, какой силой обладает. Либо ярость настолько застилает разум, что ему с трудом удаётся совладать с собой, но я едва удержалась от падения, в последний момент успев ухватиться за стулья для визитёров.

Стою боком к обоим палачам, понятия не имея, пырнёт ли Йен в сердце или Бенджамин в спину.

– Тебе нужно лучше следить за своей женой, – с презрением в голосе вычитывает Йен отца, – не думал, что ты настолько жаден, что не в состоянии оплатить её семье нормальный дом. Впрочем, я и раньше замечал за тобой подобный грешок.

Пожалуй, впервые я вижу на лице мужа замешательство и даже сконфуженность, которые он быстро маскирует недоумением. Чувствую, что последние слова Йена связаны с тем, что Бенджамин отрекся от сына. Не удивлюсь, что, узнав о наличии на стороне ребёнка, его жена могла бы обобрать мужчину до трусов, а мать Йена не проявила настойчивости в отстаивании интересов собственного ребёнка.

Смотрю на Айса, но по нему совершенно не ясно, каким окажется следующий шаг.

– О чём ты?

– О том, что твоя жена имеет привычку шариться в самом грязном районе Нью-Йорка, куда даже полиция не суётся и где её едва не изнасиловали.

Бен не волнуется за меня. Точно его мало заботит, что я могла пострадать или вовсе оказаться убитой. Я для него действительно вещь. Аксессуар наравне с запонками, телефоном и часами. Всего лишь товар, который легко поддаётся замене. Единственное, о чём бы он сожалел, найди полиция в подворотне мой труп, так это о том, что не успел попробовать моё тело. И раньше подозревала подобное, но осознание того, что к людям можно относиться настолько потребительски, просто взрывало мой мозг. Для меня это до того чуждо и далёко, что кажется, я никогда не смогу понять таких, как Бенджамин Сандерс.

Вместо переживаний о жене в глазах Бена отображается в сухом остатке лишь мозговая деятельность. Я так и вижу, как он в уме пытается всё просчитать. Почему вдруг его сын озадачился моим местом нахождения после дня рождения, на котором он устроил балаган? Почему поехал меня искать, когда всем известно, что он терпеть не может? И самый главный вопрос: почему мы вдвоём отсутствовали целые сутки?

– Что ж, спасибо, сын, – цедит хозяин дома сквозь зубы, изучая мою и Йена физиономии.

Моё испуганное, со следами побоев, и глазами, которые видели слишком много. И младшего сына – упрямое, упёртое и злое.

– Почему сразу не привёз её сюда?

Йена раздражает этот допрос. Он даже не скрывает насколько. Я жду, что, может быть, он сейчас признается, что мы переспали. Вот-вот сдаст нерадивую мачеху отцу.