Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

— Нин! Я только что вот чего узнал! Оказывается, я принц тараканов. А ты — принцесса.

— Не, ну не помню ни одного случая, чтобы ты мне хоть что-нибудь обычное сказал хотя бы раз, — Мелкая ткнулась носом в Федькину грудь. — Не соскучусь я с тобой. Давай уже, ступай в спальню восьмого класса — устраивайся.

— Погоди! Ты что, думаешь перевестись в эту школу?

— А куда мы теперь денемся от наших подданных? — кивнула она в сторону одного из лазов ведущих под дом.

Ребята отправились искать спальни своего будущего класса. Примыкающее к наружной стене помещение первого этажа, где разместились разведчики, было освещено несколькими электрическими фонариками. Проходы из него вели вправо и влево, а также к центру здания поднимались три наклонных коридора, расходясь веером. План помещений Федька сегодня разглядывал на Стёпкином планшете, поэтому уверенно выбрал средний из них.

— Фонарики возьмите, — напутствовал ребят Борис Шувалов. В этой роте у Нинки и Федьки много знакомых, хотя фонариков приготовлено целое ведро — явно для всех входящих.

Местами заметны лампочки, но они не способны хорошо осветить помещение. Тем не менее, видно, куда брести. Сквозь овального сечения ходы через лишённые углов помещения.

Поднявшись по наклонной… не плоскости — жёлобу с пологим дном — вышли в комнату, форму которой удобно передать словами «кубическая сфера» — высокое просторное помещение, из которого во все стороны поднимаются тоже наклонные проходы. Людей здесь не оказалось, поэтому спросить дорогу к спальням было не у кого. Двинулись на голоса — судя по показаниям визоров — на восток. Если считать по-человечески — вышли на уровень второго этажа. Тут в наличии было много спальных мест, но все оказались заняты.

— Где восьмой класс расположился? — спросил Федя.

— Туда, — махнул рукой парнишка с надувного матраса. — Потом налево.

Снова поднялись. Ближний ход влево вёл уже вниз и на северо-восток. Здесь освещения не имелось, зато были составлены многочисленные тумбочки. Проход в этом же уровне шёл опять вправо. Это, если не считать ещё трех спусков и двух подъёмов.

Примерно через пару минут блужданий, Федька решил, что дальше им идти никуда не следует. Тут на постеленных прямо на полу матрасах посапывали в две дырочки несколько младшеклассников. Раскатав прихваченный с собой кусок поролона, улегся на него — Мелкая привычно закатилась под бочок.

Да уж! А на плане всё это выглядело куда как понятней. И как же разобраться в этой системе расположения помещений, если тут нет ни прямых углов, ни ясно выраженных этажей, а сплошные неправильной формы камеры, то соединённые короткими туннелями, то соприкасающиеся своими объёмами, как бы переходя из одной в другую.

— Тили-тили тесто жених и невеста, — этой дразнилкой Нах-Наха и Мелкую разбудили соседи по спальне.

— Ну тили, — пробурчал недовольный Федька. — Это ни капельки не смешно, а вполне себе серьёзно. Скажите лучше, где тут умываются?

— Вот по этому шнурочку идите, посоветовала девочка с растрёпанными косичками. А если на улицу — вот по этой верёвке.

Мелкая фыркнула и, прочитав прикрепленную к бечёвке бирочку, пошла в правый нижний лаз. Федька же двинулся в левый — несложное, в принципе, расположение помещений в этом сооружении смущало своей ярко выраженной трёхмерностью.

Завтрак на свежем воздухе был подан прямо с полевой кухни в видавших вид алюминиевых мисках. Тушёные корнеплоды нескольких сортов, перемешанные с армейской тушёнкой. Привыкший с утра как следует заправлять организм калориями Федька деловито работал челюстями — большинство собравшихся действовали также, рассевшись на тюках и ящиках.

— Милютина после завтрака на медосмотр, Корнеев следующий, а потом Окунев, — видимо, староста школы делал объявления, пользуясь тем, что все в сборе. — Четвёртый класс — на сортировку того, что притащили тараканы. Девятый — заносить шкафы. Остальным ждать указаний на теневой стороне нашего муравейника.

Прилетевший с юго-запада легкомоторник садился на газоне за изгородью и, снизившись, пропал из виду, скрытый от взора земляным валом. Начинался день.

Федька увидел, что рядом с въехавшим прямо сюда, на Прерию, школьным грузовиком, собралось начальство. Поскольку сам он в своём новом качестве полагал себя причастным к этой группе лиц, подошел.

— А, товарищ министр! — улыбнулся ему Степан Асмолов. — А где же товарищ министра?

— Чистит пёрышки. Пошла умываться и до сих пор никак не закончит.

— Тут вместо ванн просторные бассейны с проточной тёплой водой, а девочки разыскали упаковки с шампунем. Их теперь оттуда не вытащишь, пока не накупаются, — ухмыльнулась незнакомая женщина. — Так о чём ты хотел рассказать, Серждио?

— Скорее показать. Это мы срисовали с визоров Нах-Наха и Мелкой, — показал он на два переносных экрана, прилаженных на длинной автомобильной подножке, и включил воспроизведение.

Глядя на запись, Федька снова пережил последние минуты пребывания на Земле. Нападение «назовцев», безобразную драку с ними и ужасную кончину своих оппонентов. А потом — стремительно разворачивающийся бой.

На собравшихся эти кадры произвели сильное впечатление.

— Вот чего ты так панически боялся, когда заставил всех остановиться на полпути сюда, — кивнул сам себе капитан Савельев.

— Я не сразу сообразил, — пожал плечами Федька. — Мы с Мелкой одновременно испугались. И, это… чрезвычайное-то положение уже закончилось — то есть я больше тут не главный?

— Не главный, не главный, — согласился опять-таки незнакомый мужик. — Со вчерашнего дня уже не главный. Какая у тебя следующая работа? Вот к ней и приступай.

Старое доброе чувство шевельнулось в Федькиной душе. Два года назад, когда присутствующему здесь Степану Асмолову удалось прекратить бойню на Прерии, их с Мелкой примерно в подобных выражениях отправили в школу прямо с театра военных действий. Но тогда от этого сделалось обидно, хотя умом он и понимал справедливость такого решения. А сейчас, словно мурлыкнуло что-то внутри.

Хотя, если стал не нужен — то сам мог бы догадаться, что нечего… так он так и сделал — спросил, типа: «Я больше не нужен?», и его отпустили.

В длинной утренней тени здания на ящиках сидели мальчишки и девчонки. Бренчала гитара. Под три блатных аккорда старшеклассник пел протяжно и слегка гнусаво:

Жил в Одессе славный паренёкЕздил он в Херсон за голубямиГолубей он там не покупал, не продавал,Воровал и лазил по карманам.

Сидящая тут же Мелкая подвинулась, освобождая место Федьке. А песня продолжалась:

Но однажды этот паренёкНе вернулся с дальнего заплыва,И напрасно девушка ждала его ждалаУ фонтана в платье тёмно-синем.

Стих аккомпанемент. Чувствительная подруга смахнула невольную слезинку.

— Вы из какого интерната такие инкубаторские? — спросил певец.

— Из Плёткино, — ответил Федька, сообразив, что парень обратил внимание на одинаковую их с Мелкой одежду. — Но прикид не оттуда. Это полицейская форма. Два патрульных с набережной в Ново-Плесецке нам вчера отдали. Ружья тоже ихние.

— А не свистишь? Или ты тут круче всех? — с какой-то непонятной угрозой в голосе спросил гитарист.

Нина судорожно схватила Федю за руку — видимо почуяла заворошившееся в нём раздражение. Нах-Нах пригасил зародившийся внутри гнев привычным уже волевым усилием.

— Мы собираемся учиться в вашей школе, — ответил он нейтральным тоном. — Если для этого необходимо подраться — я к вашим услугам, сударь.

— Тогда, чего же мы ждём? — парень отдал инструмент другому мальчишке и вскочил с ящика.

Мелкая же отчётливо наступила на ногу своему товарищу. Точно. Как же она всегда вовремя! Ведь совсем рядом, буквально в двух шагах несколько сотен его недавних защитников пребывают в состоянии ожидания команды.

— Момент! — притормозил Федька. И подойдя к одному из лазов в подполье, распорядился. — Старший строительной бригады! Ко мне!

Из-под дома из соседнего прохода, ведущего к «сосулькам» фундамента, выбрался «альдебаранский таракан». Тот, что размером с корову. Он осторожно пробрался между сидящими и замер в вертикальном положении.

— Сейчас здесь состоится схватка между мною и этим человеком, — Нах-Нах кивнул на «гитариста». — Это тренировка. Вмешиваться нельзя.

— Принято, — ответ прозвучал откуда-то из области головы. В этом месте поверх хитиновой пластины между усиками было прикреплено что-то вроде крупного металлического жетона. Но жвала при этом не двигались.

Старший таракан отошел. Остальные ребята, неуверенно поглядывая в сторону насекомого, раздвинулись вместе с ящиками, давая место для поединка. Гитарист некоторое время «сосредотачивался», а потом сделал шаг вперёд и смущённо произнёс.