Возвращение ликвидатора. Новые игры 2 - Виталий Сергеевич Останин

«Я и на того Наставника так реагировал».

«Вот-вот. Надо ее посмотреть. Желательно — в Чертогах».

Игнату я сообщил только часть разговора. Что я сейчас войду к его матери в комнату, попытаюсь погрузить в виар, а там посмотрю, что с ней не так.

— Думаешь, я не пытался этого сделать? — вдруг уперся одноклассник.

— Я помню, что у тебя доминанта Наставника аж третей ступени. — махнул я рукой. — Но, скажи, ты можешь собрать Структуру из нескольких новусов? Ну вот то-то же, блин. Короче, стой за дверью, слушай и реагируй. Но не входи, твоя мать, похоже, едва себя контролирует. Только этим можно объяснить тот факт, что она вас с братом не порвала.

Входил я осторожно. Сперва приоткрыл дверь, подождал немного — вдруг кинется. Потом пошире распахнул, еще и еще. Затем, готовясь в случае чего свалить, предварительно ударив Криком, шагнул внутрь.

Подобные предосторожности лишними я вовсе не считал. У меня в памяти было несколько эпизодов столкновений с «одержимыми» — так в мое время называли отбраковку. И все они были очень опасными противниками. Даже, когда полностью лишались разума.

Но никто на меня не бросился. В углу довольно просторной спальни сидела, поджав под себя ноги, средних лет женщина. Что-то около сорока, сложно определить точнее, когда она голову между коленей прячет.

— Тамара Андреевна? — негромко позвал я, предварительно закрыв за собой дверь. — Меня зовут Денис, я друг вашего сына. Вы меня слышите?

Женщина подняла голову и уставилась на меня пустым взглядом льдисто-голубых глаз. Неестественный какой-то цвет, подумал я, больше на линзы похоже.

Лицо матери Игната исказила жуткая улыбка.

— Зачем ты пришел, Денис? Здесь нужны санитары. Или даже полиция, желательно с оружием.

«Хорошая новость в том, что она, кажется, себя контролирует». — подала голос Кукла.

«А плохая?»

«Я ничего не говорила про плохую новость!»

«Брось! Если упоминается хорошая новость, то должна быть и плохая. Ты уже давно не плаваешь в русском, так что колись, давай».

«Голубой пигмент в глазах. Это ненормально».

«Тут согласен».

«И свидетельствует о сбое на генетическом уровне. Такое проявляется в том числе и у отбраковки. Не буду тебя грузить, но в результате неправильной установки функции в тело носителя, тот часто не может производить ряд нужных клеток. А без них — умирает».

«И чтобы не сдохнуть, должен жрать других. Новусов или функций». — закончил я за нее.

«Да. Или таких же мутантов, у которых сбой произошел по другому. Короче говоря, Лях, она может сорваться в любой момент. Чудо, что вообще удержалась и не сожрала своего отпрыска!»

«Материнский инстинкт. Мы ей можем помочь?»

«Без понятия! В Иерархии таких просто уничтожают!»

«Людоедская у вас, все-таки, цивилизация. Без обид».

«На свою посмотри! Кинули пацана в жернова взрослых интриг и ждут, что с ним будет! Вообще никаких обид».

Часть меня, не рассудочная, а та, что заперта в инстинктах, требовала свернуть женщине шею. Это были даже не мысли, а словно бы позывы. Как в туалет сходить или высморкаться — требование организма. К счастью, своего внутреннего охотника я научился контролировать еще в прошлой жизни, так что он давно не доминировал.

Поэтому я спокойно приблизился и опустился рядом с несчастной на одно колено. Заговорил тихо, как с ребенком.

— Тамара Андреевна, вы не больны. Не психически. У вас сбой на уровне генома. Я могу попытаться вам помочь, но вы должны полностью мне довериться. Как на приеме у Наставника — бывали у него?

— Наставник уже пытался. Ничего не вышло.

Руки женщины подергивались, будто она хотела вцепится мне в глотку, но в последний момент усилием воли запрещала себе это делать.

— Я другой. И я не говорю, что у меня получится. Может быть, я даже сделаю хуже.

— Куда уж хуже! Я чуть не сожрала своего сына!

Из голубых глаз женщины, в которых уже почти не просматривался зрачок, полились слезы. Я был прав, предположив, что на краю безумия ее удержал материнский инстинкт. Может быть, именно он и поможет мне спасти ее?

«Или нет. В любом случае, будь готов убить ее при необходимости. Она нестабильна».

«Эти голоса в голове. — хмыкнул я в ответ. — Такую ерунду порой говорят!»

Осторожно, готовясь в любой момент приложить пациентку тем, что у меня сейчас за Крик, я взял обе ее руки в свои ладони и рывком забросил нас обоих в Чертоги. Сразу же, уже в виаре, отступил в сторону. Отметив, что материализовавшаяся сразу Кукла, встала между мной и женщиной.

В виаре Тамара Андреевна немного изменилась. Собственно, это же был мой разум, в который я как бы затащил другой разум… Короче, здесь она выглядела так, как себя в данный момент представляла. И такой, какой станет, если процессу неконтролируемой мутации позволить и дальше изменять тело. Уже в реальности.

Руки удлинились, обзавелись еще одним суставом ниже локтя. Ноги, наоборот, укоротились. На пальцах тупые, но крепкие когти. Нижняя челюсть выдается вперед. Зубы еще человеческие, но крупнее в полтора раза. Грудь впалая, живот словно к пояснице прилип. И вся эта красота — в домашнем халате. Домохозяйка и гуль-людоед в одном флаконе.

— Тамара! — резко позвал я, привлекая к себе ее внимание. Пока она была немного растерянна быстрому попаданию в Чертоги. — Смотрите на меня. Не отводите глаз. И всегда помните, что здесь вы мне не способны навредить. Только себе.

— Я держусь! — хриплым голосом сообщило это чудо. — Но мне это дается очень тяжело! Пожалуйста, Денис! Останови это! Я же уже не человек даже!

— Это просто проекция. — взмахом руки (так проще) я заставил ее измениться. Стать обычной женщиной, а не трупоедом. — Мутация меняет вас, но не так быстро. Вы просто представляете себя чудовищем, поэтому и выглядите тут так.

Кукла, видя, что нападать на меня наша гостья не собирается, отступила назад, мне за спину. И тихо, на ухо, произнесла.

— Я понятия не имею что делать. Я Аналитик, в не Наставник! Да даже будь им, наши начавшуюся мутацию не лечат. Не на таком уровне.

Я тоже. Даже здесь, даже обладая возможностью Наставника, я не вижу, что тут можно сделать. Может милосерднее ее убить? Или?..

— У меня есть одна идея. — так же тихо произнес я.

— О, нет! Ненавижу, когда ты так говоришь!

— О, да! Ты, главное, помоги